Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7 (СИ)
В зале пронесся легкий гул. Дворяне, присутствующие на Большом совете, вскочили и разразились одобрительными выкриками, а некоторые даже стали рукоплескать. Тьфу, лизоблюды…
Я встал, поклонился герцогу и коротко сказал:
– Сир, я оправдаю ваше доверие.
Право дело, большего сказать не могу. А если и смогу, то за подобные слова можно и в опалу с лишением чести отправиться. Какого хрена, мать вашу, ваша светлость? Куда, на хрен, мне отправляться? Вчера, в приватной беседе, речь шла совсем не о том. В Гент с моей ротой должен был отправиться Тук, где и заняться наймом, а затем обучением всяких нетитулованных и титулованных дворянчиков, не желающих прозябать в своих чахлых вотчинах и способных к военной карьере. А попутно людишек и вовсе не дворянского чину, под их начало. Что за нахрен? Совсем Карлуша памяти лишился?
Карл важно мне кивнул и торжественно сказал:
– Мы знаем о том, барон ван Гуттен. Предписываем отправиться немедленно…
Вдруг откуда-то снизу раздался скрипучий пронзительный голос:
– Это ты правильно сказал, дружок. Поторопи его, поторопи… а то он медленный очень – опять же, с поля боя последним сбежал. Хотя да… за твоими вояками разве успеешь?
– Заткнитесь, монсеньор: не видите, мы государственными делами занимаемся? – Карл легкой улыбкой встретил появившегося из-под громадного стола с расстеленной на нем картой щуплого, остроносого и лопоухого человечка в бело-синей помятой ливрее.
– Да ладно тебе, дружок… – Человечек изобразил шутовской поклон и повалил сразу две древних китайских вазы. – Одобряю, дружок, одобряю. А то какой баннерет без баннеры? Так, одно название… Хотя у тебя все такие. Я про пустое место. Но какого дьявола ты его отправляешь в Гент?
– А куда мне его отправлять, Монсеньор? – изобразил внимание Карл.
– Куда? – Человечек выудил шутовской колпак с золотыми колокольчиками и, отряхнув его от соломы, напялил набекрень на голову. – Мог бы и догадаться. Назад, к твоим друзьям-швисам. Там на поле столько осталось лежать, что он не на одну баннеру наберет. А с козопасами барон договорится. В крайнем случае опять по башке получит али по чему еще, так то и не страшно…
Забавная картинка. Стороннему наблюдателю может показаться, что этого тщедушного человечка сейчас посадят на кол, попутно заживо изжарив и четвертовав. Но нет. Пред вами, собственной персоной, любимый шут герцога: Ле Гранье по прозвищу Монсеньор. Ему и не такое с рук сходит. Хотя и поговаривают, что Карл его нешуточно поколачивает. Но я не верю. От бессилия наговаривают. Ле Гранье – великого ума человечек. Ума неимоверно ехидного и насмешливого. Порой с ним сам себя дураком чувствуешь, при всей очевидности обратного. Придворные от его гадких шуточек волком воют, а сделать ничего не могут. Обижаться на шута есть великий моветон. Чем эта скотина и пользуется. И меня, сволочь, не обходит…
Герцог слегка нахмурился:
– Знаешь что, Монсеньор? Мне пришла в голову одна великолепная мысль. Барон, я разрешаю вам его вздуть. Право дело, у меня рука не поднимается. Будьте добры, исполните за меня эту процедуру.
– С великим удовольствием, сир. Я сейчас прикажу стрелкам утащить его ко мне в шатер. Или проследуете сами, Монсеньор? – Я изобразил приглашающий жест перед шутом.
– Ладно, ладно… – Шут гордо потряс кулачком. – Кто кого еще вздует…
А потом неожиданно юркнул под стол, проскочил под ним и сбежал из зала.
– Вот же каналья! – Герцог весело рассмеялся. – Ну и пусть его. Так о чем я? Ну да… барон, вы можете отправляться. Я уже дал казначею соответствующие указания. И помните, мы надеемся на вас.
Да иду уже, иду…
– Вот что за хрень? – Я в сердцах выругался, тронув Родена с места. – Совсем ни хрена не понимаю…
Гент? А поручение Антуана? А мои личные дела? А отпуск? Вместо этого – совершеннейшей хренью заниматься. А Тук на что? Я же ничего не успею! Твою же кобылу в дышло! Соседку в задний привод! Тысяча чертей! Ад и преисподняя! Мля, сейчас зарублю кого-нибудь! На хрена мне это баннеретство?!
