Важна только любовь
Каттер все понял — она увидела это в его глазах, когда взгляды их встретились. Короткая вспышка, два мимолетных объятия — и вот уже молодая вдова воспылала страстью к сантехнику…
Глаза у него потемнели, и Адриана вздрогнула. На этот раз его объятия не сулят ни защиты, ни безопасности, ни комфорта; теперь в нем бушует сдерживаемая страсть, чувственность, сексуальный голод.
— Вот вы куда забрались! — Позади них появилась Лиза. — А мы уже дошли до того края озера и вернулись. — Футболка у нее промокла от пота. — Ах вы, штрейкбрехеры! Я еще приведу вас в форму.
К Лизе подошла Бланш — ни один волосок не выбился из прически — и критически оглядела Адриану.
— Твоя мама красная, как свекла, — должно быть, тоже делала упражнения.
Адриана почувствовала, что действительно краснеет.
— Наверно, я обгорела на солнце.
— Ладно. А я мокрая как мышь и хочу посидеть минутку. — Лиза упала на скамейку и освободила место для бабушки.
Адриана присела на бордюр у воды и смотрела, как Каттер отодвинулся от нее насколько возможно, расчищая себе место от иголок.
Но никакое расстояние не могло оборвать текущие между ними токи. Адриана кожей чувствовала его взгляд каждый раз, когда он поворачивался посмотреть на нее. Словно глупый подросток, влюбившийся в первый раз, дразнила себя.
До них долетел детский смех — показалась женщина с тремя маленькими детьми. Они направлялись к ним вдоль берега озера. Обрадовавшись, что есть чем занять мысли, Адриана наблюдала за ними. Два старших мальчика бежали впереди, то и дело соскальзывая в холодную воду. Младший, лет четырех, плелся сзади, волоча за собой палку едва ли не больше себя самого.
Адриана и не заметила, как произошло все дальнейшее. Малыш все еще шел вдоль берега, потом начал карабкаться по камням, которые осыпались у него из-под ног, и, наконец, остановился у самой воды. Склонившись, он принялся опускать палку…
— Там ужасно глубоко! — Адриана вскочила на ноги. — Надо его оттащить, а то…
Прежде чем она договорила, малыш потянулся вперед — и упал в воду… Никто не успел осознать, что случилось, как Каттер оказался в воде. Мать мальчика остановилась, как вкопанная, прижав к себе старших детей, — она ничего не поняла.
В четыре коротких гребка Каттер доплыл до места, где скрылся мальчик. Адриана видела, как он глубоко вздохнул, наполнил легкие воздухом и нырнул в глубину. А через несколько секунд вновь показался на поверхности, — мальчик вцепился ему в рубашку, кашляя и плача.
— О, Боже! О, Боже! — все повторяла женщина, неловко пробираясь к ним прямо по воде.
Ребенок потянулся к ней, протягивая ручки и пытаясь освободиться от цепких рук своего спасителя. Мать схватила его, прижала к себе и стала укачивать, инстинктивно делая то, что делает каждая мать, чтобы успокоить ребенка. Малыш уткнулся ей в плечо и захныкал.
Она сжала руку Каттеру, произнося, видимо, слова благодарности, которых они не слышали. Старшие мальчики стояли прижавшись друг к другу, с широко раскрытыми глазами и молчали. Мать позвала их, и они побежали к ней, позабыв радость свободы. Один тут же вцепился в юбку, другой — в ремешок. Все четверо торопливо поднялись на берег и поспешили туда, откуда пришли, — на сегодня с них хватит приключений.
Каттер помахал им рукой на прощание, все еще стоя по колено в воде. Джинсы у него намокли и потемнели, футболка липла к телу, очерчивая каждый напряженный мускул, капли воды на лице и руках блестели в лучах солнца. На мгновение он показался женщинам кем-то вроде сияющего ангела-хранителя.
— Ух ты-ы! — выдохнула Лиза. И Адриана подумала, что точнее не выразить их восхищения.
Глава 4
— От тебя тухлой рыбой пахнет. — Джонатан Раунд сморщил нос. — И ты опоздал.
Каттер оставил без внимания человека, ждущего его на ступенях. — Он обошел его и, вставив ключ в замочную скважину, открыл дверь.
— За этот день я получил по полной программе. Мог бы прийти вовремя хотя бы из вежливости.
