Наблюдатель (СИ)

Вряд ли Зоя пользовалась этим путём, когда ходила наружу. А может она в эту сторону и не ходила вовсе. 
Деревяшка остановился, чтобы Ваня не шёл дальше по инерции, а потом повернул под углом в девяносто градусов. 
Постепенно Ваня стал замечать, что Деревяшка становится всё более беспечным. Он уже шёл быстрее и почти не оглядывался. А через какое-то время перешёл на бег. Ване пришлось сделать то же самое. 
Здесь слизняк либо закончился, либо расстояние между его щупальцами было слишком большим, чтобы случайно вляпаться. Но, поскольку Ваня точно ничего не знал, он предпочитал держаться за Деревяшкой шаг в шаг.
Бежать пришлось довольно долго, и Деревяшка очень нервничал. Ваня это видел по его поведению. Интересно было, что заставило его так волноваться? Можно было гадать, предполагая, что произошло с теми, кто пропал вместе с Деревяшкой. А можно было немного подождать и своими глазами увидеть что случилось. А то, что проблемы у кого-то, кто был на поляне вечером, Ваня не сомневался.
Лес закончился выжженной полосой. Она была почти полкилометра в ширину и отсекала тот лес, где был слизняк, от другого леса, более тропического. Растительность там отличалась даже на беглый взгляд. И этот новый лес был уже почти на космодроме. 
Хотя, конечно, чётких границ тут не у чего не было. Это всё было территорией космодрома. Но Ваня различил впереди, за этими тропиками, постройки, которые он увидел ещё когда разглядывал космодром в первый раз, с крыши своего ангара.
Выходит, направление было верным, таким, какое он и хотел. Осталось выяснить, что случилось и с кем.
На выгоревшей части леса следов почти не было, поэтому он сразу увидел цепочку женских отпечатков ног, рядом тянулись большие следы длинных, а прямо за женскими, иногда их перекрывая и смазывая шли следы Деревяшки. Это было понять проще всего, потому что было с чем сравнить. Сейчас они добавляли ещё две цепочки, и через эту гарь образовывалась уже натоптанная дорожка. 
Несмотря на то, что выгорело тут всё довольно давно, зола под ногами оставалась нетронутой. Только дождь её постепенно вымывал. Поверхность была хоть и бугристой, но однородно чёрной и следы на ней отпечатывались очень хорошо. 
Из всего этого можно было сделать вывод, что никакая живность эту полосу не пересекает. По крайней мере, в пределах видимости. За спиной остался слизняк и понятно, почему оттуда никто не приходит. Но почему никто не забредает из яркого тропического леса впереди, было странно. Неужели там нет живности? Если люди туда не заходят, то она должна была размножиться там, в больших количествах. Растительность-то вон как прёт. Или местные правы и на космодроме настолько опасно, что там никто не выживает, даже животные. Может он и зря туда идёт?
Но что заставило туда отправиться Зою, которая сама говорила, что этого делать не стоит? Или она сделала это не по своей воле?
Ваня всё-таки начал гадать, хотя и не собирался этого делать. 
С каждым шагом, Ваню начинало всё больше и больше мутить. Сначала он это списал на какое-то своё недомогание, но потом до него вдруг дошло, что это из-за выжженной полосы. Тут что-то было то ли распылено, то ли какое-то магнитное поле присутствовало, то ли ещё что-то, что очень плохо влияло на организм. Захотелось покинуть это место как можно быстрее. Возможно, в этом и был ответ, почему живность не ходит по этой полосе. У животных такое восприятие обычно развито сильнее. Они сразу чувствуют, что что-то не так. Это человеку свойственно не доверять себе и сомневаться в своих ощущениях. Да ещё и мысли, которые создают постоянный информационный шум и не дают работать на полную остальным органам восприятия. И человек начинает прислушиваться к своим ощущениям, только когда ему становится уже очевидно плохо.
Они приблизились к лесу, Ваня облегчённо выдохнул, и Деревяшка быстро повёл его между деревьев, придерживаясь только ему понятной логики. Куда бы он его не вёл, они шли туда не прямо, а зигзагами. Наверное, тут всё тоже было не так просто, и Деревяшка каким-то образом знал о тех местах, в которые забредать не следовало. 
 
Побыв один, Ваня очень явственно почувствовал, как тяжело тут без проводника, который понимает окружающую флору и фауну лучше, чем он. А Деревяшка понимал.
