Наемник переродился на планете женщин! Или кратко: Хамелеон. Том 4 (СИ)

— Госпожа, вы выглядели потрясающе! Впечатляющее выступление!
Та хмыкнула с широкой улыбкой, направляясь к выходу из студии:
— Я всегда выгляжу потрясающе, но спасибо за комплимент. Кстати, что у нас по расписанию на сегодня?
— У вас встреча с представителями экологических организаций через час, затем обед с потенциальными инвесторами, а вечером интервью с местными СМИ.
Илона усмехнулась, пылая энергией:
— Звучит как обычный день, переполненный скукой. Ладно уж, поторопимся…
Марию Фон Думс также окружила её собственная делегация. Вместе они уже подходили к кортежу автомобилей на парковке. Все сотрудницы были сдержанные, молчаливые. Знали, что их госпожа не любит болтовни. Стоило Марии присесть на заднее сиденье автомобиля, как она фыркнула:
— Ненавижу здесь всех. Лицемерные суки, — и, открыв подлокотник, вытащила железную маску.
Её помощница, присев рядом, посмотрела, как Мария поглаживает изящными пальцами ужасную грубую маску, и осторожно обратилась к ней:
— Госпожа, ваши генералы ожидают вас сегодня вечером.
Та, не отводя от маски взгляда, прохрипела:
— Третья стадия подходит к концу. Ещё немного… И этот мир познает всю боль…
…Велла Трамп вернулась после дебатов в свою башню Эмпайр Стейт Билдинг. Никаких выходных, у неё слишком много дел. Едва она сняла белоснежный пиджак и присела за огромный рабочий супердорогой стол, как раздался звонок от секретаря. Блондинка вжала кнопку «принять».
— Госпожа, получен доклад разведки по поводу СильверКорп, разрешите войти?
— Проходи, — произнесла та и отключила связь.
В кабинет прошла одна из главных помощниц и передала планшет.
— Можешь быть свободна, — Велла отдала приказ оставить её одну.
— Как прикажете, — склонилась девушка и покинула кабинет.
Велла Трамп же, облокотившись в сиреневом кресле, с лёгкой тоской в тёмных глазах вчиталась в текст. Информация была неприятной, но прогнозируемой. Кланы Совы, Айсвумен и ещё нескольких боссов желают испробовать на зуб нынешние силы «СильверКорп». Прошло всего лишь семь дней после похорон Седовласой, а боссам мафии уже не терпится начать растаскивать её корпорацию на куски. В принципе, оно и понятно, кто успел — тот и съел. Бизнес не терпит слабодушия.
Блондинка отложила планшет. Её чёрные глаза, изящно очерченные дымными тенями, всматривались на картину, висевшую аккурат напротив её кресла. На дорогом полотне были изображены пустынные земли Африки. В центре, на песке, стояла окровавленная львица, окружённая десятками гиен. Взгляд хищных глаз царицы зверей был спокоен. В какой-то мере даже насмешлив. Гиены рвали её на куски. Но львица не желала сдаваться. Каждой своей атакой она забирала жизнь беспринципной пустынной собаки. Велла часто всматривалась в это изображение неизвестного художника, порой, представляя себя на месте царицы зверей. И вот, прямо сейчас, раздумывала, стоит ли и ей запустить свои длинные когти, оторвав кусок от СильверКорп? Или же пустить всё на самотёк? Как часто жадность Веллы не имела границ. Но почему же в этот раз… В этот раз она бездействовала? Может, потому что поглощение СильверКорп не принесёт ей того, что она действительно желает? Блондинка украдкой взглянула на календарь. Ещё больше тридцати дней… Как же тянется время. Она с тоской посмотрела в окно, пытаясь рассмотреть со своей «башни» лица прохожих. Жаль, что из этого небоскрёба не увидеть, кто же там внизу…
* * *
Ольга уверенной походкой подошла к двери дома Снежаны. Несколько раз постучала кулаком, но ответа не было. Словно предчувствуя неладное, Баринова нахмурилась, вздохнула и решительно открыла дверь своим ключом.
Внутри царил полумрак. Воздух был пропитан запахом алкоголя и табака. Ольга прошла в гостиную и увидела полуголую Снежану, лежащую на диване. Рядом валялись пустые бутылки.
— Опять пила… — проворчала Баринова и с раздражением распахнула шторы, впуская яркий солнечный свет.
— Ммм… — застонала Снежана и прищурилась, пытаясь защититься от слепящего света.
 
— Прости, Снеж, но так больше не может продолжаться, — сказала Ольга, оседлав стул подле дивана. — Ты уже неделю в запое. Все переживают. В общем, собирайся, я записала тебя к доктору.
