Кокон (СИ)

— Это здорово. Уверен, что все получится, у тебя ведь уже есть талант замечать важные мелочи.
— Правда? — спросила она с легкой недоверчивой улыбкой.
— Правда, — твердо сказал он. — И если ты будешь следовать своему пути, делать то, что любишь, ты станешь для кого-то таким же важным человеком, как вы с мамой для меня.
Она смутилась, но ее улыбка стала шире.
— Думаю, на следующее Рождество тебе стоит попросить у Санты фотокамеру, — подмигнул детектив, чем вызвал у девочки выражение неописуемой радости на лице, словно бы самое заветное ее желание готовилось сбыться.
На мгновение в комнате повисло молчание, но оно было теплым, обнадеживающим. Джеймс почувствовал, как гнетущая тяжесть на душе слегка отступила. Этот разговор был важен для них обоих. Пусть он и не может вернуть утраченное время, но еще не поздно начать все заново.
— Знаешь, пап, — начала вдруг Дженни. — Мне кажется, ты уже сделал много чего важного. И ты не должен доказывать это остальным. Для меня ты уже герой. И будешь им всегда.
От этих слов внутри все перехватило. Внезапное ощущение, острое, резкое, пронзило до глубины. Он отвернулся, чтобы дочь не увидела выступившие на глаза слезы.
— Спасибо, Дже… Джанет, — хрипло сказал он, едва сдерживая подступивший к горлу ком. — Доброй ночи.
  
Запись от 25.07.хххх
 
«Последние несколько дней я провел в библиотеке. Это было странное ощущение — снова сидеть за столом, листать газеты и микрофильмы, словно я снова в университете, готовлю какой-то безумный реферат. Но в этом есть даже какой-то шарм. Не помню, чтобы раньше сильно тяготел к библиотекам и уж тем более к книгам, но сейчас нахожу это занятие даже в какой-то степени… увлекательным. 
Я решил взять архивы за последние двадцать лет. Если эти убийства действительно произошли, то, возможно, я найду упоминания в газетах. Но, похоже, я недооценил масштаб работы. 
С начала восьмидесятых в Эйберсвуде творилось много чего, но ничего похожего на серию убийств. Мелкие преступления, кражи, несколько упоминаний о драках, которые заканчивались ножевыми, даже было пару статей про наркотики и то, как это портит молодое поколение. Но ничего, что могло бы подтвердить слова Брэндона. 
Я начал нервничать. Чем больше я читал, тем больше мне казалось, что я гонюсь за тенью. Может, он просто придумал все это, чтобы развлечь скучающего приятеля, который не может найти себе место после того, как появилось много свободного времени? 
Когда терпение уже было на пределе, я все-таки решился спросить у архивиста. Он оказался пожилым мужчиной с такими цепкими глазами, словно мог прочитать меня насквозь. Сразу раскусил, что я не местный, даже не глядя на меня, пока перекладывал бумаги на своем столе. 
Я начал аккуратно подводить тему к убийствам, но старик сразу же ощетинился, напомнив мне нашего старого пса, Спарки. Он примерно такую подозрительную морду стоил, когда мы пытались его лекарствами кормить. 
Пришлось соврать, что я журналист, который пишет статью о городах штата и их локальных историях, чтобы хоть как-то убедить старика. Так и не понял, почему он такой подозрительный. Я же вроде не какую-то конфиденциальную информацию прошу, а доказательства истории, когда вроде как была достаточно обсуждаемой. 
В общем, старик снова завел ту же пластинку, что и Брэндон, мол, это тема, которую тут не любят поднимать. Город долго восстанавливался после того ужаса. Но мое сердце замерло. Значит, это все-таки правда. 
Я спросил его, есть ли у него что-то, что могло бы помочь. Мужчина поморщился, явно не желая снова касаться этой темы. Но, кажется, мой настойчивый взгляд его убедил. Через пару минут он вернулся с пожелтевшей от времени газетной вырезкой. 
Заголовок статьи гласил: "Ужас в лесах Эйберсвуда. Найдено тело молодой женщины." На фотографии была девушка. Ее лицо... Я не мог отвести взгляд. 
Это была та самая девушка из моего сна. 
  
