Просто неотразима

— Словно солнце после дождя, — недоуменно пробормотал Ланс.
Джин покраснела от волнения. Никто и никогда не сравнивал ее с солнечным светом.
— Я должна идти, — услышала она свой голос и, не дожидаясь разрешения, вышла.
В душе у нее творилось что-то невообразимое. Откуда такое влечение к человеку, встречи с которым приводили лишь к приступам злости?
Джин опаздывала на работу, но ноги сами понесли ее к доске объявлений.
Требуется няня для девочки восьми лет. Работа в вечернее время и иногда по выходным.
Желателен опыт. Оплата договорная.
Она не знала, зачем ей читать это объявление. Ведь она вовсе не собиралась работать у профессора и почти ничего не знала о детях.
Да Диллон никогда и не нанял бы ее. Джин, конечно, понимала это. Любой здравомыслящий человек не станет ставить в пример своему ребенку няню, не способную прочитать ни строчки.
Вокруг доски объявлений стали собираться другие студенты. Джин развернулась и заторопилась в ресторан.
Она выкинула все посторонние мысли из головы, так как был самый тяжелый день, пятница, когда она работала до полуночи. Если Джин и думала о чем-то, то только о предстоящих завтра соревнованиях. Конечно, они не были каким-то выдающимся событием, и вряд ли кто из известных тренеров посетит их, но она должна пробежать быстрее всех.
Так сказал Сэм Бейли, и Джин была согласна с ним. С тех пор как она приехала в Америку, приходилось тренироваться в одиночку, побивая собственные рекорды. Но стоило ей оказаться на дорожке с другими спортсменами, как она терялась. Казалось, для Джин было главным победить не кого-то, а в первую очередь себя.
— Ты обязана быть первой, — говорил ей Сэм Бейли в субботу перед стартом. — Сегодня на дорожке нет никого быстрее тебя, поверь мне.
— Спасибо.
Джин нравился Сэм. Он был не только мудрым тренером, но и хорошим человеком. Бейли понимал, как важно для Джин выиграть. Он даже занимался с ней дополнительно, пытаясь приблизить ее мечту об участии в Олимпиаде.
Слова тренера запали ей в душу. Поэтому Джин великолепно пробежала дистанцию. Она все время сопротивлялась соблазну обогнать всех и бежать в собственном ритме. Лишь когда пошел последний круг, Джин вырвалась вперед и стала лидером еще до финиша.
Сэм Бейли ликовал. А она чувствовала изнеможение. Победа казалась желанной, но, миновав финишную ленточку, девушка сникла.
Тренер не заметил этого, обсуждая с другими спортсменами прошедшие соревнования.
— Мы победили, — обратился он к Джин, когда они возвращались домой. — Но тебе следует поработать над подходом к тренировкам. Ты не можешь вечно бегать в одиночестве в пять утра.
— Я лишь придерживаюсь вашего расписания.
— Знаю, девочка моя, знаю. Но я тут выслушал мнение одного человека...
— Чье? — насторожилась Джин.
— Сына профессора Диллона. — Тут же спохватившись, что перед ним студентка, Сэм добавил: — Твоего преподавателя.
— Да уж, он недолюбливает бегунов.
— Ланс? — удивился Бейли. — Не думаю, что это так. Он и сам когда-то занимался спортом. И если бы не другие его таланты, мог бы сделать неплохую спортивную карьеру. — Джин промолчала. — Но, возможно, парень и прав. — «Парень», как она догадалась, был Ланс Диллон. Она бы его так не назвала. — Тебе стоит научиться делить дорожку с кем-то.
— Я не могу, — заявила Джин.
Благодаря Сэму она была здесь. Всего лишь полгода назад Джин работала упаковщицей на фабрике и ходила на тренировки в любительский клуб. Один из его членов оказался знакомым Бейли. Так она попала в Америку. Но денег едва хватало на покрытие расходов на тренировки и на кассеты. Так что работа в ресторане стала подарком судьбы.
— А ты не можешь поговорить с хозяином, чтобы начинать работу попозже?
— Я пыталась, — покачала головой Джин.
— Тебе придется найти другую работу.
— Нет, — в панике ответила девушка. — Тогда я потеряю квартиру.
