Ты меня не забудешь (СИ)

— И Потапин тут не причём? И у тебя к нему больше нет чувств?
Снежана некоторое время молчала, обдумывая свои слова, прежде чем дать ответ.
— Кариш, у меня есть чувства к тому Мише, которого я знала, — смогла найти в себе силы, чтобы тихо проговорить Снежана, проглотив тяжёлый, болезненный корм в горле. – К тому человеку, которого больше нет. И это очень больно – знать, что человек есть, он жив, он рядом, но уже совершенно другой. А того, кто в твоём сердце больше нет, он ушёл безвозвратно.
— Ничего не пойму. Так всё-таки ещё любишь или нет?!
— Скорее нет, чем да, — вздохнула Вьюгина, отворачиваясь от букета. – Нельзя любить чужого, незнакомого тебе человека. Который к тому же вызывает у тебя страх…
— Я вот только одного не могу понять, Снежк, почему ты на него не заявила!
— Карин…
— Ну что – Карин?! Ты так отчаянно билась за папу, ты на юридический хочешь поступать, чтобы бороться с несправедливостью и помогать людям. А сама? Почему ты не борешься за себя?! Это ненормально, что он по пьяни может такое творить! Или ты его настолько сильно боишься?? Или может его папаши, который что-то там в министерстве мутит?!
Романенко в раздражении вскочила с кровати и стала вышагивать по их вожатской, изо всех сил пытаясь контролировать свой голос, чтобы не кричать. Потому что её всегда задевала дикая несправедливость, а по отношению к близким людям – особенно. Потапин должен был получить по заслугам! И если бы она не поклялась Снежке не рассказывать никому о том случае, то Каринка бы ещё несколько дней назад первая вышагивала в полицейский участок, чтобы призвать этого мерзавца к ответу. Снежка не знала, но Карина даже незаметно сфоткала её синяки на её руках и запястьях, чтобы в случае чего были доказательства. Мало ли, а вдруг бы Вьюгина передумала… Хотя в глубине души Каринка понимала, что у них в стране зачастую и более ужасные случаи не доводились до обвинительного приговора, а над пострадавшими девушками смеялись или вешали на них ярлыки «сама виновата». Но ради подруги Романенко была готова засунуть свой скептицизм куда подальше и вступить в борьбу. Чтобы виновный всё-таки понес заслуженное наказание.
— Да нет же… Миша никогда бы не стал прикрываться своим папой, — покачала головой Снежка. – Ты же знаешь, он всегда со всеми на равных был в универе. И всё зачеты и экзамены всегда сам сдавал… Просто у меня какой-то барьер. Я не могу и всё. Карин, давай больше не будем об этом, пожалуйста!
— Про Теплова твоего тоже мне замолчать?
— Да никакой он не мой!
— Да, конечно! Еще скажи «общелагерный»! – фыркнула Каринка. – Что-то я не припомню, чтобы он кому-то из своих девок веники таскал. Или с собаками помогал. Или…
— Мысль я твою поняла. Хватит!
— А может это тебе хватит уже врать самой себе? – усмехнулась подруга. – Ты мне что недавно заявила? Боишься кинуть свое сердце в мясорубку?
— Да-а…
— Очень поэтично, Снежан. Особенно для девушки, которая утверждает, что никаких чувств у неё к Егору нет, — рассмеялась Романенко, усаживаясь рядом с подругой и приобнимая её за плечи. – Ты знаешь мой девиз, Снежк – лучше попробовать и ошибиться, чем струсить и потом всю жизнь об этом жалеть.
Снежана глубоко вздохнула, положив голову на плечо подруге.
— Знаю… Но не все такие смелые, как ты, Кариш.
— Это я-то смелая? Ну-у если можно назвать смелостью просто жить и не заморачиваться о всякой ерунде, то да… Ты мне лучше скажи, а ты хоть поблагодарила его за цветы?
— Ага. Сказала «спасибо».
— И всё? Эх, Снежка- Снежка! Могла бы уж и поцеловать, — усмехнулась Романенко, мягко пожурив подругу. – Хотя бы один из пунктов проверила, сможете ли вы с ним быть вместе. Там уже по одному поцелую можно многое понять…
— Да я и так знаю, что он классно целуется, — пробурчала Вьюгина и тут же осеклась, почувствовав, как кровь моментально прилила к ее щекам. Вездесущая Романенко умудрилась не только поселить в её душе сомнения по поводу правильности принятого решения, но и вытянуть подробности их более тесного общения с Егором… Кошмар! И ведь теперь не отвертишься! Придётся во всем сознаваться…
 
— А вот с этого момента поподробнее!!
