Лабиринты силы (СИ)

Что ликвидация подряд пяти союзников обошлась значительно дороже, чем предполагал, я узнал лишь на следующий день. Когда, исполняя заказ Клоуна, приступил к зачистке коридора-темницы с невидимками-топтунами (подходы туда я зачистил накануне).
Схватка на хорошо изученной территории, с десятком знакомых противников, которую в предыдущий цикл я блестяще выиграл за считанные секунды, без единой царапины, на сей раз едва не обернулась для меня фатальным концом истории. И это с учетом того, что я за минувшие две недели непрерывного кача, хоть и не прибавил уровня развития, но получил стандартный прирост в показателях. Топтуны же, возродившись после перезагрузки в локации, пребывали в своих изначальных параметрах.
Но! В том бою с ними мне с первой секунды просто чудовищно не везло. Моя читерская удача положила на меня здоровенный болт, и я косячил буквально на каждом шагу: спотыкался на ровном месте, в беспроигрышной ситуации промахивался мимо цели, и получал тумаки и ссадины везде, где только это было возможно. Читерские Реакция и Скорость не помогали, а, наоборот, играли против меня. И только бешенная Регенерация удержала меня в те роковые мгновенья на краю могилы. Окружившие топтуны месили меня со всех сторон. Мои же неловкие потуги отбиться приводили не к смертельным ранам, как обычно, а к никчемному царапанью толстых роговых пластин ублюдков, что ничуть тварей не сдерживало, а, наоборот, лишь еще больше их распаляло.
Спасло меня тогда лишь чудо. Вернее отчаянная, на грани потери сознания, активация Сокрушителя преград и применение уже на автопилоте, против обступивших со всех сторон убийц, Смертельного удара. Каждый из десяти скучковавшихся вокруг меня топтунов желал лично приложить лапу к уничтожению высокоуровнего игрока, это-то их и сгубило. Радиус поражения Смертельного удара накрыл всю толпу, и уродующие меня ублюдки дружно попадали замертво.
Потом я пару часов отлеживался на трупах сраженных абилкой врагов, дожидаясь сращивания многочисленных переломов и глубоких ран от когтей топтунов. Без остатка расплесканные силы и здоровье восстанавливались мучительно медленно. Пришлось выпить весь живец их фляжки, и подъесть все запасы тушенки и сухарей из ячеек. И даже с такой серьезной подпиткой, когда через пару часов поднялся, меня зашатало из сторону в сторону, как вусмерть пьяного алкоголика. В нынешнем состоянии даже бегуны превращались для меня в серьезных противников, а, с учетом текущего фатального невезения, и вовсе смертельно-опасных. Потому, когда смог худо-бедно двигаться, я заковылял к ближайшему выходу из коридоров.
Пришлось на ходу перекраивать планы и возвращаться на утес гораздо раньше запланированного. К счастью, какая-никакая, но победа над топтунами, была признана Системой в зачет исполнения условия договора, и карта очередного тайного схрона от тени игрока Клоун добавилась в мой каталог.
Появившееся неожиданно свободное время на утесе я посвятил изучению причины текущего фатального невезения. Поднял из архивов сброшенные вчера в запарке боя логи предыдущего дня, и выяснил, что за убийства союзников, помимо мизерного опыта и мелкого поощрения в навыке Палач, мне каждый раз прилетал нехилый штраф: в -20000 кармы, и дебаф сроком на 1 месяц: -20% к Удаче.
В свете моего перевалившего за три сотни тысяч положительного статуса, потери от первого пункта системного наказания были сущим пустяком. Было триста девятнадцать тысяч кармы, стало двести девятнадцать тысяч. С учетом ежедневного истребления тварей в Лабиринтах силы, через пару месяцев я легко верну все эти потери и продолжу дальше ежедневно штамповать в Статусе новые максимумы кармы.
А вот текущее фактическое обнуление на месяц Удачи, за совокупное убийство пяти подряд союзников, грозило завтра обернуться для меня настоящей катастрофой, в свете запланированного убийства еще пятерых. Ведь договор с заикой Страусом уже был зафиксирован Системой. А по нему я обязывался за десять часов организовать тени игрока Страус участие в ликвидации пяти дельфинов.
