Множественные сны Эльфины Рейн (СИ)

– Да я, блин, в шоке, что хоть что-то придумал в таких условиях! – очередной удар по двери заставил Шарля вздрогнуть: – Кто к нам рвется?
– Кими.
– Кими-финн?! А этому что надо?
– Долго объяснять, – Фауст наконец смог порвать ткань на куски и торопливо перевернул Эль на живот. Соорудил хитрый узел, опутав ноги и руки, и принялся за Гая. По крайней мере, теперь эти двое не навредят, когда очнутся… можно подумать над дальнейшим планом. Если успеется, ведь дверь не железная и шкаф, пусть и не икеевский, но далеко не титановый.
Фауст откинул со лба взмокшую челку и огляделся.
– Комод! – крикнул он Шарлю. – Подтащим его к двери.
– Мы баррикадируемся от Кими?! Не проще открыть и как следует ему врезать, чтобы не лез, куда не просят? – предложение не удивило, ведь «врезать» в их компании всегда было по части Шарля. Точнее, «получить», ведь многие его сомнительные шутки неизменно заканчивались мордобоем.
– Боюсь, Кими может быть не один.
– Позовем своих и тоже будем не одни, – Шарль достал телефон и принялся печатать сообщение, не обращая внимание на возмущенные возгласы Фауста. – Прости, друг, это ты у нас обожаешь лелеять проблемы в одиночестве, но у меня иной подход. Человек человеку человек, знаешь ли. Да и хорошая потасовка всегда перетягивает внимание. Тебе же это надо? Чтобы твоя связанная подружка не оказалась в центре всех бед? Чтобы никто не догадался, что она тут самая виноватая? – заметив взгляд Фауста, Шарль усмехнулся: – Брось, это очевидно. Зачем еще ее связывать и баррикадироваться, чтобы до нее никто не добрался?
– Очевидно, – кивнул Фаустино. – Я просто… не уверен, втянуть тебя в происходящее – решение провальное или гениальное? Потасовка будет очень кстати, ты прав.
В коридоре тем временем нарастали голоса – на призыв Шарля подтягивались люди. Кими перестал давить на дверь, есть время перевести дыхание и решить, как быть. Сидеть в комнате несколько дней или даже недель не получится, это очевидно. Скоро Эль очнется… и что с ней делать? Она будет давить, плакать и умолять, врать и изворачиваться. Делать все и сразу. Держать ее с кляпом? Не дни же напролет… какая-то безвыходная ситуация.
– Я должен найти способ все исправить, – пробормотал Фаустино, глядя на тонкую фигурку лежащей на полу девушки. Сейчас она казалась такой безобидной… но все изменится с ее пробуждением. Виаторы, подвластные ей, получат новые приказы, вроде того, что получил оператор подъемника. За всеми уследить невозможно, Фауст банально не знает всех имен… Глетчерхорн накроет волной кровопролития, если Эль уступит Марте Рейн.
Фауст нашел гипнотин и устроился рядом с Эль.
– Я найду способ, а ты ни за что не развязывай этих двоих, если они вдруг очнутся, а я нет, – сказал он Шарлю. – И помни – их словам верить нельзя. Долго объяснять, – Фаустино и сам поморщился от набивших оскомину слов. Сколько раз он их повторил за сегодня? И оставлять Шарля совсем ни с чем опасно. – У парня раздвоение личности. Он может быть нормальным собой, а может… кем-то опасным. Вторая его личность связалась с Бланкой, а потом избавилась от нее, как от мусора. Помнишь, как Би все время с кем-то общалась? Это был он. У них огромный процент совпадения в приложении GC, я проверял. Но совпадение было с Гаем, настоящим парнем, а не… вторым. Второй. Она опасна, Шарль, помни об этом.
– У Эльфины Рейн тоже какое-то раздвоение? Она вела себя странно.
– У нее… все сложнее. Но в целом да. Прямо сейчас ей не стоит верить.
– Миленькую компанию ты себе подобрал, – кивнул Шарль, но видно было, что новости его впечатлили. И напугали, он заметно нервничал. Одно дело – непонятная потасовка в коридоре, приключения с многочисленными подружками и какие-то рядовые глупости, другое – ввязаться в запутанную схему убийства. С материями подсознания, с различными раздвоениями… все это дела Комиссии, а Шарль туда никогда не стремился.
– Прости, что втянул, – сказал Фауст.
– Зато мы знаем, что случилось с Би. Ведь знаем?
– Без подробностей, но в целом… да, мы знаем.
 
