Она была создана для меня (ЛП)

Я в последний раз оглядываю двор и вздыхаю. Я буду скучать по этому месту. Мне нравилось быть здесь, и на сердце становится грустно от мысли, что кто-то другой будет наслаждаться нашей работой. Что это никогда не было для нас.
Я неохотно поднимаюсь и встречаю Кайла в прихожей.
— Наверху все в порядке? — спрашиваю я. Мы упаковали наши вещи, чтобы все было чисто к приезду мамы и папы. Я знаю, что мы договорились рассказать папе, но я не уверена, где мы остановимся на ночь и каков будет следующий шаг. Собирая наши вещи, я чувствовала себя очень окончательно, и это мне не нравилось.
— Ага. — Кайл притягивает меня к себе и опускает свой рот к моему в мягком поцелуе. — Сначала мы покажем им дом, а потом расскажем.
Я киваю, сглатывая нервы, которые быстро поднимаются в моей груди. Кайл выглядит странно спокойным, как будто он смирился со своей участью, приняв решение.
— Ты хочешь рассказать им или я должен?
Я на мгновение задумываюсь над этим вопросом. — Думаю, я скажу, если ты не против?
— Конечно.
Кайл крепко сжимает меня, а затем отходит, когда за дверью раздается шум. Это папа впускает нас в дом.
— Привет, привет, — весело говорит он. При виде его у меня сердце замирает в горле. Это будет сложнее, чем я думала.
— Привет, ребята.
Я провожаю взглядом папу, когда мама входит следом.
— Привет, милая. — Она крепко обнимает меня. — Мне кажется, что я не видела тебя целую вечность.
Мы с Кайлом избегали маму и папу с тех пор, как вернулись с озера, зная, что будет слишком сложно солгать им лицом к лицу, и чувство вины терзает меня, когда я сжимаю маму в ответ. Когда она чмокает Кайла в щеку, а его глаза встречаются с моими, затененными его собственным чувством вины, я понимаю, что должна пройти через это. Даже если от одной мысли об этом мне становится плохо.
Отец разглаживает рукой галстук и смотрит на Кайла. — Время для большого открытия?
Мрачная улыбка кривит губы Кайла. — Что-то вроде этого.
Я делаю глубокий вдох, натягивая на себя уверенное выражение лица. — С чего ты хочешь начать?
— Что скажешь, Ди? — Папа смотрит между нами. — Может, начнем со спален?
Мой пульс учащается, как будто он намекает, что уже знает о нас. Что совершенно нелепо.
Возьми себя в руки.
— Звучит неплохо, — говорит мама.
Мы следуем за Кайлом, пока он ведет нас на верхний этаж. Он рассказывает маме и папе о реставрации лестницы, указывая на особенности оригинальных перил, пока мы поднимаемся. Затем он проводит нас через две маленькие спальни, одна из которых была нашей в течение последнего месяца, и в ванную комнату. Мы сохранили нейтральную цветовую гамму для спален, добавив цвет только в ванную. Изумрудная плитка, возможно, моя любимая. Цвет смелый, но плитка метро классической формы. Это лучшее из двух миров.
При виде ванной папины брови поднимаются, и я не могу понять, впечатлен он или нет. Иногда его трудно понять, и у меня сжимается живот, когда я наблюдаю за его бесстрастным лицом.
Мы спускаемся на второй этаж, где находятся две большие спальни и еще одна ванная комната, чуть больше. Кайл объясняет, как были расположены комнаты изначально, до появления водопровода, и я не могу сдержать радости, когда он рассказывает о проделанной работе, его взгляд время от времени переходит на мой, теплый и гордый.
После этого Кайл ведет нас обратно на второй этаж, через переднюю и заднюю гостиные и балкон — или «чайную комнату», — с которого открывается вид на двор.
Мама восхищается, когда мы входим в парадную гостиную, а папа потирает челюсть в молчаливом раздумье.
Я оглядываюсь по сторонам, понимая, что без мебели дом выглядит не очень, и испытываю кратковременную панику из-за того, что мы не подумали поставить дом так, чтобы показать его по-настоящему. Что, если папа не сможет представить его так, как мы? Он молчит, пока Кайл отмечает восстановленную декоративную штукатурку, включая розетку вокруг подвесного светильника в центре потолка, и то, как тщательно он содрал краску с оригинального камина из орехового дерева.