Я почувствовал, как кровь отливает от лица. В голове будто что-то щелкнуло. Это невозможно. Я раньше не видел ее, я в этом уверен. Как так получилось? Это невозможно… 
Под фотографией стояла подпись: "Нелли Уильямс, 24 года. Обнаружена в лесу близ Эйберсвуда 7 ноября 1989 года. По предварительным данным следствия была замучена и убита своим сожителем Ларри Бруксом, однако единого мнения среди офицеров нет. Расследование продолжается..." 
Я спросил архивиста, есть ли что-то еще, но получил закономерный отрицательный ответ. Мол, после того как эти убийства остановились, люди постарались забыть. Это и так был сильный репутационный удар по городу. Если что-то и нужно, то это искать либо у кого-то из старожилов, либо в полицейских архивах. Но сомневаюсь, что кто-то вообще допустит меня туда. 
Я поблагодарил его и вышел, чувствуя, как внутри все переворачивается. 
Это лицо... Почему оно мне приснилось?» 
  
Глава 10
 
В преддверии Рождества все тревоги отошли на второй план. Поначалу Джеймс сильно нервничал, то и дело поглядывая на телефон, словно ожидая, что звонок с работы вот-вот разрушит праздничную идиллию. Но, кажется, там либо справлялись без него, либо не было ничего важного… Хоть это и витало где-то на задворках сознания, постепенно детектив расслабился, позволяя всецело отдаться отдыху, которого ему так не хватало.
Складывалось ощущение, что все время до этого он оставался на ногах и в здравом уме только благодаря упорству и силе волу. Но теперь Джеймс наслаждался сном, временем с семьей и подготовкой к предстоящему отъезду. Но даже эта суета не казалась напрягающей. Мужчина с удовольствием играл с дочерями в настольные игры, смотрел с ними рождественские фильмы, которые крутили по телевизору, помогал украшать дом.
Маленькая Эбби, кажется, не знала, что ее радовало больше — подаренная новая кукла или то, что папа все свое время уделял им с сестрой. Она весело носилась, танцевала под музыку, повторяя движения из очередного праздничного шоу. Даже Дженни, после разговора с отцом, повеселела и была рада проводить время вместе, несмотря на компанию шумной сестренки.
Эми все еще выглядела раздосадованной, но все ее мысли были заняты предстоящей поездкой. Она звонила родителям, составляла список вещей, готовила подарки и продумывала маршрут. Хоть ехать было всего несколько часов, нужно было миновать все участки, чтобы не простоять в пробке до самого Рождества. Джеймса она решила не просить о помощи, хотя он и предлагал.
— Лучше отдыхай, милый, — сказала она, чмокнув мужа в щеку. — Я справлюсь. Тем более от тебя вреда будет больше, чем пользы.
Джеймс изобразил удивление.
— Хочешь сказать, детективу Сэвиджу не по зубам сложить вещи в сумку? — спросил он, откусывая свежеиспеченное имбирное печенье, наблюдая, как девочки украшают выпечку разноцветной глазурью.
Эмили лишь подбочилась и с лукавым упреком глянула на мужа.
— О, ну если великий детектив Сэвидж знает, где хранится детская теплая одежда или хотя бы его собственные носки...
— Да, пожалуй, ты права, моих полномочий тут не хватит, — засмеялся он.
Это была первая искренняя улыбка Джеймса за долгое время.
Дом был наполнен привычным предрождественским хаосом. Эбби носилась из комнаты в комнату, собрав в руки сразу три плюшевых игрушки, и громко спорила с Джанет, которая пыталась объяснить, что в машину все не влезет. Эми складывала подарки в коробку, тщательно обматывая каждую, чтобы ничего не разбилось в дороге.
К вечеру все, наконец, было собрано, а Эми убедилась, что они ничего не забыли согласно ее списку.
— Давай загрузим все заранее в машину? — предложил Джеймс. — Утром нам надо выехать пораньше, чтобы добраться до пробок и молиться, чтобы синоптики не ошиблись с прогнозом.
На улице стояла тишина, только снег шуршал под ботинками Джеймса, пока он переносил сумки к машине. Воздух был холодным, а свет уличного фонаря заливал белоснежные сугробы ярким мягким желтым светом, отчего Мейпл-авеню напоминал живописную картину, а не простой жилой квартал.