Избранная страны драконов (СИ)
— Когда участвуешь в гонке, мало что видишь, — Старх Лютый всё же принёс стакан воды и подал Ильзе.
— Ты же говорил с очевидцами, что они сказали?
— На гонке один наездник сильно потрепал Иолану, и она набросилась на отца, чтобы того наказали. Но наездник исчез, — Старх развалился в кресле напротив Ильзы, потягивая хозяйское вино.
— И что? Из тебя клещами тянуть надо?
— Иолана орала на всю округу, что наездник был на дикой драконихе. И её нельзя было допускать на гонку.
— Стоп. Как выглядела дикарка? — Ильза напряглась. Неужели та самая облезлая дрянь, которая в паре с маломеркой сбежала из Калитки. Ильза прекрасно помнила бой в ущелье, — какого она цвета?
— Ну…, такого неброского, — замялся Старх, — столько гонщиков на змее, там всё сверкает как на фейерверке, толком ничего не разберёшь.
— Что дальше? — перебила Ильза гостя.
— Дикарка сразу же рванула с поля, а верховод — отец Иоланы послал за ней своих бойцов.
— Они догнали её? Ты говорил с ними?
— Ну…, в общем, они не захотели, общаться.
— Напоить не пробовал? Сколько тебя учить? — Ильза прищелкнула пальцами от раздражения. — Что скажешь про наездника?
— Так вроде девушка была, имя неизвестно. Кто она, никто не знает.
— Что ещё?
— Люди болтали, что Добромир взял гонщицу вместо Иоланы. Но врут. На новой драконихе был парень, а не девчонка.
Ильза смотрела на разомлевшего от вина гостя. Так мало информации, и так много гонора.
— Тебе пора идти, у меня встреча. — Ильза встала и бесцеремонно забрала опустевший бокал из рук Старха, — не хочу, чтобы тебя здесь кто-нибудь увидел.
Явно недовольный таким обращением Старх Лютый поднялся с кресла. Качать права он не стал, изобразив хмурую досаду. На самом деле, капитан команды Энобуса рассказал Ильзе далеко не всё. За бутылку вина он не собирался делиться новостями, которые разнюхал. Не такой глупень, как считает Раструб.
Бывшая глава Меры злилась. Ресурсы утекали сквозь пальцы, и главный из них — власть. Когда она стояла во главе Совета Меры, всё было доступно. А сейчас приходилось мириться с недоумками, строить бывших подхалимов, подкармливать недовольных, шантажировать брыкающихся. Как легко и просто было, когда она владела Высотомером. Людишки стояли навытяжку, ловили каждое слово, несли в клювиках всё, что требовалось, по первому слову, по первому взгляду.
Ощущая тяжесть в голове после разговора со Стархом, Ильза морщилась. Она знала, лысый громила рассказал не всё. «На двух стульях не усидишь, как ни ёрзай — подумала вслед ему Ильза, наблюдая, как Старх растворился в потёмках, — однако, единовластие расслабило меня, я потеряла хватку». — Ильза поправила штору. В этом нет плохого, чего она разнылась. Надо тренировать ослабшие мышцы. Слишком быстро раньше всё плыло в руки. Как говорят умные люди, если вам нравится упражнение, вы, скорее всего, неправильно его делаете.
Боевой дух не покинул Ильзу, пусть не мечтают те, кто ликует, глядя на её поражение. Эти приспособленцы ещё не знают, на что способна девочка из бедной семьи, которую ждала участь подавальщицы в грязной забегаловке. Они даже не представляют, на что она пойдет, чтобы отомстить обидчикам и вернуть своё место.
В дверь постучали, слуга ввёл в кабинет худого бледного изможденного мужчину в одежде явно с чужого плеча. Посетитель дрожал, как перед казнью, чем ещё больше разозлил Ильзу.
— Милостивая госпожа, я не нарушал законов, я столько дней бродил в лесу, голодал, простите мой вид, — гость судорожно перевёл дух, — у меня семья, — Ильза не перебивала, она наблюдала за человеком, которого поймали на рынке, когда он хотел сбыть камень кругляшей.
— Откуда у тебя антракс?
— Нашёл в лесу.
— Мне спросить по-другому? — лениво произнесла Ильза, зевнув. У несчастного подкосились ноги, он не свалился только потому, что высоченный охранник крепко держал его за шкирку.
— Я сбежал от кругляшей, — простонал человек, — я болен, мне недолго осталось. Я хочу увидеть семью.
— Ты врёшь. Ты не мог сбежать оттуда. От кругляшей никто не сбегал.
