Проснуться ото сна (СИ)

— Вы неправы. Я постараюсь подойти с другой стороны. — Вздохнув, я начал: — Ходят слухи, что я вам не безразличен.
Маргарита подняла брови и округлила глаза. Я почувствовал, как она напряглась:
— Да что вы? — Но не смотря на нее удивленный тон, на ее щеках появился румянец.
— Не издевайтесь над моими словами, прошу вас.
— Раз зашел разговор на эту тему, то наберусь наглости спросить: а какие чувства ко мне испытываете вы? — Видно было, насколько этот вопрос тревожил ее. Каре-зеленые глаза пробежались по моему лицу, и она отвела взгляд на приглашенных в зале.
— Пожалуй, к этому я и клоню. Вы мне очень дороги, можете поддержать беседу, и проведенное с вами время всегда вспоминаю с теплом… — Я запнулся, запутавшись в своих мыслях.
— Но… — голос Марго сделался резким.
— Я люблю тебя, но только как сестру.
Она дернулась, желая вырваться из моих объятий, но я удержал ее.
— Опомнись! Что могут подумать о твоем поведении, напустят много ненужных слухов и сплетен, — от волнения я перешел на «ты».
Было видно, что моя милая Марго готова вот-вот расплакаться.
— Знаешь, — грустно начала она, немного с придыханием, — я предполагала, но не хотела верить, что ты ко мне не испытываешь тех чувств, на какие рассчитываю я. Ты… — Она очень мило закусила нижнюю губку, продолжив, — так осторожничал, а я все надеялась, что вот-вот предпримешь какие-нибудь действия…
— Я давно хотел сказать, но боялся, что ты настолько обидишься, что перестанешь общаться со мной. Видит Бог, мне этого не хотелось.
— Ты действительно относишься ко мне только как к сестре? Или уступаешь своему другу из-за чувства вины?
Я был поражен ее словами. Марго настолько чувствует людей, что видит даже то, чего не говорят. В ее словах, безусловно, был смысл, но не вся правда.
— Если б я испытывал к вам чувства, как к девушке, то ни за что и никому не отдал.
В ответ на мои слова она засмеялась.
— Снова это далекое «Вы», — она вздохнула.
Оставшееся время мы танцевали молча.
Танец закончился и опечаленной моими словами девушке пришлось продолжить веселиться. Я почти был уверен, что еще один танец, который она мне обещала, она предпочтет пропустить. Весь вечер откровенно скучал, не зная, чем себя занять.
Вновь заиграла музыка, должен был начаться наш второй танец. Я стоял чуть поодаль в нерешительности, наблюдая за Маргаритой. Вдруг заметил, как Марго открытым веером махнула несколько раз к себе, то есть поманила, давая согласие на совместный танец.
Быстрым шагом направился к ней и, полный признательности, проводил мою спутницу в центр зала.
— Я немного подумала над вашими словами. Видно, друг вам очень дорог, раз вы о нем так печетесь. Не могу сказать, что вы мне не причинили боль, но так и быть, представьте нас, а дальше я подумаю.
— Благодарю.
— А сейчас, позвольте насладиться остатком танца, — выражение ее лица вновь стало счастливым и беззаботным, скрыв ее мысли от окружающих.
Когда мы завершили этот нелегкий разговор и сам танец, я отыскал среди приглашенных Лари, мы направились прямо к нему. Первым нас заметил его собеседник. Я сразу обратил внимание, как Илларион напрягся.
— Добрый вечер Илларион, хотел тебе представить госпожу Маргариту.
Она поклонилась, ослепительно улыбнувшись. Лари опешил.
— Позвольте представиться, Адис. — Я сразу понял по отрывистой речи, что именно с ним беседовал в прошлый раз Лари.
Вид у него был достаточно нахальный.
— Приятно познакомиться.
— Прошу прощения за столь скорый уход, — Адис поклонился и, развернувшись на каблуках, ушел в другой конец зала.
— В следующие выходные у нас в поместье состоится прием. К сожалению, для охоты снег стал слишком рыхлым. — Она слегка кивнула в сторону больших окон, где солнце начало не только светить, но и пригревать. Приближалась весна. — Я слышала, на прошлой охоте вы, Илларион, тоже присутствовали.
— Да, тогда охота удалась. К сожалению, мы не были представлены.
