Исход (СИ)

Ближе к полудню в деревню снова завились гости. Сразу три священника в окружении десятка бойцов. Слухи до Алексея понятное дело не доходили, никто с ними общаться, тем более после произошедшего не стремился, но если судить логично, то проводили расследование. По деревне то и дело скакали всадники и кого-то под бабий вой таскали на правеж.
О том к какому решению пришло следствие их решили оповестить персонально. Один из священников, сказал:
– Слабы люди и подвержены греховным страстям. Но как заповедовал нам господь наш всемогущий прощать врагам нашим, так и вы должны простить заблудших и поддавшихся слепому гневу рабов божьих…
В общем монахи решили все спустить на тормозах. Мертвых не вернешь, ситуация из-за вспышки чумы сложная и не стоит накалять еще сильнее, чтобы в итоге не вспыхнуло да так, что вообще все до основания спалят. Церковникам это надо? Да ни в жизнь!
Так что получилось, что нападению подвергся только дом Матрены, но поскольку непоправимого не произошло, то вроде как можно отделаться только строгим внушением, ну и плетей кто-то отведал, если судить по воплям, что некоторое время раздавались по всей деревне. А что касается сгоревших… ну так случаются несчастье, неосторожное обращение с огнем, бывает, обычное дело…
– Отче, баню то хоть восстановят с забором? – спросила Матрена, что своего все же решила не упускать.
– Восстановят, дочь моя… восстановят… Вот как похоронят погорельцев, так и восстановят.
Похоронили в тот же день, благо священники в деревне есть, вот и отпели заодно.
– Всем собраться на молитву! Всем на молитву! – орали проезжавшие всадники, где-то за час до заката.
– А вам что, отдельное приглашение нужно?! – заорал на Алексея с Матреной второй всадник.
– Так болезный я…
– И в доме два еще, – вторила Матрена.
– То нам известно! Но распоряжение отца Тихона обязательно к исполнению всеми! Живо на лобное место! А не то враз батогов отведаете!
Делать нечего, пришлось идти на площадь. Когда все собрались, из дома старосты вышли священники и видимо тот самый отец Тихон толкнул речугу. Если отжать воду, то сводилась она к тому, что бог терпел и нам велел, в общем жить нужно в мире и молиться больше дабы оградить себя от соблазнов греховных и не стать жертвами бесовских козней.
– А теперь помолимся! Ниспросим у господа оградить нас от моровой беды!
«Вот странно, какой смысл просить у Него защиты если мор по мысли тех же церковников – кара господня?» – невольно задумался Алексей.
Деревенские, упав на колени, начали истово молиться, повторяя слова за священником и в этот момент третий священник, что оказывается все это время что-то держал в руках, убрал скрывающую его ношу ткань и оказалось, что в руках он держал икону с изображением богоматери.
– О нет, только не это…
«Они же ее сейчас все целовать начнут! – ужаснулся Алексей. – Долбаные долгогривые кретины! Если бы не вы со своими ритуалами целования крестов и икон, то и эпидемии были бы не столь масштабны!»
– Идиоты! – сдавлено воскликнул он.
Несмотря на то, что они стояли чуть в сторонке от общей массы, на него все равно злобно покосились.
– Тш-ш… – шикнула на него Матрена.
– Матрена…
– Господи помилуй!
– Матрена!
– Чего тебе?!
– Не целуй икону…
– Чего?! – аж глаза выпучила от изумления.
– Икону не целуй!
– Чего это?!
– Заразишься!
– С чего бы это?!
– Чего-чего!.. – вспылил он. – С того! Больные ее целуют и если здоровый поцелует после, то тоже заразиться можно!
– С чего вдруг? Это же освященная и намоленная монахами икона! Она сама чистота! Богоматерь ниспошлет нам благодать и защитит от мора…
– Да еб вашу богомать! Какая к херам святость?! Это просто размалеванная не умеющим рисовать уродом доска! И она теперь источник заразы! Ее ведь там в монастыре все больные слюнями своими холерными заслюнявили! Просто сделай вид, что целуешь, но не прикасайся к ней губами!
