Училка и хулиган (СИ)
— Женя! Ну, Жень!
Пошел бы ты, Костя, в деревню к бабушке картошку окучивать. Там твоя энергия точно пригодится.
Побрела, не спеша, по тропинке. А быстро тут и не получится. Либо убьюсь, либо в гадость наступлю. Ни того, ни другого не хотелось, потому и изображала черепаху на прогулке. Нужно хоть немного пройти вперед, а потом уж свернуть к домикам. Иначе, повторной встречи с разгоряченным мужчиной не избежать.
— Меня ищешь, красавица? — раздалось над самым ухом.
Я вскинулась, хотелось бы думать, что перепуганной ланью, но скорее всего, это было похоже на взбрыкнувшую от испуга лошадь, так как сзади охнули и сдавленно выругались. А вот нечего подкрадываться со спины, да еще и в темноте. За руку кто-то схватил, развернул и впечатал в твердую грудь. Что-то мне это напоминает. Такое сегодня со мной уже было. Да и грудь, вроде, та же самая.
— Дерешься, сладкая?
— Отпустите немедленно!
— А если нет?
— Закричу!
— Ну покричи. Я люблю, когда кричат.
— Отпусти, придурок, — забилась я пойманной рыбкой.
А он только смеется и нагло прижимает к стволу дерева. Ну почему я с Костей не осталась? Послюнявил бы чуток, по морде получил и отстал. А по этому типу сразу видно, что так просто не отстанет. Вон он какой решительный. Уже и без штанов парниша. Ой, мамочки!
Хоть и стояла я, зажатая между деревом и мужиком, но пылающе-желтые глаза увидела совершенно ясно. Что-то огромное и лохматое выпрыгнуло с рычанием из густых зарослей и кинулось на моего обидчика.
Знаете, я вообще-то очень громкий человек. Особенно, если меня напугать. Но тут я просто онемела и забыла, как дышать. Те несколько мгновений, что неведомый зверь летел в беззащитную спину парня, показались мне невыносимо долгими. И я могу поклясться, что огненные глаза чудища смотрели точно в мои.
То, что произошло дальше, навсегда разделило мою жизнь на до и после. Такого ужаса я не переживала никогда ранее и, надеюсь, больше не буду переживать.
Темная туша ударилась о парня и смела его с меня на землю. Но уже через секунду поверженный вскочил, зарычал и подпрыгнул высоко. Что-то неуловимое произошло в воздухе, я даже не успела понять, что именно. И на землю вместо человека опустилась точно такое же животное, чтобы тут же кинуться в драку.
Вот тут-то мой голос и прорезался. Завизжала я так, что у самой уши заложило. Ноги сами по себе понесли куда-то. Ну и правильно, ногам кроме себя больше надеяться было не на что. Глаза ничего не видят в темноте, а то, что видят, так лучше бы и не видели. Мозги вообще отказались работать в таких условиях. Вот и несли ноги по кустам, овражкам и кочкам, спасая задницу и все остальное имущество непутевой хозяйки.
Сколько бежала я по лесу — не помню. Показалось, что вечность. Но вечность — это слишком долго. Не такая я тренированная. Как только легкие начало жечь, а в боку колоть, поняла я, что набегалась. Оглянулась кругом и увидела, что очутилась на поляне, залитой серебряным лунным светом. Жуть какая. Стою тут, как на витрине.
Прихрамывая и всхлипывая, побрела к кустам неподалеку, чтобы свалиться кулем под них, подтянув коленки к животу и обхватив их руками. Так и лежала, то ли в бреду, то ли в беспамятстве, и пыталась осознать то, что видели глаза, но отказывался принимать мозг.
Время тянулось тягуче-медленно и казалось, что все вокруг вымерло. Даже ночные насекомые притихли. Тем неожиданней и громче разнеслись в тишине шаги. Кто-то шел, совершенно не скрываясь и громко хрустя ветками. Шаги приближались и раздавались все ближе, заставляя крепче зажмуривать веки и сжимать коленки руками. Наконец, тишина и явно ощущаемое чужое присутствие.
Пришлось собрать всю свою силу воли и остатки мужества, чтобы немного унять неконтролируемую дрожь и открыть глаза.
Глава 9
— А почему вы голый? — как всегда ляпнула первое, что пришло в мои перепуганные мозги.
