Сохранить себя (СИ)

— Вот именно, Монки, что вы будете делать? — спросил меня Лохматый. Почему-то мне показалось, что он в курсе квеста, который нам выдала игра.
— Ты знаешь про квест, не так ли? — было бы глупостью не спросить. Лохматый плохо умел скрывать свои мысли. Все можно было понять по его лицу. Не быть ему хорошим игроком в покер. И он знал про квест, я это прекрасно видел.
— Да, знаю. — к чести Лохматого, он не стал выпендриваться и сразу признался. — Его уже выдавали нескольким игрокам. Они не вернулись. Сколько вам дали часов?
— Двенадцать, — ответила ему Нат.
— Хм, интересно, другим давали меньше. Видимо, Зона поняла, что давала слишком мало шансов.
— Погоди, что-то не сходится. У нас двенадцать часов до того, как станцию взорвут. Ты говоришь, что у некоторых других игроков был тот же квест, но они не вернулись. но станция ведь не взорвалась?
— Да. Неужели так сложно понять? Тогда я брал просто на испуг. Никакого взрыва тогда устраивать я не собирался. Сейчас — все наоборот. Мне надоело. Если вы не выполните квест, я действительно взорву Нововихревскую атомную электростанцию.
— И где гарантия того, что ты и сейчас нас не пытаешься обмануть?
— Вот, — Лохматый вытащил из кармана и показал нам пульт дистанционного управления. Подобные и я и Нат уже видели. Это действительно был пульт от бомбы. — Если вы все еще мне не верите, то можете взглянуть вот на тот экран, — он указал куда-то себе за спину.
Только сейчас я заметил то, что было буквально было у меня под носом. Весь небольшой кабинет, где обретался Лохматый, был завешен мониторами. На которых отображались разные улицы и места нашего города. На одном из этих экранов было видно небольшое помещение, где на полу стояло довольно несуразное, громоздкое, но от того не менее ужасное устройство. Это была бомба.
— Вот так, — Лохматый неожиданно нажал кнопку пульта, и на циферблате красным светом загорелись цифры: “11:59:59”. — Теперь у вас есть пара минут форы, когда вы не выполните квест.
— Если, — мрачно поправила его Нат и вышла из пристройки.
Я последовал за ней. Разговаривать с Лохматым не было ни сил, ни желания. Только что этот придурок обрек целый город на смерть. Если, как правильно сказала Нат, мы с ней не решим новый квест.
— Есть какие-нибудь мысли? А, Монки? — спросила у меня Нат, едва мы вышли от Лохматого.
— Нет. Совершенно не знаю, что делать.
— Может, сбежим из города?
— Бессмысленно. Даже за двенадцать часов мы никуда не убежим.
— За двенадцать часов мы можем свалить отсюда куда подальше.
— Не думаю. Игра не отпустит. Наверняка на границах города непреодолимый барьер.
— Но что-то мы все-таки можем сделать? Или нет?
— Если ты думаешь, что я сложу лапки на груди и буду тихо-мирно ожидать, когда Лохматый взорвет станцию, ты ошибаешься.
— Что ты предлагаешь?
— В первую очередь я хочу пообщаться с Че. Помнишь, Шурик говорил, что он обретается на базе “Долга”? Мы сейчас тоже здесь, почему бы не пообщаться с гением?
— И как он узнать, где он?
— Спросить кого-нибудь будем не лишним, я полагаю, — пожал я плечами и сразу же спросил у первого попавшегося “долговца”, где сейчас Че.
“Долговец” оказался нормальным, не стал дорожить такой тайной, как сам Че и выдал того с потрохами. Че сейчас был у Арены. Чтобы туда попасть, нужно было выйти за территорию “Долга”, и дойти до второго ангара справа, где надо было спросить некоего Димахера.
Выйти с территории “Долга” оказалось не в пример легче, чем войти. Только на главном КПП нас остановили, да и то, чтобы разблокировать наши КПК.
Димахера и Арену мы нашли легко. А вот поговорить нормально с этим Димахером удалось с трудом. “Долговец” и, как я понял, хозяин Арены, оказался очень необщительным чуваком.
— Здравствуйте, — первой к Димахеру из нас двоих подошла Нат. Наверное, надеялась на свою девичью красоту. С девушками парни все-таки больше любят общаться, чем с парнями.
Но Димахер оказался не из таких. Он лишь молча перевел взгляд на Нат, а потом, спустя мгновение, уставился куда-то вдаль.
 