Каттер остановился за дверью и носком одной ноги снял со второй мокрый ботинок, другой, потом последовали носки, и вся мокрая куча легла на ступеньки.
— Кстати, что это с тобой случилось?
— Купаться ходил.
Джинсы уже начали натирать. Каттер расстегнул их на ходу, ступая босыми ногами по деревянному полу, вошел в ванную и закрыл за собой дверь прямо перед носом Джонатана — тот не отставал ни на шаг. Десять минут спустя, в брюках и сухой футболке, Каттер вышел из ванной, не успев принять душ.
— Ну, теперь готов? Или мне подождать, пока ты сделаешь несколько звонков по телефону? А может, еще приготовишь поесть? Чувствуй себя как дома! У меня уже нет своей жизни — не стесняйся!
Каттер уставился на маленького человечка в брюках цвета хаки, лавандовой рубашке и черно-белых ботинках, еле удерживаясь от желания протянуть руку и растрепать пряди, которые Джонатан аккуратно уложил поверх лысины и побрызгал лаком, так что они напоминали проволоку. Все сильнее хочется с каждой встречей выдернуть ему эти волосики один за другим… Он сжал кулаки.
Взгляд Джонатана переместился вниз, на кулаки Каттера, снова поднялся к лицу. Он пропищал:
— Ну что, ты нашел их?
— У нее нет денег. — Каттер взял листки бумаги со стола, разделяющего кухню и гостиную, и протянул Джонатану. — Вот мой отчет и счет. Ты мог бы дождаться, пока я пошлю его по почте, а не мчаться сюда.
— Есть вещи, которые лучше делать лично. — Джонатан проглядел отчет. — Что ты имеешь в виду под «последней накладной»? — Голос у него становился громче; он нетерпеливо листал страницы. — Ничего еще не окончено! Ты не нашел моих денег!
— Я же сказал тебе — у нее их нет.
— Тогда где они?
Каттер пожал плечами, подошел к холодильнику и достал пива. Двухчасовая дорога домой от озера, в мокрой одежде, его утомила, хотелось принять душ. Поднес бутылку ко рту — да, Джонатан прав, от него пахнет рыбой.
Тот тем временем в раздражении переминался с ноги на ногу, шнурки с кисточками на его ботинках болтались из стороны в сторону.
— Двадцать пять тысяч долларов просто так не исчезают, где-то они должны быть! Ты искал во дворе, в укромных местах возле дома? Вдруг она зарыла их!
— Хочешь, чтобы я копал под розовыми кустами?
— Ну скажи, что тебе нужно найти подвод воды, или придумай еще что-нибудь. Каттер вздохнул.
— Заткнись, Джонни!
— Джонатан.
— Какая разница. Пива хочешь?
— Я хочу получить свои деньги. — Джонатан обиженно поджал губы.
Каттер отпил еще пива и сел за стол, положив ноги на другой стул. Даже раздраженный Джонатан сейчас как нельзя более кстати. Всю дорогу Каттер думал только об Адриане, о том, что она чувствовала, когда он прижал ее к себе. Мимолетное объятие, едва ли больше нескольких секунд, оказалось для обоих глубоким потрясением. Этот взгляд в ее глаза, странное чувство, которое, он понимал, будоражит и ее. Оно опасно для них обоих, если оставить его без внимания.
— Она же не обманула тебя этой чушью о том, что муж был «любовью ее жизни»?
Каттер твердо встретил взгляд Джонатана.
— Она за что-то ненавидит старину Харви. — Глаза у того сузились, и в лице появилось что-то крысиное. — И я хочу узнать, за что.
— Ну, может, он не опускал крышку унитаза. Каттер говорил так, словно ему скучно, но эти слова задели его, он насторожился. Денег там нет, но Джонатан не примет отказа — он залаял не на то дерево и теперь, как терьер, будет упрямо преследовать цель всю жизнь: рыть и копать, совать свой любопытный нос в каждую щель, которую обнаружит в жизни Адрианы. Внезапно эта мысль стала ему неприятна — нельзя допустить, чтобы этот угорь извивался вокруг Адрианы или Лизы, сейчас таких уязвимых.
— Вот что я скажу тебе, Джонни. У меня уйдет неделя, чтобы закончить ванную. Все это время я продолжаю следить за всем, но предпринимать ничего не буду. — Он встал, подошел к двери и открыл ее.