Призрачная любовь (ЛП)

Я обхватываю Остина за спину, когда мы вылезаем из Uber, пытаясь удержать его пьяную задницу, в то время как Аспен бросается к нему с другой стороны и смеется, повторяя мой захват.
— Ладно, может быть, он воспринял все это слишком буквально, — усмехается она, когда Остин спотыкается о его ноги.
— Думаешь? — бормочу я, таща его к входной двери дома, в котором мы все выросли.
— Эй, — невнятно произносит Остин. — Я не пьян. Я просто… О-о-о…
Аспен останавливается посреди подъездной дорожки, заставляя нас замереть, и изумленно смотрит на своего брата.
— Ты же не…
Рвота вырывается из самых глубоких ям внутренностей Остина, заливая подъездную дорожку едва не задевая каблуки Аспен, которая еле успевает отпрыгнуть в сторону.
— Отвратительно, Остин, — визжит она с неприкрытым отвращением, когда он сгибается пополам, практически вывихнув мне плечо в процессе.
Рвота разлетается повсюду, забрызгивая розовые кусты Анджеллы, и я задерживаю дыхание — запах мгновенно въедается в мои ноздри.
— Черт возьми, чувак. Твоя мама убьет тебя.
— Не-а, она любит меня. Она будет…Ооо, блядь… — он начинает второй раунд, его сильно тошнит, и он выблевывает все до последней капли алкоголя из желудка, прерывая свои бредовые слова о том, что его мать не собирается утром первым делом надрать ему задницу.
Аспен делает широкий круг вокруг Остина, оказываясь по другую сторону от меня, и когда она спотыкается, моя рука вырывается и ловит ее за талию. Она сжимает мою руку, удерживая себя в вертикальном положении, и смеется над собой. Я не могу не ухмыльнуться. Она сегодня такая беззаботная. Я не видел ее такой с тех пор, как… ну, я даже не могу вспомнить. Она танцевала и развлекалась с Бекс, и у них двоих была лучшая ночь в их жизни, и все это время я не мог оторвать от нее глаз.
Я должен взять себя в руки, но прошлая ночь в “Vixen”… Я не могу выбросить ее из головы, и теперь каждый раз, когда я смотрю на нее, я вспоминаю, каково это — быть внутри нее, и как, блядь, крепко она сжимала мой член, когда кончала.
Она никогда не должна узнать. Это уничтожит ее. Она почувствует себя преданной и что над ней надругались, и все же, наблюдая за ее движениями на танцполе сегодня вечером, я захотел ее так, как никогда раньше.
Как только Остин снова оказывается в прямом положении и может идти дальше, мы втроем поднимаемся по лестнице, и я с удовольствием наблюдаю, как Аспен роется в своем лифчике и достает ключ от входной двери. Она пробует открыть замок по меньшей мере сотню раз, все время покачиваясь на ногах, и когда я подхожу к ней, чтобы взять ключ из ее руки, она пристально смотрит на меня.
— Я могу это сделать, — объявляет она, прежде чем попробовать снова и потерпеть неудачу.
— Пф. Подвинься, — стону я, прижимая Остина к стене и удерживая его на ногах, прежде чем подойти к Аспен и взять ключ из ее руки.
Только оказавшись так близко, я чувствую ее запах, и этот райский аромат творит со мной нечестивые вещи, заставляя меня желать, чтобы я мог нагнуть ее миллионом разных способов и проникнуть в нее так глубоко, что она будет выкрикивать мое имя.
БЛЯДЬ!
Она младшая сестра Остина. Мне нужно забыть, какой чертовски влажной она была для меня, нужно забыть, какой сладкой она была на моем языке.
Наконец-то отперев дверь, я распахиваю ее и подхватываю полусонного Остина, прислонившегося к стене. Он покачивается и спотыкается о свои ноги, пока Аспен пытается заглушить свой смех. Я веду его через гостиную и мимо кухни, где Аспен останавливается и начинает рыться в шкафах.
После того как мне кажется, что я проделал долбаный путь через Гранд-Каньон, я добираюсь до комнаты Остина, распахиваю дверь и позволяю ему ввалиться внутрь. Он приземляется на кровать и через несколько секунд крепко засыпает.
Я качаю головой. Вот почему он никогда не может привести девушку домой, когда напьется. В ту секунду, когда его голова касается подушки, — свет гаснет.
