Пятый обруч. Воплощение

Этот мерзкий кадавр походил на гигантского и смертоносного змея с хищной и громадной головой на длинной шее, мощной челюстью, крупным, даже несколько неповоротливым телом и крохотными лапами. Однако вместе с тем Грендлмодор так проворно рванула вперед, что оставалось только удивляться скорости, с которой матерь монстров приближается к двум Одаренным.
От изумления и страха девочка на мгновение сбилась с шага, рассматривая первородное создание времен Сердинака. Нечто настораживало ее, не позволяя в полной степени ужаснуться своей грядущей участи.
Краткая, но ясная мысль, мелькнувшая в голове Юти, пронеслась быстрее, чем Одноглазый отправлял свои стрелы. И тогда Одаренная поняла, что же ее смущает. Кадавр действительно был создан из разных зверей. Его туловище отдаленно напоминало медвежье, голова и шея – змеиные, лапы – рысьи, а глаза и вовсе птичьи. Скорее всего, совиные.
И вместе с тем в творении волшебника с явно богатой фантазией не хватало изящества. Ерикан часто напоминал Юти: «Наблюдай за миром». И теперь девочка поняла в полной мере, о чем говорил учитель. Сиел, который создал существо, как раз пренебрегал этим важным действием. Оттого настоящему воину, которому подвластно созерцание окружающего, не хотелось верить в увиденное. А молчащая галька, не разлетающаяся под лапами Грендлмодор, лишь утвердила Юти в правильном мнении: перед ней иллюзия.
Все естество Юти требовало, чтобы девочка уклонилась от раззявленной пасти. Однако Одаренная осталась на месте, с замиранием сердца рассматривая, как иллюзия проносится мимо, подобно гигантскому призраку, проходящему через человека.
А после длинная стрела пробила Юти насквозь правое предплечье. Девочке хватило мгновения, чтобы понять: ей повезло, кость не задета. А если учесть, что, поддайся Одаренная страху, так Одноглазый попал бы ей прямехонько в грудь, размен выходил просто отменный.
Боль обожгла Одаренную, но короткой вспышкой, которую сама же девочка довольно быстро погасила. Юти не охватили злость или желание поскорее добраться до Одноглазого, чтобы отомстить ему. Она перекатилась в сторону, не обращая уже никакого внимания на иллюзию, а после перекинула меч в здоровую руку, ухмыльнувшись самой себе, что теперь шансы у атакующих выжить поднялись, но совсем ненамного.
Впрочем, когда мечи зазвенели, высекая искры посреди падающих волшебных звезд, когда раздались первые крики и галька вкусила кровь, стало ясно, что искусство боя северян уступает Юти, даже если она сражается левой рукой.
Мрачной тенью, значительно опережая словно находившихся под водой противников, Одаренная плясала среди врагов свой скорбный и вместе с тем завораживающий танец. Созданные в тщетной попытке достать неприятеля лезвия пробили грудь того самого Адворта. Заморозка, способная превратить воина в кусок льда, заставила одного из северян лишь упасть, схватившись за ногу. По всей видимости, у него онемела конечность.
Нельзя сказать, что обитатели пещеры не защищались. Они ценили собственную жизнь и не собирались отдавать ее просто так. Но их бестолковые заклинания лишь снижали их же боеспособность. Тогда как Юти без всяких сожалений и раздумий шла через рассыпанную колонну некогда нападавших, а теперь защищавшихся. И смерть стала верной подругой Юти. Гибель ныне жила на кончике ее меча.
Легкий сумрачный туман на секунду сгустился перед девочкой, но тут же развеялся, когда клинок вкусил крови последнего из сиел на ее пути. Юти перекатилась, вскочив на ноги и готовая пуститься бежать к Одноглазому, но замерла, ибо возле трупа лучника уже стоял Ерикан.
Одаренная лишь обернулась и увидела свой путь, пройденный через защитников пещеры. Путь воина, не знающего пощады.
– Сколько смертей в такую хорошую ночь, – вздохнул Ерикан, прикрыв изумленные глаза одному из мертвецов.
– Это было неминуемо.
– Любой человеческой гибели можно избежать, – возразил учитель.
– Это было неминуемо, если наша цель состояла в освобождении Фромвика, – уточнила Юти.
– А вот это уже более похоже на правду. Смотрю, тебе пришлось трудно.
 
