Дважды рожденный (СИ)
— Спасибо, я старалась, — ответила на похвалу польщённая девушка.
— Теперь предстоит выполнить еще одну важнейшую миссию. Вахрамеев отказывается пускать на борт кого-нибудь кроме тебя. Значит, ты и станешь нашим эмиссаром в этой важнейшей операции. Знаю, что ты получила травмы в бою, нужны отдых и лечение, но выбора нет.
— Я готова.
— Другого ответа и не ждал. Есть еще одна задача, особо секретная. Видишь ли, этот несознательный и жадный проходимец затребовал за свои услуги совершенно непомерную цену, — Вайс буквально кипел от раздражения и гнева. Сдерживаясь изо всех сил, Гендрих старательно подбирал слова, чтобы не сорваться на мат и самые грязные оскорбления в адрес этого выскочки, наглеца и мошенника. — Я выслал тебе на коммуникатор текст с условиями, согласованными между мной и этим Вахрамеевым. Прочти их.
Роза быстро пробежала глазами сухие строчки и у нее едва не перехватило дыхание от масштаба прописанных в документе цифр.
— Роза, мы знаем, какой ценой добыты эти богатства. И какую роль они призваны сыграть в нашей борьбе. Понимаю, вы вместе сражались, вы молоды и сумели найти общий язык, возможно, даже понравились друг другу…
Баканова, протестуя, тряхнула челкой и попыталась возразить, но Вайс ее остановил.
— Это все личное. Оно обязано отступать на второй план перед главным. Партийная дисциплина и требования момента ультимативно и непреложно диктуют нам правила наших действий! Я обещал Вахрамееву деньги. Должен был добиться сделки и добился. Твоя задача — передать руководству, что мы не можем согласиться с его запросами, и, когда вы окажетесь на месте, не только Груз, но и сам корабль нужно будет изъять у наемника. Они отлично послужат нашему общему делу!
— Но если я сумею убедить Марта встать в наши ряды? Стать частью партии… — вопреки всем соображениям, на душе у нее образовалась какая-то тягостная пустота.
«Жадный и глупый мальчишка! Ну почему он просто не согласился на предложение товарища Вайса⁈»
Безосновательные обвинения и перекладывание ответственности за обман на Вахрамеева не особо помогли, но ей показалось, что стало немного легче.
— Попробуй. Я в твоих талантах вербовщика и пропагандиста не сомневаюсь. Но ты должна помнить мой наказ и. безусловно, выполнить его.
— Хорошо, — с неким намеком на сомнение произнесла девушка и, сама почувствовав слабину, тут же куда увереннее добавила, — я справлюсь. Ваше поручение и распоряжения, товарищ главный комиссар, будут доложены руководству и лично камраду Веберу. Разрешите идти?
— Да, и помни, партия верит в тебя, девочка! Не подведи нас всех.
Когда на пороге появилась русская рахдонитка, Март уже допивал вторую чашку кофе, закусывая плиткой шоколада. Вид у девушки был серьезный и какой-то отстраненно-раздраженный. Перед собой она толкала самую настоящую тачку.
— О, какие люди и без охраны! Роза Алексеевна, забирай товар, у тебя минут пятнадцать, пока идет зарядка батарей, а ваши люди цепляют платформу с машиной к строповым крюкам.
— Да, я знаю, — буркнула девушка в ответ, проскочив в узкий проем двери, ведущей в грузовой отсек.
— Ну и молодец. Что-то ты не веселая. Начальство хвоста накрутило? — негромко заметил Март. — Бывает…
— Пришло сообщение, — оповестил его комм.
— Кто-то новый… Видимо, Розалинда поделилась моим контактом со своими соратниками. И что там?
В файле обнаружилась краткая инструкция для предстоящей части миссии, с указанием точек десантирования боевиков и расположения мастерской, откуда предстояло изъять Груз. А также координаты Створа.
— Занеси все координаты в навигационную систему, построй варианты маршрута и выведи их на экран, посмотрим, как лучше добираться до цели…
Глава 30
Главным бонусом доиндустриального состояния Пампы было полное отсутствие линий ЛЭП. Какие-то столбы и провода могли появляться только непосредственно вблизи от городов и поселков. Лететь предстояло по приборам. Тут, как и обычно, первую скрипку играла инерциональная система навигации, доведенная рахдонитами до совершенства. В отсутствии сети спутников четкая привязка к планете обеспечивалась как раз ею. Ну и очень подробными картами, полученными от тщательно проведенной в свое время специальным кораблем в ходе полной аэрофоторазведки Мира.