Та, нахмурившись, неуклюже села и недовольно посмотрела на подругу.
— Отвянь, — буркнула она, потирая виски. — Я просто хочу спать.
Ольга вздохнула, чувствуя, как внутри растет беспокойство за подругу, а вместе с ним и раздражение из-за её нелепого состояния. Она знала, что не может оставить Снежану в таком состоянии.
— Я не знаю, по какой причине Димитрий уехал в другую страну, но убиваться тебе не позволю! Знаешь что! Клин клином вышибают! Собирайся! Я отвезу тебя к такому специалисту, закачаешься! Сразу о Диме позабудешь!
Снежа вздохнула и прикрыла глаза, стараясь справиться с болью, накатывающей волнами.
— У Димы всё прекрасно, — прохрипела она. — Не из-за этого я пью. А может и из-за этого. Сама не знаю. Просто хреново на душе.
Ольга мягко присела рядом с ней, положив руку на плечо.
— Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, — сказала она сочувствующе. — Но ты не одна. Можешь положиться на меня, идёт?
Снежана чуть заметно кивнула, чувствуя, как слова Ольги проникают в её сердце. Она знала, что та права, и что нужно сделать шаг вперёд, даже если это кажется невозможным…
…И вот, спустя час Ольга и Снежана стояли у входа в офис на Манхэттене. Баринова в светлой блузке и синих джинсах, а Снежана — в тёмной футболке и чёрных брюках. Обе выглядели немного напряжёнными, но раз уж пришли, то ни шагу назад.
Стоило им пройти в уютный офис, как их встретила улыбающаяся женщина сорока лет, с короткими светлыми волосами и в строгом деловом костюме.
— Здравствуйте, я — доктор Дженнифер Уайт, — приветливо представилась она, пожимая руку Ольге. — А это должно быть Снежана?
— Она самая, — подтвердила Ольга. — У неё сейчас сложный период, и я надеюсь, что вы сможете помочь.
— Конечно, давайте присядем и всё обсудим, — ответила доктор Уайт, указывая на мягкие кресла у большого окна.
Они сели, и Снежа, немного нервно поправив волосы, стала теребить солнцезащитные очки.
— Снежана, расскажите, что вас беспокоит, — начала доктор Уайт, добрым взглядом смотря на неё.
Та глубоко вздохнула. И на что она подписалась? Ох уж эта Америка со своими психотерапевтами и прочими! Ладно, что уж теперь! Жаловаться моды она не имела, а потому, собравшись с мыслями, приступила к разговору:
— Всё началось после того, как Димитрий «уехал». Я… — поджала она губы, вспоминая о том самом путешествии во времени и мирам. — Я просто потерялась. Пью, чтобы заглушить боль, но это не помогает. Мне просто хреново на душе.
Доктор Уайт внимательно слушала, кивая головой.
— Понимаю. Сложные отношения и разлука с близким человеком могут сильно влиять на наше состояние. Но важно помнить, что есть способы справиться с этой болью. Давайте вместе попробуем найти решение.
Снежана вдруг грустно улыбнулась. Она не могла рассказать всё как было. Глубоко вздохнув, она покачала головой из стороны в сторону и продолжила, стараясь держать голос ровным:
— Всё не так просто, доктор. На самом деле Димитрий сейчас с другой женщиной и счастлив.
Дженнифер задала провокационный вопрос, дабы уточнить проблему пациентки:
— Вы чувствуете несправедливость по этому поводу?
— Отнюдь. Я даже рада за него, правда. — искренне ответила Снежана и добавила. — Но… есть ещё один человек…
Ольга удивлённо подняла брови, услышав это откровение. Доктор Уайт поправила очки и мягко спросила:
— Что за человек? Опишите его.
Снежана на мгновение замолчала, а затем с горечью в голосе сказала:
— Ужасный, эгоцентричный, самовлюбленный, нахальный, слишком раздражающий. Но… он оказался в опасности по моей вине. Я испортила ему жизнь. Из-за меня он сейчас живёт там, где не должен…
Её голос задрожал, и она замолкла, глядя в пол. Естественно Снежана дословно помнила о договоре между её настоящим сводным братом и той космической сущностью о том, что Дима займёт положенное место Хамелеона в новом мире, чем обретёт его на, мягко говоря, нелёгкую жизнь. По итогу из ненавистного Снежане Хамелеона сделали козла отпущения. Хотя он заслуживает! Хотела фыркнуть Снежа, но приуныла. Если бы она не прибила мелкую Катьку, то, возможно, Хамелеон так и не попал бы в этот мир.