 
— Это, наверное, моя любимая комната, — говорит Кайл, оглядывая гостиную, в которой мы провели столько времени.
— И моя тоже, — бормочу я. Его глаза на мгновение встречаются с моими, и он посылает мне крошечную улыбку. Этого достаточно, чтобы мой пульс немного успокоился.
Все будет хорошо.
Кайл ведет нас вниз по лестнице в подвал, который представляет собой большое помещение с открытой планировкой. Кухня расположена вдоль одной стены, а обеденная зона выходит через двустворчатые двери во двор. Для кухни я выбрала абрикосовую и темно-синюю цветовую палитру, оставив остальную часть комнаты в теплых белых тонах. Мне нравится простота цветовой гаммы, ощущение свежести и в то же время уважение к историческим штрихам пространства.
Мама проводит рукой по кухонной стойке. — Мне нравятся эти цвета.
Я улыбаюсь и смотрю на папу, чтобы получить его одобрение, пока мы ведем его во двор. Он все еще погружен в раздумья, и мой желудок опускается, когда я задаюсь вопросом, не ненавидит ли он все вокруг. Он попросил нас о современном, а это не совсем то. Я могу гордиться проделанной нами работой, но это не совсем то, что он просил. По крайней мере, не то, что он просил изначально.
Мы стоим во дворе, папа все это воспринимает, а я с досадой разминаю руки. Почему я не боролась с Кайлом за всю эту историческую историю? Как я могла так подвести отца?
— Мне очень жаль, — пролепетала я, и взгляд Кайла метнулся к моему. Я продолжаю. — Я знаю, что ты просил о современном, и это не…
— Вайолет. — Папа кладет руку мне на плечо, чтобы остановить мой нервный бред. — Это… У меня нет слов. Это намного больше, чем я мог себе представить. Я поражен.
Я поворачиваюсь к Кайлу, сомневаясь. Правильно ли я поняла?
— Я так рад, что ты отговорила меня потрошить это место и превращать его в квартиры, — продолжает отец. — Столько всего было бы потеряно.
Мама энергично кивает. — Я согласна.
Рядом со мной сияет Кайл. Его гордость заразительна, и по мне неуверенно распространяется тепло. Папа не разочарован — ему это нравится!
Слава Богу.
Папа улыбается Кайлу в ответ и берет его руку в крепкое рукопожатие. — Я знал, что ты подходишь для этой работы.
Кайл усмехается, но я слышу, как в нем проскальзывает нервозность. Дом — это только половина проблемы.
Отец поворачивается ко мне. — Я так горжусь тобой, Милашка. Я знал, что ты сможешь это сделать.
Я хочу погреться в лучах его похвалы, но не могу позволить себе в полной мере оценить ее. Не тогда, когда я знаю, что будет дальше.
— Спасибо, папа, но…
Телефон в кармане жужжит, прерывая мои слова, и я клянусь, что никогда в жизни не испытывала такого облегчения. Я смотрю на экран и, увидев, что это звонит Деб, поднимаю палец и произношу извинения, отвечая на звонок. Все, что угодно, лишь бы отложить это.
— Алло?
— Вай! — Голос Деб высокий и взволнованный.
— Я просто звоню, чтобы сказать тебе… — она делает небольшую паузу для драматического эффекта, — работа твоя!.
Удивление пронзает меня до глубины души. После всего, что происходило с Кайлом и домом, после выходных на озере я почти забыла о работе в DigiSwap.
— Что… что? — спрашиваю я, а мама, папа и Кайл с интересом наблюдают за происходящим.
— Она твоя. Скотт собирался позвонить тебе, но я спросила, могу ли я это сделать. После всего, через что мы прошли, я хотела сама сообщить тебе хорошие новости. Ты можешь приступать прямо сейчас.
Я открываю и закрываю рот, не зная, что ответить. Работу моей мечты мне преподносят на блюдечке как раз в тот момент, когда я собираюсь сказать папе, что хочу остаться в городе с Кайлом, а я не знаю, что ответить. Это не входило в планы.
— Вау, это… Спасибо. — Я делаю паузу, глядя на остальных. У меня голова идет кругом. — Могу я тебе перезвонить? Я как бы… в центре событий.