 
С учетом примерно понятных штрафных санкций, завтрашняя охота за головами союзников-дельфинов грозила превратить уже обнуленную Удачу, в характеристику с отрицательным значением, то бишь на месяц сделать из меня беспросветного неудачника. Что в Лабиринтах фактически равносильно было смертельному приговору. Потому как, если я чудом выжил в обыденной драке с топтунами всего-то с нулевой Удачей, то с отрицательным ее показателем я стану легкой добычей даже для тех же иглозубов. И завтра после первого же убитого союзника мне настанет реальный писец.
Проведя окончание дня и следующие полночи в тяжких раздумьях, выхода из тупиковой ситуации я так и не придумал и, решив завтра разорвать неисполнимый из-за дебафа контракт с тенью заики, провалился под утро в обреченный сон.
Мне приснился Свиллль. С другом-дельфином мы беззаботно бороздили просторы бухты, гоняя иглозубов. Но в одной из драк напарнику сильно досталось. С головой отдавшись собственной схватке, я на несколько секунд потерял Свиллля из вида, а когда, разобравшись со своими врагами, вернулся к союзнику, обнаружил дельфина уже при смерти. 
Уж не знаю на кого он нарвался, может на Стража, под водой расспросить умирающего друга было невозможно. Помимо многочисленных рваных ран, у Свиллля был сломан позвоночник, и вырваны все плавники, включая даже хвостовой. Он просто чудом оставался жив, и на моих глазах безвольно тонул в облаке крове. 
Добей меня, – загорелся перед глазами перевод выпущенной умирающим союзником в мою сторону ультразвуковой волны. – Я все равно обречен, пийпьль. Прошу, друг Рихтовщик, прекрати мои мучения. 
Ударом шпоры я отсек другу голову… 
И тут же проснулся от собственного отчаянного крика. А через мгновение вдруг понял, что умирающий друг только что «насвистел» мне оригинальный выход из возникшего тупика.
Действуя по «совету» дельфина, я прыгнул в воду и, активацией Душелова, обратил в союзника вожака ближайшей стаи. Далее, с его помощью устроил охоту на остальных членов стаи. Я велел союзнику-дельфину не убивать, а лишь калечить иглозубов, и параллельно проделывал рядом тоже самое. Потом калек мы собрали и совместными усилиями вытолкали на прибрежное мелководье, откуда, в силу полученных увечий, водоплавающие твари никак уже не могли сбежать самостоятельно.
Дальше, поручив союзнику охрану подступов к мелководью с калеками-иглозубами, я поднялся на утес, взял факел Страуса, и приступил к процессу переноса тени в шпору…
Через полчаса, спустившись к мелководью с одушевленной Шпорой, я застал бывшего союзника за попытками дотянуться длинной пастью до лакомой добычи на молководье и, к неописуемому восторгу Страуса, тут же отсек ублюдку Шпорой башку. При этом никаких штрафных санкций от Системы не последовало, ведь я кончил уже не союзника, а вернувшуюся в неразумное состояние тварь.
Дальше, к безмерному разочарованию Страуса, наша совместная охота ограничилась отпугиванием от пятерки запертых на мелководье калек прочих иглозубов. Которые, честно говоря, не очень-то мне на мелководье и докучали, впечатленные, видимо, моей стремительной и жестокой расправой над высокоуровневым вожаком.
По истечении отката Дара, я активировал четвертую ступень Душелова на одного из калек. И новоявленный союзник, как и тяжелораненый Свиллль во сне, не в силах терпеть боль поломанного тела, сам попросил меня облегчить его страдания. Что я, разумеется, тут же и сделал. И Система, зачтя такое убийство, как акт милосердия с моей стороны, обошлась на сей раз без применения штрафных санкций.
Через пару часов аналогичным образом я без штрафа ликвидировал второго дельфина-союзника. Еще через два часа – третьего. И вот теперь подходила уже очередь четвертого…
Понятное дело, что Страус от такого пассивного варианта охоты, мягко выражаясь, был не в восторге, и изводил меня бесконечными требованиями и претензиями. Из-за чего периодически приходилось урезонивать заику лишением на часик-другой права голоса.