— Я понимаю, детка, как тебе тяжело. Но надо смириться с этим. Тебе не хватает командного духа.
Сэм уже не раз заговаривал об этом, намекая на ее нелюдимость. Но Джин была одиночкой, сколько себя помнила. Она так часто меняла места учебы, что со временем перестала и пытаться завести близкие знакомства.
 
Бейли почувствовал, что перегнул палку.
— Но пока это все неважно, милая. Сегодня мы гордимся тобой. — Он ободряюще сжал ее руку и пошел к другим спортсменам.
А Джин не могла думать ни о ком, кроме Ланса Диллона. Зачем он вмешивается в ее жизнь?
Злость не улеглась и через несколько дней, когда подошло время семинара Диллона. Джин старалась не поднимать головы все время, пока шли занятия. Ланс тоже игнорировал ее. Только в конце он сказал:
— Джин, задержитесь, пожалуйста, на минутку.
Сердце девушки сжалось. Она совсем не была готова к беседе с ним.
Ничуть не улучшила ее настроение реплика Милли, сказанная слишком громко:
— Жаль, Лайза, что ты не такая овечка, а то тебя тоже оставляли бы после занятий.
— Скорее не такая тупица, — усмехнулась Лайза. — Похоже, профессору нравятся недалекие люди.
Подруги обернулись, чтобы увидеть, достигла ли насмешка цели, но тут же растерялись от мгновенной реакции Джин:
— Заткнитесь!
— Что ты сказала? — наконец прошипела Лайза.
— Ты прекрасно слышала, — невозмутимо ответила Джин. — Отвали.
Милли так и сделала, но Лайзе гордость не позволила последовать примеру подруги.
— А то что? — пискнула она.
Эта стычка уже привлекла внимание других студентов.
— Возможно, тебе придется еще раз подправлять носик.
Лайза была в бешенстве.
— Ты намекаешь, что я делала пластическую операцию?
— Сейчас взгляну! — Глаза Джин остановились на лице девушки. — Пока, похоже, нет.
Оскорбление было налицо.
— Да как ты!..
Лайза шагнула к обидчице, но Джин не двинулась. Она была готова к защите.
Внезапно между девушками возник профессор Диллон.
— Что здесь происходит?
Ланс в упор смотрел на Джин.
Она молчала. Лишь Лайза обиженно пролепетала:
— Не знаю, профессор. Мы просто обсуждали задание, а она меня обозвала.
— Это правда? — обратился он к Джин.
— Нет, — ответила девушка, глядя ему прямо в глаза. — Я велела ей заткнуться.
По комнате пронесся ропот, Лайза, почуяв победу, продолжала скулить:
— Она сказала, что у меня пластическая операция носа.
Ланс едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
Джин молчала. Казалось, она скучает. Но Диллон знал, что под ее безразличием таится грозная опасность.
— Ладно, идите, — обратился он к студентам.
Все неохотно двинулись к выходу, обманутые в ожиданиях. Джин тоже собралась уходить, но Ланс остановил ее.
Девушка, скрестив руки на груди, враждебно смотрела на преподавателя.
Диллон принял такую же позу. Так они стояли несколько мгновений, пока он не спросил:
— Что-нибудь скажете в свое оправдание?
— Нет.
— Вполне справедливо, — согласился профессор и подошел к своему столу.
Джин с волнением ожидала приговора. Но Диллон ничего не говорил, и она, не выдержав, выпалила:
— А вы как предлагаете мне поступить?
— Вы о чем?
— О столкновении с Лайзой.
Диллон улыбнулся.
— Послушайте, мисс Кейси, если бы я был третейским судьей, то преподавал бы не здесь, а в деловой части Нью-Йорка. Ваши проблемы с Лайзой меня не касаются.
— У меня нет проблем, — заявила Джин.
— Отлично, — сказал Ланс и внезапно сменил тему: — А вот это очень хорошо. — Он указал на ее реферат.
Джин покраснела от удовольствия.
— Только один вопрос, — холодно продолжил Диллон. — Кто сочинил это?
Девушка на мгновение растерялась, но потом возмутилась:
— Что?.. Никто... Я хочу сказать, это я.
— Угу, а я президент Соединенных Штатов, — сухо произнес Ланс. — Я понимаю, вы были и безвыходном положении, и нашли того, кто вам помог.