Как-будто не возникло больше никаких вопросов. Например, что делает Виктор Эдуардович ночью в лесу, или как он меня нашел. Вышел прогуляться, звездами полюбоваться, а тут я сижу, куст охраняю?
А то, что без одежды… Ну подумаешь! Что я, ханжа какая? Может, он нудист. Или вообще из этих…, забыла, как называются. Ну, которые из кустов выпрыгивают, девушек пугают. Болеет, наверняка, человек. На учете у невролога и психиатра стоит, а я так бестактно спросила.
Устыдилась сама себя и опустила голову вниз.
Виктор постоял еще в немного и уселся рядышком. Прямо голой попой на землю. Я чуть было не прокомментировала это, но вовремя одернула себя, решив, что пусть сам разбирается со своим задом. Взрослый мужчина, как-никак. Имеет право сидеть, где захочет. Хоть в муравейник пусть залезет, вот ни словечка против не скажу.
Мы немного посидели в тишине. Чем занят был Игнатов не знаю, а лично я разглядывала пейзаж. Очень необычный, кстати, в серебряном свете луны. Тени там, полутени. Художники поймут.
— Сильно испугалась?
От неожиданного вопроса я вздрогнула. Почему он спросил про испуг? Не поинтересовался даже, что я делаю ночью под кустом, как-будто для него все совершенно ясно и он ожидал меня тут найти. Кстати, а как он меня нашел? Неужели, видел ту сцену в лесу?
Значит, и чудищ видел?
— Вы были там. — Не спросила, а, скорее, констатировала факт.
— Был.
Виктор поднял с земли небольшую веточку и сунул ее одним концом в рот. Помолчал немного и сказал задумчиво:
— Ну надо же, как судьба играет. Опять я тебя нашел.
Я шмыгнула носом и непонимающе уставилась на четкий профиль Игнатова.
— В смысле?
Он повернул голову в мою сторону, посмотрел внимательно и спросил с непонятной грустью:
— Ты совсем меня не помнишь?
Я закусила губу и прищурилась. Машка, конечно, регулярно обзывала меня дурой, но не до такой же степени, чтобы не запомнить Виктора.
— Да нет. Я бы точно вас не забыла!
Игнатов улыбнулся.
— Ты тогда совсем крохой была. Годика три, не больше.
Он продолжал смотреть с улыбкой, а мне что-то стало так жарко, прям хоть кофточку расстегивай и обмахивайся ладошками.
— Иди сюда. — Виктор ловко дернул меня и усадил себе на колени.
— Что вы…? Зачем это? — бормотала я, барахтаясь беспомощно и стараясь не думать, на чем сижу.
Но Виктор лишь крепче прижал к себе, устроив мою голову у себя на ключице. Носом я уткнулась ему в шею и тут же окунулась в атмосферу чарующего мужского аромата. Не знаю даже, чем именно пахло от Виктора, но нюхала бы его всю жизнь.
— Не ерзай, — тихо выдохнул Игнатов прямо в ухо, и я тут же затихла. — Вспоминай.
С минуту честно шевелила извилинами и пыталась воскресить в памяти незнамо что.
— Вспомнила! — радостно воскликнула и попыталась выпутаться из его рук.
— Что вспомнила? — тихо поинтересовался Игнатов, и не подумав отпускать.
— Утюг не выключила! Нужно срочно на базу возвращаться!
— Не то вспомнила. Думай дальше.
И еще крепче прижал. Эх, Виктор! Разве можно так с живой девушкой? У меня же инфаркт так приключится от вашего аромата и тепла.
Сердито засопела, закрыла глаза и устроила голову по-удобнее на игнатовском плече.
Виктор сидел спокойно и расслабленно. Его грудь размеренно вздымалась и опадала от глубокого дыхания. Где-то в глубине, под ребрами, ровно и мощно билось сердце. В теплых объятиях было так уютно и безопасно, что почувствовала себя ребенком под надежной защитой взрослого. И постепенно начала погружаться в состояние, подобное трансу. Что-то неуловимо знакомое было во всем этом. Какие-то картины начали всплывать из глубин памяти перед мысленным взором. По-началу, размытые и расплывчатые, но с каждой секундой все более четкие и различимые. Калейдоскоп видений постепенно упорядочивался, замедлялся и выстраивался в понятный визуальный ряд.
Осень. Маленькая девочка в малиновой куртке идет по лесной тропинке и собирает разноцветные листья. Ей весело и интересно среди пестрых кустарников и деревьев.