На грани войны (ЛП)
Рейносо опустился на колени у задней части грузовика и заглянул за крыло.
— В окне над парикмахерской наблюдаю движение. Похоже, у нас два возможных снайпера. А может, и больше.
Рация затрещала.
— Это Молл. По крайней мере шесть ополченцев зашли в начальную школу менее десяти минут назад.
— Они собираются открыть огонь по людям, — ужаснулась Перес.
Страх прошиб Лиам как неожиданный удар в живот. Кровь бросилась в уши, когда он мысленно представил себе эту сцену. Два снайпера на другой стороне улицы, спрятавшиеся на вторых этажах соседних зданий с удобными для стрельбы позициями. Еще шестеро — в начальной школе, примыкающей к распределительному центру.
Между двумя зданиями школы раскинулись открытые поля. Кроме нескольких металлических и бетонных конструкций на игровой площадке, нет практически никаких укрытий.
Снайперы могли уничтожить сотни невинных людей за несколько минут. Им будет просто некуда бежать. Ханна сейчас тоже там. И маленькая Шарлотта. И Квинн.
— Мы должны их остановить, — отчеканил Лиам.
— Будем считать, что все ополченцы настроены враждебно, — без колебаний заявил Рейносо. — Уничтожим их.
— Принято, — отозвался Труитт. — Мы идем внутрь.
Рейносо выключил рацию, когда Лиам обратился к Бишопу.
— Мы снимем снайпера в стоматологии.
Рейносо дернул подбородком в сторону Перес.
— А мы займемся вторым.
Пригнувшись, Рейносо и Перес быстро обогнули здания, чтобы проникнуть в парикмахерскую с тыла.
Лиам следил за ними, посматривая влево и вправо через оптику. Когда они скрылись за углом, он изучил расположенный на втором этаже стоматологический кабинет на возможность подхода.
Входная дверь уцелела, но большие витражные окна по обе стороны оказались разбиты. Боковых окон и дверей не имелось.
Лиам ожидал, что ополченцы оставят на первом этаже дозорных. Но их внимание, скорее всего, приковано к горящей школе и выбору целей.
Он указал в сторону входа; Бишоп кивнул. Лиам заставил себя подавить нарастающую панику, страх за Ханну и остальных. Необходимо сконцентрироваться на первостепенной задаче, в противном случае ему грозила смерть.
Лиам пригнулся, поднял оружие и бросился через двадцать ярдов открытого пространства к ближайшей стороне стоматологии. Присевший на корточки возле грузовика Бишоп его прикрывал.
Лиам достиг здания, прижался к стене, оглянулся назад, затем жестом велел Бишопу следовать за ним.
Пастор проскочил через двор, удивительно быстро для своих внушительных размеров, и расположился позади Лиама. Они замерли, прислушиваясь к доносящемуся реву огня вперемешку с криками и воплями людей.
Не услышав ничего подозрительного, они двинулись вдоль внешней стены к входу. Лиам завернул за угол, держа наготове M4.
Изнутри послышалось ворчание. Что-то заскрежетало, как будто стул отодвинули назад.
А затем из окна наверху раздался шквал выстрелов.
Глава 40
Квинн
День пятьдесят четвертый
Квинн и остальные встретились с директором Кинг и Шеном Ли, медбратом, возле ближайшей к игровой площадке стороны школы.
Директор школы знала, где что находится, поэтому она руководила спасательными работами, а Ли организовал тушение пожара.
Несколько подростков и молодых людей вызвались войти в школу, чтобы забрать и вынести коробки с едой. Рядом образовалась шеренга из мужчин и женщин, которые передавали спасенные коробки и сбрасывали их в безопасное место на игровой площадке.
Подросткам разрешили заходить в школу только по пять раз. Они обязательно должны были поменяться с кем-то из очереди снаружи, чтобы избежать повреждения легких от вдыхания дыма.
Больше не работали ни больницы, ни машины скорой помощи. Не осталось никаких систем безопасности.
Десятки людей бегали взад и вперед от заправочной станции со своими емкостями с водой, чтобы вылить ее на огонь, пытаясь отбить переднюю линию пламени от секции, где хранились самые жизненно важные запасы.