— Это уже исправлено. Сделайте одолжение, господа, думаю, вы оба не откажете мне в приглашении? — Она слегка присела в реверансе. И посмотрела чуть в сторону от нас. — Прошу прощения, начинается следующий танец.
 
Только сейчас я заметил молодого человека, стоящего неподалеку, в ожидании окончания разговора.
— Разумеется, будем счастливы посетить ваш дом вновь.
На протяжении всего вечера я ощущал сверлящий меня взгляд, как тогда на приеме у графини Экшелен, но, озираясь по сторонам, не мог найти ни графа, ни другого человека столь пристально наблюдающего за мной.
Под конец вечера прошедшая мимо Марго тайно передала мне небольшой листочек бумаге, развернув который я прочитал: «У вас хороший друг, но знайте, никого я так не полюблю, как вас. Жаль, что это не взаимно».
С тех пор мы часто общались втроем, Маргарита ничем не выказывала произошедший разговор и вела себя как обычно. Вот только я не сомневался, что это лишь напускное, внутри она очень переживала. Как ни крути, через месяц я, извиняясь, что не смогу прийти, остался скучать дома, давая им возможность пообщаться вдвоем.
Лари сиял от счастья, делал для Марго всевозможные подарки и сюрпризы. Ей он тоже становился интересен. Я добровольно отошел на второй план.
Понимая, что теряю прежние теплые отношения с Маргаритой, мне становилось грустно. Но ведь дать того, что она заслуживает, переступив через себя, я был не в силах.
С каждой встречей я видел, как они становятся ближе друг к другу. Это было прекрасно, но причиняло боль. Конечно, я эгоист и мне хочется все вернуть, как раньше, но я предпочел уехать на время и не мешать, тем более Тимми отправил мне приглашение на свадьбу. Мне осталось доделать кое-какие дела и в путь.
В комнату постучали, я поднял взгляд от книг. В двери появилась Нани, чем-то обеспокоенная.
— Господин Алекс, — начала она, соединив пальцы в замок на животе, не зная куда их еще девать. — Пришел ваш отец, требует вас видеть. — Она растерянно развела руками, продолжив: — Я просила его уйти, но он отказался и не позволил закрыть дверь, вошел в дом.
Действительно, я говорил всей прислуге, что в случае прихода отца я не желаю его видеть, для него меня нет дома.
Снизу послышался шум и голос Дэниэла:
— Алекс, я знаю, что ты здесь.
Я вздохнул, придется спуститься и поговорить, правда, жутко не хотелось.
— Все нормально, Нани, иди работай.
Нанни, облегченно разжав пальцы, направилась на кухню.
Нехотя встав, я спустился по небольшой лестнице. Еще до поворота услышал Дэниэла, мерившего прихожую звучными шагами.
— Зачем ты пришел? — бесцеремонно опустив приветствие, начал я.
— У нас несчастье! Наш семейный дом подожгли треклятые крестьяне.
— Мятеж на корабле? Не нужно было так завышать сборы, но тебе же было мало.
— Мы фактически оказались на улице, сын, помоги.
— Ну надо же, ты вспомнил, что у тебя есть сын? Пять лет не объявлялся. — Я усмехнулся, упиваясь его положением попрошайки. — И чем же я могу помочь так называемому отцу?
— Мне необходимо вновь отстроить сгоревшую часть дома, но у меня нет на это таких денег.
— Как ты смеешь приходить ко мне и просить деньги? Я ушел сюда, не взяв ничего твоего. Здесь все принадлежит только мне и Луизе. А ты врываешься сюда и требуешь денег? Ты не достоин даже на порог ступить! — Голос звучал громче, чем мне хотелось.
— Я знаю, ты злишься. Я поступил нехорошо, что сбежал в тот день и…
— Всего лишь сбежал? Ты как трус поднял руку на женщину, но оправдываешься лишь за бегство? Я думал, что тебя ненавижу, но сейчас ты противен мне.
— Ты не прав! Это вышло случайно. Она так кричала, что я не сдержался. Ты понимаешь?
— Факты говорят обратное: она скончалась не из-за одного удара.
— У меня родился сын, твой брат, и ты ведь не допустишь, чтоб он жил почти на улице?
Я был ошеломлен. Нет, не тем, что он прикрывается ребенком, а самим его существованием. О таком развитии событий я даже не предполагал. Я стоял, потеряв дар речи, не зная, что ответить.