– Тогда разбирайся с личностями подружки, а я посторожу ваш сон. И свяжу ее дружка покрепче, он выглядит как человек, способный разорвать стальные канаты, что там простынь…
Фаустино усмехнулся, но улыбка быстро сползла с его лица, когда он почувствовал шевеление рядом. Эльфина открыла глаза… дальнейшее воспринималось как в замедленной съемке, ведь Эль явилась из мира снов не одна. Возле ее руки материализовалась грязно-серая масса, с каждым новым мгновением она росла и обретала черты. Резко повеяло холодом, а комната становилась все теснее и темнее… Фауст перехватил панический взгляд Шарля – он тоже все видел, но ничего не понимал.
А Фауст понял.
Это лед.
Половину башни Глетчерхорна может прямо сейчас снести куском ледника, и непонятно, настолько большим он материализуется… решение пришло быстро: Фаустино вскочил на ноги, подхватил Эль и потащил ее к окошку, выбил раму ногой и выкинул Эль в сугроб. А затем спрыгнул сам.
  
ГЛАВА 60
 
Эль перевернулась на живот, выпутываясь из простыней и отплевываясь от снега. Он забился в рот, нос и даже глаза. Неприятный снег, по-мартовски грубый и рыхлый, но он оказался самой мелкой из проблем, потому что Эль не смогла даже подняться с колен, ее спина попросту уперлась в толщу льда. Было темно, но девушка не сомневалась, что вокруг нее именно лед. Веяло холодом и смертью. В панике Эль ощупала снег вокруг себя и неожиданно наткнулась на что-то теплое.
Это была рука.
Эль схватилась за теплую ладонь, словно за последнюю надежду, и двинулась дальше. В темноте все ощущалось иначе, Эль ничего не видела, но поняла, что рядом Фаустино. Его так красиво обрисованные губы, его волосы, в которых ей так нравилось путаться пальцами…
– Фауст? – она тихо потрясла его за плечо.
Кажется, парень слабо пошевелился, а может, Эль все выдумала. Она не знала. Снег хрустел под коленями от каждого движения, дыхание казалось громким, оглушительным. Другие звуки попросту терялись, сама Эль их заглушала.
Она шумно сглотнула и взяла себя в руки. Надо выбираться. Выбираться, чтобы… девушка зажмурилась, в очередной раз делая мучительный выбор. Чтобы что? Попасть домой? Сейчас это казалось не таким важным. Куда важнее сохранить жизнь парню, который рискнул собой ради… не ради Эль. Он сделал это не ради нее, не совсем. Он спасал других. Потому что Фаустино де Веласко такой человек. Потому что рядом с ним и Эль захотелось быть такой, больше думающей о других. О том, как много она может для них сделать.
Правда, пока она только вредила.
Мечтала о побеге и жизни для себя. Где-нибудь на берегу океана в такой далекой глуши, что пришлось бы питаться одними кокосами и рыбой. И неважно, что такое долго не выдержать, главное – чувство бесконечной свободы. Но свобода та была бы мнимой и недолгой. Просто Эль не тот человек, который может себе это позволить. И это не страшно, нет. Она вдруг поняла, что свобода – это не обязательно пляж, ветер и отсутствие проблем, накрученных на Эль по факту рождения. Свобода может быть проблемной, трудной… разной. Она может быть вечной борьбой.
И победой.
Сейчас эта самая победа над всем, что внутри, далась легко. Так бывало и раньше, Эль выкарабкивалась из чужих желаний, потому что чувствовала острую необходимость, но затем неизменно ныряла обратно. Сейчас Фауст в опасности, это стало триггером, толчком к трезвости мыслей. Но наступит и момент падения… и с ним придется побороться. Одержать уже другую победу, без столь мощного и болезненного толчка. Потому что прямо сейчас Эль понимала четко: попасть домой – хуже смерти.
Даже не так.
Это смерть. Возможная смерть для многих людей.
Эль осторожно передвинулась по снегу и ощупала Фаустино. Она боялась, что лед придавил его ноги, но ледяная пещера оказалась достаточной для двух человек. Или больше… Эль успела нащупать лишь ледяной потолок и одну из стен.