– Замолчи! Ты говоришь странные и… еретические слова Елисей… если тебя услышат, то тебя…
– Я и так скоро скорее всего сдохну! Просто не целуй… Если ты заболеешь, то не сможешь помочь мне… а я без тебя точно сдохну. Кто станет за мной ухаживать, когда я слягу? А я не хочу подыхать! Слышишь?! Не хочу! – почти истерично сдавленно кричал Алексей.
 
– Все в руках господа…
– В наших руках! Наших! На бога надейся, а сам не плошай! Бог не помогает тем, кто сам ничего не делает! И не желает развиваться!
На этот раз Матрена ничего не сказала, тем более что они вновь привлекли к себе внимание, что действительно могло для него закончиться чревато. Потому как если их сейчас схватят и посадят в монастырских застенках, то все, он останется без своего готовящегося лекарства.
«Да что б тебя… – мысленно сплюнул Алексей, увидев, что Матрена все же коснулась губами иконы, кою до этого некоторые целовали со всей страстью, в засос. – Но вдруг пронесет?»
Сам он целовать икону понятное дело не стал. Он же точно болен и с гарантией заражать еще возможно чистый предмет культа, который скорее всего сейчас повезут по другим деревням – это преступление.
Хотелось просто выть от бессилия и биться головой о стену от осознания, что подобное сейчас происходит в десятках если не сотнях деревнях, причем не только в новгородских землях, а как минимум еще и в псковских и тысячи, десятки тысяч человек подохнут из-за безграмотности церковников и простых людей не понимающих истинной причины болезни.
«Ну неужели никто не связал скорость распространения и возникновения новых очагов заражения с разъездами именно самих священников с лобызаниями икон?!!» – изумлялся он.
 Глава 5 
9
Священники, сделав свои дела отправились обратно в монастырь, но перед этим не забыв отдать распоряжение деревенским восстановить баню Матрены, что поротые мужики и сделали, не затягивая с процессом, не желая дольше необходимого находиться рядом с домом, в котором лежал больной чумой.
Радомира кстати тоже оставили. Он все еще мог быть здоров, ибо Алексей не только Матрену заставил повязку на лицо надеть, но и Радомиру лицо обмотал, а также себе и Остапу, чтобы не перхать на окружающих болезнетворными «палочками». Не то забыли забирать битого опричниками трудника, не то сознательно оставив. Рядом больные чумой и он может заразиться? На все воля господа…
Да и смысл им было забирать Радомира? Кто о нем заботиться станет в монастыре, тем более что ситуация там наверняка уже сложная. Или потому и не забрали, что предполагали худшее, и зачем им тогда еще один больной?
Стоило только мужикам закончить ремонт крыши бани, как Алексей ее тут же ее затопил, чтобы снова пройти процедуру дыхания паром. Это вообще стало его назойливой идеей.
– Дерьмище… – выдохнул он, после того как разделся и проверил свои лимфоузлы.
Все-таки имелся какой-то хлипкий шанс, что он все-таки не заразился, но нет, чуда не произошло, лимфоузлы особенно в паховой области оказались увеличены. Да и пятна по коже пошли, пока еще блеклые.
– Похоже, что даже шести дней у меня нет…
Опять к горлу подступил ком, а на глазах навернулись слезы.
Прошло еще два дня. Алексей проверял сухари на рост культуры плесени и она наконец появилась, пока еще белая из-за чего было непонятно, это то что ему надо растет или бесполезный пенициллин, а то и еще чего похуже.
– Матерь божья! – воскликнула Матрена, когда в очередной раз стала обмывать Остапа в бане при помощи Алексея.
Алексея тоже всего передернуло от вида пациента, потому как его, через некоторое время ожидало то же самое. Для начала резко выросли бубоны, тот, что находился под правой подмышкой реально поражал своими размерами, примерно с мячик для гольфа, остальные с мячики для настольного тенниса. Так же в районе пятен стали образовываться первые язвы, кожа сильно потемнела, местами кровоточила.