Казалось, все их усилия бесполезны. Огонь ревел, трещал и шипел, как живое существо. Даже на расстоянии их обдавало жаром.
Поскольку Ханна не могла подойти близко к огню с Шарлоттой, пристегнутой к груди, она осталась возле детской площадки, помогая наполнять ведра и кастрюли водой из двухсотпятидесятигаллонной цистерны, которую кто-то привез на грузовике.
Призрак попеременно то проверял Ханну, то бегал туда-сюда вдоль шеренги, задрав хвост, и угрожающе лаял на пламя.
Квинн подбежал к директору Кингу.
— Мы должны сделать противогазы. Я не знаю, насколько хорошо они будут работать против дыма, но это все же лучше, чем ничего. Нам нужны только двухлитровые бутылки из-под пива, ножницы или канцелярские ножи, скотч и противопылевые маски, как у маляров и уборщиков.
Аннет Кинг вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Ей было около сорока лет, серебристые волосы коротко подстрижены, на лице застыла тревога. При словах Квинн она оживилась.
— У нас в старшей школе эти материалы в избытке. Я собирала на переработку все бутылки, которые попадались под руку.
Она огляделась вокруг, и ее взгляд остановился на Уитни Блэр, которая стояла неподалеку.
— Ты можешь собрать все необходимое? Все должно быть на складе или в учительской. Противопылевые маски будут в кладовке уборщика. Там должен стоять ящик с ними. Упакуй все на одни из саней. И прихвати кого-нибудь в помощь.
— Сделаю, — ответила Уитни.
Она совсем не походила на ту кипучую болельщицу, которую помнила Квинн: ее некогда блестящие рыжие волосы стали тусклыми и слипшимися, скулы исхудали, под глазами — синяки.
Она больше никогда не будет выступать в группе чирлидеров. Уитни потеряла все. Свой дом, свою семью. Ее отца застрелили ополченцы, когда он пытался присвоить себе дом в «Винтер Хейвене». Ополченцы убили его прямо у нее на глазах, как и мать Квинн.
Как быстро все изменилось.
Не говоря больше ни слова, Уитни помчалась в сторону старшей школы. Если она помогала, то Квинн уж точно могла что-то сделать. Она повернулась к директору.
— Меня возьмите. Я быстрая и сильная.
Директор Кинг неохотно кивнула, выражая серьезную озабоченность, словно ей невыносимо просить об этом «своих детей», как она всегда называла их на собраниях, когда школа еще не стала чем-то особенным. Тогда все закатывали глаза. Сейчас никто этого не делал.
— Будь осторожна.
— Я всегда осторожна.
— Внучка знает, что я выпорю ее, если она не будет осторожна, — ехидно отозвалась бабушка, не смотря на тяжелейшие обстоятельства.
Безграничная любовь и нежность растеклась в груди Квинн. К бабушке. К Уитни. Ко всему этому дурацкому городу.
— Хотела бы я посмотреть, как ты попытаешься, — проворчала Квинн, обматывая шарф вокруг лица. — Но ставлю на то, что…
Ее прервал залп выстрелов. Громкий треск разнесся по воздуху. Снег взорвался в двадцати футах от того места, где они стояли.
Сердце Квинн остановилось. Люди закричали и пригнулись. Несколько человек бросились на землю. Другие разбежались, укрываясь в ближайших зданиях.
Снова стрельба. Еще больше криков.
Квинн охватила паника. Она обернулась, инстинктивно пригибаясь, и схватилась руками за голову.
— Бабушка! Пригнись!
Бум! Бум! Бум! В тридцати футах от них мужчина вздрогнул и упал на землю. Женщина, тащившая желтое пятигаллонное ведро, упала вперед. Кровь забрызгала снег.
На них напали.
Глава 41
Лиам
День пятьдесят четвертый
Крики ужаса сотрясали воздух — вопли боли и страха, детский плач. Над всей этой суматохой раздавались выстрелы.
Кровь Лиама похолодела. Они должны действовать — немедленно.
Держась ближе к стене, он достал осколочную гранату из подсумка на груди. Обогнув угол, он выдернул штырь и бросил гранату в разбитое окно.
Пригнувшись, он прижался к наружной стене из шлакоблоков, толкая Бишопа за спину.