Оглядев его и решив, что с ним все будет в порядке, я выключаю свет и поворачиваюсь, чтобы выйти из его детской комнаты, как вдруг натыкаюсь на Аспен. Она тихонько вскрикивает, падая назад, и я быстро тянусь к ней, ловя ее за талию.
 
— Срань господня, — выдыхает она с широко раскрытыми глазами, стакан воды в ее руке расплескивается и переливается через край. Ее взгляд останавливается на моем, и с каждой обжигающей секундой между нами моя рука сжимается сильнее. Мы смотрим друг другу в глаза, и напряжение быстро сгущается в воздухе вокруг нас.
Я чувствую, как мое сердце выпрыгивает из груди, призывая меня сделать какое-то движение, и я придвигаюсь ближе, наблюдая, как ее подбородок приподнимается выше, приветствуя меня. Боже, каково это было бы — почувствовать ее губы на своих.
— Я… э-э-э… — начинает она низким хриплым голосом. — Я просто собиралась принести Остину воды и аспирин.
— Остин. Верно.
Звук его имени, слетающего с ее губ, подобен тому, как будто мне на голову вылили ведро ледяной воды, и я поспешно отступаю назад, убирая руку с ее тонкой талии.
— Ммм… да. Хорошая идея. Зная его, могу сказать, что ему это понадобится.
В ее глазах мелькает разочарование, но она быстро приходит в себя, прежде чем одарить меня лучезарной улыбкой и качнуться прямо к стене, напоминая мне, сколько она сегодня выпила. Черт, когда брат и сестра Райдеры говорят, что они напьются, они имеют в виду каждое чертово слово.
— Дай мне это, пока не разлила, — говорю я, протягивая руку и забирая стакан у нее из рук.
Я возвращаюсь в комнату Остина, Аспен следует за мной, и я ставлю стакан с водой на его прикроватный столик. Она роняет аспирин рядом со стаканом, и я качаю головой, наблюдая, как он скатывается со столика.
Я быстро подбираю таблетку с пола и кладу обратно на стол, прежде чем, наконец, выйти из комнаты Остина. Аспен выходит в коридор, и я закрываю за ней дверь.
— Ты сможешь добраться до своей комнаты, не причинив себе вреда? — спрашиваю я.
На ее лице появляется ухмылка, когда она делает шаг ко мне, ее рука ложится мне на грудь, и она смотрит на меня, а эти большие зеленые глаза задерживаются на моих.
— Если бы я не знала тебя лучше, мне показалось бы, что ты спрашиваешь, нужно ли мне, чтобы ты отнес меня в постель.
Я краснею.
— Я эээ… нет. Я… эээ. Это не то, что я…
Пронзительный смех Аспен обрывает мою панику, и когда она отстраняется, я таращусь на нее.
— Святое дерьмо, Айзек. Выражение твоего лица просто бесценно. Я просто дразнюсь, — говорит она, разворачиваясь и плавной походкой направляясь по коридору.
Только вот когда она оглядывается через плечо, ее пристальный взгляд затуманен и наполнен огнем, от которого по моим венам разливается жгучее желание.
— А может быть и нет.
Что за чертовщина?
Аспен исчезает в коридоре и уходит в свою комнату, а я только и могу, что смотреть ей вслед. Она только что пригласила меня в свою комнату?
Твою мать.
Мой член вытягивается по стойке смирно, и, осознав, что я стою посреди коридора Райдеров с бушующей эрекцией, я бросаюсь через коридор и запираюсь в комнате для гостей.
Она младшая сестра Остина. Младшая сестра Остина.
Эти слова снова и снова прокручиваются в моей голове, но они никак не утоляют сильный голод внутри меня. Как, черт возьми, она продолжает делать это со мной? Это была одна ночь. Я не должен так хотеть ее, но мысль о том, что я никогда больше не попробую ее на вкус, причиняет мне физическую боль.
Сбросив рубашку на пол и стянув брюки, я падаю на матрас, прислушиваясь к тихим звукам движений Аспен в комнате прямо рядом с моей. Она спотыкается и хватается за стену, и когда она снимает сапоги, раздается знакомый глухой стук, потому что они падают на пол. Воспоминание о прошлой ночи снова захлестывает мой разум, и я не могу перестать представлять ее темный силуэт, опирающийся на стол, когда я снимаю те самые сапоги с ее дрожащего тела. Из-за стены, которая нас разделяет, доносится несколько стонов и фырканья, и, судя по тону ее голоса, я могу только предположить, что она пытается избавиться от платья.