— Мы ищем Че. Он здесь, да?
Вновь ответом для Нат было молчание и короткий взгляд. Нам оставалось только принять на веру, что Че на Арене. Иначе истолковать молчание совершенно не хотелось.
— Мы пройдем? — сделала еще попытку Нат.
— Драться или смотреть?
— Смотреть, — быстро ответил я.
— Ставка. Без нее — не пущу.
— Сотни хватит?
Димахер кивнул и протянул руку. Последующий жест красноречиво говорил — плати. Я достал КПК и перечислил сотку Димахеру. Нат, как я понял, сделала тоже самое.
— На кого?
— Сам реши, — пожал плечами и прошел на Арену. Нат последовала за мной.
Арена… Что я могу сказать. Ну, так себе, если честно. Даже описывать не интересно, настолько здесь было убого. Да и не интересовала она меня. Вот где Че — это мне было нужно. Самое обидное — посмотреть на местах для зрителей я не мог. Хотя бы потому, что даже не знал, как этот Че выглядит. Нам с Нат оставалось надеяться только на наши языки. То есть спрашивать, спрашивать и еще раз спрашивать.
— Не знаешь, где найти нам Че? — спросил я у диковатого на вид сталкера, цепко следящего за происходящим на арене.
— Че? Скоро увидите, следующий — его выход.
— Выход? Он, что, будет драться на Арене? — удивленно спросила Нат.
— Сами увидите, — отмахнулся от нас сталкер.
Ожидание выхода Че было недолгим, даже несмотря на то, что меня все больше и больше нервировал таймер, маячивший перед глазами, который мерно отсчитывал секунды до конца. Казалось бы, времени прошло совсем немного с того момента, как мы покинули пристройку Лохматого, но цифры говорили иное. До конца оставалось чуть больше одиннадцати часов.
Бывает так, что человек уже обречен. Обычно такие складывают лапки на груди и смиренно ждет, когда все закончится. Но есть индивиды, что зубами вгрызаются в обреченность. Они рвут ее на части, жадно глотая куски, по секундам, по мгновения цепляясь за жизнь, веру и надежду. Неважно, что из этого умрет последним. Они всегда будут крайними, если человек обречен и из ситуации нет выхода, кроме как смерть. Человек всегда уходит последним.
Обреченность повисла Дамокловым мечом не только надо мной, не только над нат, но и над всеми сталкерами. Над всем городом. Я бы очень хотел не чувствовать себя обреченным. И не пытаться атаковать голой жопой амбразуру. Но именно так и происходило. Квест “Выхода нет” толкал меня на баррикады, хотя я прекрасно понимал, что выхода действительно нет. Только хотелось еще потрепыхаться.
Пока свой единственный шанс хоть что-то сделать я видел в Че. У меня остались логи с моего СВР, а Че, будучи гениальным хакером, мог что-то с этими логами сделать. А дальше… Сплясать зажигательное танго со смертью мы могли и на своих условиях.
Наконец не особо интересный мне бой — кажется, какой-то сталкер дрался с псевдопсом — на Арене закончился. На поле появился конферансье.
— Следующий бой! Слева от меня сталкер, которого вы все знаете! Это гений, хакер, человек, без которого мы бы наверное не выжили. Че! Сегодня он столкнется двумя отловленными ренегатами. Посмотрим же, кто кого!
Раздался страшный лязг и вдруг меня кто-то перекинул через перила. Боль пронзила мою спину, когда я жопой плюхнулся на пол. Рядом со мной через мгновение упала Нат. Ей повезло меньше — она приземлилась на спину и ударилась головой.
— Какого хрена? — воскликнул я, обращаясь к еще не ушедшему конферансье.
— Скоро узнаете, ублюдки, — ответил мне кто-то вместо конферансье.
 
Я обернулся. В углу арены стоял мужик. Самый такой натуральный русский мужик. Именно такими мужиков рисует воображение иностранцев, наверное. Шапка-ушанка, потрепанный тулуп, серая, в масляных пятнах майка под ним, треники с пузырями на коленях, на ногах кирзачи, в одной руке бутылка, в другой двустволка.
Честно признаться, Че я рисовал себе в воображении совершенно другим. Невысокого роста толстячком, что больше приятной компании любит пиво и пиццу в обществе компьютера. Но точно не таким, каким он нам предстал на Арене.