Наконец, они подошли к большой поляне, посреди которой росло очень высокое, разлапистое дерево. Оно стояло строго в центре ровного круга, как будто остальные деревья понимал, что это его территория и на неё «заходить» нельзя. Только мелкая травка шелестела внизу. 
Они остановились на самом краю, и деревяшка стал показывать на дерево и что-то хрипло лаять. Потом, видя, что Ваня его не понимает, замычал, видимо, стараясь имитировать человеческую речь.
Ваня понимал, куда он ему показывает, но не понимал, что он должен там увидеть. Ну, дерево как дерево. Да, немного необычное, опутанное то ли верёвками, то ли чем-то похожим на верёвки. В некоторых местах довольно густо.
В тени, под листьями, эти сплетённые верёвки образовывали большие сгустки. Вообще, всё это было похоже на то, что дерево затянуто какой-то зелёной тенётой или паутиной.
Наконец, Ваня увидел, куда ему показывает деревяшка. Там, наверху, среди ветвей, он увидел два кокона, один побольше и один поменьше. Их ещё не полностью оплело, лица были видны, да и другие части тела немного тоже. Но, судя по всему, когда их затянет полностью, было только вопросом времени. 
— Как они туда попали? — удивлённо проговорил Ваня.
Деревяшка что-то залаял, выразительно жестикулируя, но Ваня не понимал, что он хочет ему сказать. То ли рассказывает как было дело, то ли призывает к тому, чтобы Ваня выручил из беды женщину с ребёнком. Если, конечно, они ещё живы.
— Ладно, — сказал Ваня и, достав из сумки мачете Риммы, бросил её на землю. Проверил зацепы на руках на всякий случай и только теперь заметил стоящих между деревьями длинных. 
Они были в лесу, чуть дальше по краю поляны и тоже внимательно и сосредоточено наблюдали за женщиной с ребёнком. Ваня хотел крикнуть им что-нибудь укоризненное, но потом передумал и просто махнул на них рукой. 
— Жаль, что ты мне так и не рассказал, в чём тут дело, — сказал задумчиво Ваня деревяшке, — наверняка не всё так просто и они не сами туда залезли. Вон, даже твои родственнички опасаются выходить на поляну. Но, за неимением времени, будем выяснять на себе, что это за растение такое чудесное. Ну, железка, не подведи! Думаю, тебе придётся тут хорошо поработать, — сказал он, обращаясь к мачете, и крутанул его в руке.
После чего Ваня шагнул на поляну. Деревяшка тут же схватил его за руку. Ваня удивлённо обернулся. Деревяшка обошёл его, сделал вперёд несколько шагов и нагнулся, рассматривая что-то в траве. Ваня осторожно подошёл и встал рядом. В траве лежала зелёная верёвка, похожая на те, что оплетали дерево.
Деревяшка ткнул пальцем в Ванин мачете, после чего посмотрел ему в глаза и, подняв ногу, наступил на эту верёвку. Она тут же взвилась вверх и, хлёстко щёлкнув в воздухе, обвила Деревяшку. Ваня опешил буквально на долю секунды. Он не ожидал такой резкой демонстрации. Но тут же пришёл в себя и рубанул мачете, как и просил Деревяшка, по этой верёвке. 
Из неё брызнуло что-то зелёное и она, роняя капли этой «крови» уползла куда-то в траву. 
Ваня с Деревяшкой тут же отбежали обратно, под прикрытие деревьев. 
После этого инцидента, Ваня понял, что окружающие звуки изменились. Прислушавшись, он разобрал источник шума. Это дерево, стоящее на поляне, возмущённо шелестело листвой. Ему не понравилось, что они отрубили верёвку. И хотя ветер не изменился, по дереву казалось, что он дует очень сильно, так широко раскачивались его ветки.
— Сдаётся мне, что это дерево, вовсе не дерево, а кто-то, кто притворяется деревом, потому что деревьев обычно никто не боится, верно, Деревяшка? — сказал Ваня.
Деревяшка кивнул.
— И, судя по тому, что твои большие и сильные родственники не рискуют с этой штукой связываться, она очень опасна. Но не можем же мы бросить в беде женщину с ребёнком, так ведь? — сказал Ваня и потрепал Деревяшку по голове, — хоть она сама и втянула нас в эту историю, если я правильно понимаю произошедшее.