– Вовсе нет, – возразила девочка. – Они слабые воины. Недостойные дара Аншары.
– Ты уже решаешь, кто достоин благодетельства богини, а кто нет? – лукаво улыбнулся учитель. – К тому же если эти воины такие слабые, то почему у тебя из руки торчит стрела?
– Случайность, – помрачнела уязвленная Юти.
– Запомни, ничто в жизни не происходит случайно. Из всего нужно извлекать урок. Положи руку рядом с этим камнем. Надо вытащить твою «случайность».
Ерикан примерился, после чего без размаха, но сильно ударил топором по древку стрелы, сломав ее. Затем отбросил оперение, взялся за наконечник и вытащил стрелу из руки девочки. Из раны тут же заструилась горячая кровь.
– Не смотри на меня так, перевязывать не буду.
Юти кивнула, сжав пальцы левой руки в кулак, и кольцо Регенерации засветилось в темноте. Багровый ручеек соскользнул с предплечья, закапал на камни, но вскоре иссяк, а рана медленно затянулась.
– Вставай, нужно найти ярла и посмотреть, в каком он состоянии, – сказал Ерикан. – Надеюсь, что Фромвик женат, иначе мы можем хлебнуть горя.
– Это еще почему? – удивилась Юти. – Вообще-то мы спасли ему жизнь.
– В этом и проблема. В Землях, если воительница спасает жизнь мужчине, то он, как честный человек, должен на ней жениться. Потому раньше многие женщины, отчаявшиеся найти супруга, уходили в дружины.
– За что они так с женщинами? – не на шутку испугалась Юти. – Это ужасно несправедливо.
– Север, – пожал плечами наставник, улыбаясь одними лишь глазами.
– Учитель, давай тогда скажем, что это ты всех убил и спас ярла? Мне думается, на твою честь Фромвик точно не покусится.
В ответ Ерикан только громко рассмеялся.
 
Глава 4
 
Ярл Фромвик, сын Лендрика, прозванный Крепкоруким, оказался красавцем каких поискать. Он значительно выделялся статью среди прочих воинов собственной дружины. Его светлые прямые волосы водопадом струились по плечам, словно тот только что помыл их, а не находился почти сутки в плену. Разве что немного портил внешний вид ярла расплывающийся синяк под левым глазом, но и он не мог скрыть подлинного очарования мужчины.
Юти даже задумалась, что не всегда встречала женщин, которые могли соперничать в красоте с Фромвиком. И это несмотря на то, что для самой девочки ярл оказался немного стар. Подумать только, ему было четыре десятка лет! Хотя, больше всего смутило Одаренную то, что ярл был странным. Точнее, говорил странные вещи. Ей, к примеру. Главное сокровище Хорта осыпало Одаренную комплиментами начиная с собственного освобождения вплоть до того, как открылись ворота его замка. Досталось и «глазам, глубоким, как Черное озеро», и «величественному профилю», и «густым волосам», и «горделивой осанке», и, более того, перепало даже «забавной птичке» (скворцу, который вернулся к Юти).
Фромвик именовал ее «топазом Севера», «самой прекрасной девушкой, которую он видел в жизни» и «валькирией». Судя по блеску в глазах ярла, последнее слово не было оскорблением, а сам мужчина говорил искренне, что обескуражило Юти. За всю свою недолгую жизнь она привыкла ко всему, кроме любви и восхищения. Потому не знала, как реагировать на слова Фромвика.
Но вместе с тем, несмотря на неумолкающего ярла, тот даже ни разу не заикнулся о возможной свадьбе, что только утвердило Одаренную во мнении, что Ерикан в очередной раз поиздевался над ней.
– Найд, собери нам стол, – принялся распоряжаться Фромвик, как только переступил порог небольшого деревянного донжона. – Поскорее. И стой… – Тут красавец схватил за ворот пожилого согбенного мужичка с суровым видом, и впервые за все время взгляд ярла обрел твердость. – И чтобы самое лучшее. Я не хочу краснеть!.. Ерикан, Ютинель, отныне мой дом – это ваш дом. Спрашивайте все, что только пожелаете. Прекрасная валькирия, если захочешь, я прикажу людям нагреть воды для ванны. Эта такая диковина, которую я привез из Конструкта. Я там учился при Доме Монеты, но из-за смерти отца пришлось вернуться…