— Клянусь своей дочерью. Я сбежал, мы все сбежали, — бродяга уже не стонал, а плакал.
— Как вам это удалось?
— Охранники уснули. Им принесли обед, а после все уснули. Я не знаю как, но мы все сбежали.
— Что-то необычное было в последнее время?
— Нет, милостивая госпожа, — худой рукой бродяга размазывал слёзы по грязным щёкам, — ничего.
— Подумай лучше, — гаркнула Ильза, несчастный вздрогнул всем телом.
— Девчонка, — прошептал он, — девчонку видели ребята. Около шахты Василя избили. Он увидел девчонку-человека.
— Пленную?
— Нет. Охранники её не тронули.
— Как она выглядела?
— Я сам не видел, не знаю, — несчастный клонился в сторону Ильзы, как камыш под ветром. Если было бы возможно, он согнулся до пола и распластался перед Раструб.
— Когда девчонка появилась у кругляшей?
— Не знаю, простите, я ничего не знаю. Мы в пещерах жили, света почти не видели.
— Ты запомнил место, откуда сбежал, сможешь определить?
На столе перед Ильзой лежала карта. Тонкие пальцы в дорогих перстнях забегали по бумаге.
— Разберёшься в карте империи? — Ильза, словно гончая собака, заводила носом, чувствуя добычу, — тащи его сюда.
Слуга дёрнул бродягу за шиворот, и тот, мелко перебирая ногами, как тряпичная кукла в руках кукловода, засеменил к столу.
— Сейчас, — несчастный, мелко подрагивая, склонился над картой, исследуя её голографический рельеф, — там был виден пик горы. Нас иногда выводили, я смотрел, бежать хотел, — мужчина водил пальцем над картой, закрывал глаза, боясь ошибиться. — По лесу бежал, хвойному, потом два раза ручей переходил.
— Была погоня?
— Была. Мы как звери плутали, хоронились.
Прислушиваться к бормотанию бродяги Ильзе надоело, она уселась в кресло и продолжила терпеливо ждать.
— Примерно здесь, — ткнул пальцем в карту пленник и, трясясь от страха, взглянул на Раструб. — Смилуйтесь, госпожа, отпустите несчастного. Век буду за вас молиться.
Вид бродяги вызывал у Ильзы отвращение, но известия, которые он принёс, были исключительной важности. Особенно о месте расположения шахт.
— Поселишь в тот дом, — бросила глава Меры охраннику. Где ещё она может держать бродягу, который может ей вскоре понадобиться. Несчастный задёргался, захрипел, но страж незамедлительно вытащил его из комнаты.
Вечную присказку, что все хорошее кончается, Ильза не любила. И сегодня одна хорошая новость следовала за другой. Сначала Старх рассказал о всаднице на дикарке, потом бродяга выдал новость о девчонке у кругляшей. Необычная девушка была в Верховии только одна. И кругляши, которые истово ненавидели людей, приютили её. Или похитили?
В памяти Ильзы всплыл бой в каньоне, и полный ненависти взгляд девчонки перед взрывом в ущелье. Правая, повреждённая рука отозвалась тупой ноющей болью. Жаль, скверные воспоминания зубовным скрежетом не исправить.
Живучая оказалась самозванка. Теперь за обладание девчонкой вступили кругляши. Как бы не так. Не отдаст Ильза ценный приз мелким пузанам. Девчонку надо любым способом заполучить обратно. У Ильзы осталось немного преданных людей. Оборванец показал приблизительное место, но отправлять малочисленный отряд в лесную вотчину кругляшей — бесполезная затея. Все погибнут, хоть ей и плевать на них, да только не обменять их жизни на девчонку.
А еще антраксы — магические камни кругляшей, которые позарез нужны для нового Высотомера. Могущественная Ильза привыкла грести жар чужими руками, да ещё подставить недругов, чтобы все нити вели к ним. Убить двух зайцев одновременно и не засветиться — таков был основной принцип главы Меры.
*
Соня
После знойного летнего дня наступила душная ночь. Зарх постелил себе на полу, где было чуть прохладней. И сейчас стонал, как в бреду. Зыбкий сон прорицателя не давал старому телу приятного отдыха. Из-за духоты и невнятных бормотаний прорицателя я долго не могла уснуть. А потом, будто провалившись в чёрную дыру, я увидела ведьму. Она бросала комьями земли в прорицателя, стоявшего впереди меня, и яростно визжала. Я не могла разобрать слов, ведьма поливала ругательствами Зарха, как ненормальная, целясь землей в лицо старику. От испуга я открыла глаза и села, ощущая как колотится сердце. Ведьма, будь она неладна, достала меня и ночью.