Вьюгина в очередной раз покраснела, и аккуратно подбирая слова, всё-таки решилась немного распахнуть свою душу. В надежде, что быть может это поможет ей навести там порядок, а заодно и в собственных мыслях.
***
Егор и не думал сдаваться. Это раньше Батикова могла стебать его, называя сдувшимся шариком. Но теперь всё по-другому. Потому что несмотря на все свои недостатки, если Теплов действительно чего-то хотел, то он это получал. Просто раньше все его хотелки осуществлялись лишь по щелчку пальцев, благодаря деньгам и связям отца. И даже не обязательно было идти на пролом, сметая все преграды на своём пути. Хотя Егор на самом деле это умел. И сейчас, когда его выкинули в реальный мир, он это изо дня в день доказывал. И в первую очередь самому себе.
Быть вместе со Снежкой – это не просто очередная хотелка скучающего избалованного богатого мальчика. И если так о нём думает Снежана, значит ему придется сделать всё, чтобы изменить её мнение. Даже если для этого понадобится целая смена или две.
Она ведь призналась, что он ей нравится? Призналась! Значит, дело осталось за малым – убедить её, что у них действительно всё получится. Егор не был бы Егором, если бы не приготовил ещё и план «Б» после неудавшегося разговора в конце игры «Любовь с первого взгляда». Хотя в глубине души, назвать совсем уж провальным их свидание со Снежкой, у него бы не повернулся язык. Напряжённое – да. Прошедшее не по плану – определённо. Но не провальное, нет. Она ведь сказала, что стала больше ему доверять и что он ей нравится. Вот на этом Егор и планировал сосредоточиться. А всё остальное – мелочи, на которое не стоит обращать внимание. Он ведь счастливый засранец, как он сам часто любил говорить про себя, и значит всё у него получится. Что там ему любила затирать мать про Вселенную и позитивное мышление? Что Вселенная всех любит? Егор не верил во всю эту хрень с высшими силами и вибрациями. Он просто знал, что высшие силы были явно на его стороне – вон даже Потапыча выкинули нахрен из жизни Снежки. Пускай очень отвратным способом, но зато навсегда. И очень даже своевременно. Потому что больше он не имел на Снежку никаких прав, не мог к ней прикоснуться или поцеловать. Егор с трудом мог представить, в каком аду он бы пребывал каждый день, если бы Снежана по-прежнему продолжала встречаться с Потапиным. У Егора и сейчас портилось настроение, когда память услужливо подкидывала ему фрагменты свиданий Миши и Снежки, которым он был невольным свидетелем – в беседке или за корпусом. Нет, всё однозначно, к лучшему. Осталось ещё приложить немного усилий и Вьюгина обязательно сдастся. И Теплов не сомневался, что это будет самая приятная капитуляция в её жизни, уж он об этом позаботится.
— Красивый букет, — улыбнулась Каринка, присаживаясь к нему на лавочку перед корпусом. Она уже попрощалась перед сном с Богатырёвым и решила перекинуться парой слов с Егором. Пускай Снежанка её будет потом ругать, но просто промолчать и не вмешаться она не может. – Снежка его весь вечер сидит, гипнотизирует.
— Правда? – улыбнулся Егор, смутно догадываясь, что улыбка у него наверняка сейчас была счастливо идиотской.
Романенко кивнула.
— Егор, дай ей немного времени, — тихо добавила она, немного опасаясь, что Снежанка может услышать их разговор из вожатской. – Я понимаю, что здесь в лагере сутки за трое идут – слишком много событий каждый день. Вы думаете, что уже знаете друг друга несколько месяцев, а минуло пара недель. Я знаю, что говорю – у нас с Некитом в отношениях примерно также, хотя мы знаем друг друга намного больше. Просто не дави на неё, ладно?
— Да я вроде и не давлю… — немного растерялся Егор, явно не ожидавший такой тирады на ночь глядя, когда вышел на улицу, посидеть посмотреть на звёзды. А заодно чтобы краем глаза палить свет в окне вожатской, в которой находилась Вьюгина.