Выбравшись из предгорий, шаттл перескочил широкое русло Белой и теперь шел на бреющем. Через час должен был начаться второй лунный день, а пока Белые Сестры только сходились друг с дружкой в темноватом, ночном небе. Какие же разные вышли эти дни. И какая пропасть отделяла их друг от друга! Да и сам Март во многом изменился за прошедшие сутки.
От винтоплана до земли оставался зазор метров в двадцать, не больше. Еще ближе к поверхности, покачиваясь на звенящих от натяжения тросах, летел на шестиметровой подвеске багги с бойцами, намертво вцепившимися в кресла и раму своей машины. Этот головокружительный и стремительный полет в полной тьме этим крепким, прошедшим через многое взрослым мужикам запомнился на всю оставшуюся жизнь, сколько бы ее не осталось.
На такой скорости и высоте создавалось полное впечатление, что пампа буквально мчалась навстречу как на бешеных американских горках. Взгляд только вперёд. Март в полной мере работал. И движения его все точнее и тоньше входили в полный синхрон с действиями автопилота. Он ни на секунду не отвлекался по сторонам, до упора включившись в управление своей чудо-машины. Это был своего рода экспресс-метод усвоения навыков, доступный только опытнейшим пилотам экстра-класса. Да, пока шаттл все еще вел Искин, но Вахрамеев уже прочувствовал свой борт и уже почти летел сам.
На прозрачной приборной панели краем глаза он постоянно отслеживал курс, обороты винтов, датчик скорости и прыгающую шкалу радиовысотомера. Радар и бортовой комплекс обороны шаттла показывали, что никто их не видит, не облучает и в них не целится. Что не могло не радовать.
В расчетной точке винтокрыл, плавно развернув роторы вверх, завис над планетой. Еще полметра вниз и багги, скрипнув амортизаторами, присел на все четыре колеса. Март лично открыл замки подвесных крюков, и стропы, потеряв натяжение, беззвучно на фоне гула вращающихся лопастей, свалились на землю. Махнув рукой, Вахрамеев попрощался с геройскими бойцами, которые уже вовсю трудились, снимая крепежи своей открытой всем ветрам пустынной тачанки.
Теперь ему следовало переместиться еще на несколько километров ближе к базе и затаиться до получения условленного сигнала за большим холмом, оставаясь скрытым от радаров противника. Встречный ночной ветер помогал винтам, добавляя опоры. Этот заключительный отрезок пути они целиком прошли по вертолетному. Да, расход энергии оказался в разы выше, но это того стоило. Наконец, достигнув намеченной цели, конвертоплан замедлил свой стремительный полет и, зависнув, четко коснулся всеми тремя опорами грунта.
— Есть контакт! — довольно хмыкнул Вахрамеев, выключая двигатели. — Теперь ждем.
Повернувшись к Бакановой, спросил:
— Роза Алексеевна, ты с этим человеком, который сидит в норе на базе, знакома лично?
— Да, мы встречались несколько раз.
— Просто замечательно. Тогда пойдешь в грузовой отсек и будешь у открытой рампы стоять, размахивая платочком. Чтобы дядя понял, что пришли свои. И вот еще что. Как только окажемся на месте, первым делом займись снятием его мотоцикла с раскрепа. А пока он будет бешеным горбачом гонять туда-сюда с мешками, там всяко несколько ходок нужно, даже если он геракл вяленький, ты колеса скатишь вниз. И ни на что внимания не обращай. Особенно если стрелкотня начнется. Твое дело маленькое. Встретила, махнула ручкой, скатила моцик и аллес нормалес. Ферштейн? То есть, тебе все понятно?
— Io, mayn har.
— Ты чей кто? Да уж… довыделывался я с этим шпреханьем… Ну и ты, положим, точно не он…
Роза, несмотря на напряжение, не смогла не ответить на его улыбку. Но вспомнив о задании Вайса, тут же опять посмурнела.