Всю дорогу до расположения матерился. Потом образцово-показательно всыпал личному составу. Развели бардак, понимаешь… Ворвался в шатер и уже совсем собрался наорать на первого подвернувшегося под руку пажа, как заметил в своем кресле шута.
– Вина прикажите подать, барон, – совершенно серьезно заявил Ле Гранье, – а потом удалите всех и потрудитесь выставить возле шатра караул.
– И как это понимать?
– Как есть, так и понимайте. Разговор нам предстоит довольно содержательный, хотя и недолгий…
Иост и Клаус по приказу мгновенно сервировали небольшой столик и стали лично на пост у входа в шатер.
– Итак? – Я разлил вино по кубкам и подал один шуту.
Ле Гранье внимательно посмотрел на меня и вдруг задал вопрос:
– Но почему вы разговариваете со мной столь серьезно? Я же дурак!
Шут вскочил и, несколько раз подпрыгнув на месте, совершил манерный поклон.
– А как мне разговаривать с ушами, глазами и языком государя? – ответил я вопросом на вопрос. – Так что действительно хватит валять дурака и перейдем к делу.
– Вы оправдываете мои ожидания, барон… – Ле Гранье серьезно кивнул и добавил: – Или виконт? Или даже граф?
– Не понимаю: о чем вы? – Я сделал вид, что не понял, на что намекает мой собеседник.
М-да… ох и непрост шут. Непрост, зараза. И информирован. Но если судить по одному колоритному персонажу папаши Дюма, то шуты такими и должны быть.
– Не понимаете – и не надо, – легко согласился шут, – это ваше личное дело, и государь вас в ваших желаниях по этому поводу всецело поддерживает. Теперь о деле. Ваше поручение не отменяется: вот письмо, которое предстоит передать посланнику Эдуарда Английского в Кале. Но и в Гент вы тоже отправитесь. Явите себя ко двору, пару деньков покрутитесь, да так, чтобы вас запомнили. Кстати, передадите вот это письмо госпоже Марии Бургундской от нашего государя. Далее ваш лейтенант займется формированием роты, а вы – к себе в баронию, откуда на своем корабле отправитесь уже выполнять поручение. Но при дворе будет озвучено, что вы уехали в Германию по поручению госпожи Марии.
– Для чего столь замысловатые финты?
– Обычные меры предосторожности. Вот от этого письма… – шут провел рукой по футляру, – возможно, очень многое зависит, и некоторые царственные особы тоже очень многое готовы отдать, чтобы узнать, что в нем.
– То есть вы допускаете, что сам факт наличия письма уже известен?
– Боюсь, да… – Шут скорбно кивнул. – Некоторые государи бывают порой очень беспечны. Но если я все правильно рассчитал, ваша поездка должна пройти без эксцессов. В качестве отвлекающего маневра сегодня отправляются еще два гонца, и их отбытие как раз не скрывается. Да, советую не мешкать с отъездом. Некоторые особы…
Ле Гранье неопределенно покачал кубком.
– Вы и об этом знаете, Монсеньор?
– Я знаю всё… Но ладно: с большим удовольствием задержался бы, но меня ждут государственные дела. – Шут тряхнул своим колпаком и рассмеялся. – Кстати, у вас отличные пажи. Не кажется ли вам, что они засиделись в своем статусе? Пора уже провести обряд опоясывания. А пажей найдете еще. Я с удовольствием составлю протекцию одному порядочному, но обделенному судьбой мальчику. И в ответ на вашу любезность попробую прояснить вопрос с вашим недругом.
– Рад буду выполнить вашу просьбу, – я учтиво склонил голову, – но сразу предупреждаю: у меня служба не сахар. Спуску не даю. И у меня будет ответная просьба.
– Это нормально. Главное, что вы по обычаю некоторых наших кондюкто не тащите своих пажей в постель. Что за просьба, барон?
– Напомните при случае государю, что он обещал посвятить в рыцарский сан лейтенанта ван Брескенса. И насчет постели… это про… я правильно вас понял?
– Да, это он… – рассмеялся шут. – Но полноте о греховном. Я пришлю сейчас парнишку. По поводу вашего эскюэ не беспокойтесь. Государь о таких вещах не забывает. А вы не мешкайте: стройте роту и отправляйтесь. Главное, чтобы все видели – вы отбыли вместе со своими людьми. А сейчас – самая пора сыграть некую мизансцену.