Множественные сны Эльфины Рейн (СИ)

Эль мысленно вздохнула: да что такое-то!
– Боялась, что меня поймают, – пробормотала она.
– А когда карточку от моей комнаты клонировала, не боялась?
– Там страх был умеренным.
– Понятно, – ответил Фауст таким тоном, словно все про Эль понял. Но это невозможно, так что… парень просто сделал какие-то выводы, а какие именно – не имеет значения. Пусть фантазирует, пока эти фантазии не имеют ничего общего с реальностью.
– Ледник растает, пока мы тут стоим, – проворчала Эль и первой полезла на лед.
  
ГЛАВА 24
 
Им предстояло перебраться на другую сторону, там нашли Бланку.
Сколько еще раз Эль пожалела о вылазке, переставляя ноги по слою льда и снега? Под пронизывающим ветром, который, казалось, свирепствовал только над ледником, перенося по воздуху ледяную крошку? Точное количество раз не подсчитать. Они с Фаустом шли молча, Эль могла жалеть в свое удовольствие. Горный заход оказался сложнее, чем она представляла. Им еще обратно идти, а там половина дороги – подъем в гору по острым камням. Нормальная тропа начнется только на спуске. Возможно, Эль бы поморщилась, скривилась, представляя, что их ждет впереди, но сделать этого девушка не могла, у нее лицо отмерзло.
– Теперь понимаешь, почему Бланка бы сюда ни за что не добралась? – пробормотал Фауст, спрыгивая на камни по другую сторону ледника.
Они спрятались за горным выступом, чтобы перевести дух. Расстояние оказалось намного больше, чем представлялось с земли, идти пришлось по сложной поверхности, что очень вымотало. Даже Фауст выглядел потрепанным, хотя его смуглая кожа не покраснела. Насчет себя Эль иллюзий не питала, точно зная, что сейчас выглядит обветренным помидором. Балаклава спасала, но только частично – слишком тонкая.
– Мы же смогли, – хрипло ответила Эль.
Фауста этот аргумент не впечатлил:
– Вижу, что ты споришь специально. Это хорошо, соглашаться во всем – плохая практика, нужны полярные мнения, чтобы прийти к истине.
– Пока я чувствую только полярный холод… не расскажешь, что мы ищем?
– Стоило спросить до того, как мы сюда отправились.
– Поверь мне, я знаю.
Солнце уже прошло зенит, но все равно нещадно слепило, добавляя неудобств. Эль чувствовала себя нежной принцессой, впервые вышедшей в такой суровый и страшный мир. И все в этом мире против неженки-принцессы. И это здорово бесило, потому что Эль всегда считала себя стойкой и выносливой, а тут надо же, многокилометровый марш-бросок по камням ее подкосил! Собраться бы, да поскорее, нечего себя жалеть… но в реальном мире действовать не так привычно, как перемещаться по чужим подсознаниям.
Под ироничным взглядом Фауста Эль достала из рюкзака воду и сделала несколько жадных глотков. Вода оказалась ледяной, спасибо, хоть в лед не успела превратиться.
– Ты держишься прекрасно, – вдруг сказал Фауст. – Я впечатлен.
– Это ирония? – нахмурилась Эль.
– Нет, абсолютная правда.
– Или попытка подбодрить? Ты держишься прекрасно, продолжай в том же духе… не надо мне этого, договорились? Идем ледник осматривать, чувствую, обратная дорога растянется на много часов.
– Обратно несколько километров спуска, полетим на крыльях, – улыбнулся парень. – Путь домой всегда проще и приятнее, – он оторвался от скалы и отправился вдоль ледника. Убедившись, что Эль плетется рядом, заговорил: – Бланка ведь сначала просто пропала, понимаешь? Никому и в голову не пришло искать ее на леднике, поиск начался банально: отслеживался телефон, опрашивались соседи и друзья, затем в ход пошли камеры слежения… но в Глетчерхорне камер недостаточно, чтобы отследить каждый шаг. Бланка могла быть в комнате, счастливо спать, а могла уйти в горы. Тот период я помню хорошо, многие считали, что Би капризничает, мотает нервы, пройдут дни, и она вернется. Дни прошли, а Би все не было, тогда Комиссия привлекла отдел специальных расследований. Они отыскали Бланку через Сомнус, а потом начали поиск на леднике. Только и те поиски затянулись. Потому что расщелина, в которую угодила Би, находилась внутри ледника. Это была узкая щель, в которую человеку не пролезть.
 
– Если кто-то извлек Бланку в лед, он бы и сам не смог выбраться?
– Так решила Комиссия.
– Вывод кажется логичным.
– Да, но… ледник в последние годы сильно тает, это правда. Что, если за время поисков вода действительно заблокировала другой выход?
– Этого мы сейчас в любом случае не увидим, – осторожно заметила Эль. – И чем твоя теория с таянием льда отличается от теории Комиссии? Ты предполагаешь, что убийца извлек Бланку, а затем убрался через затопленную позже расщелину, Комиссия же заключила, что Бланка провалилась в расщелину и была затоплена.
– Ты видела фотографии. Бланка не была затоплена. Она с открытыми от ужаса глазами умерла, протягивая руку вперед, что мало похоже на затопление, пусть я и не эксперт.
– Я видела фотографии, но продавливаю другое мнение. Взгляд с двух сторон, помнишь?
– Помню, – ответил Фауст. – И ответ на твой вопрос: мы здесь, чтобы посмотреть пути отхода. Убийца должен был отсюда выбраться. И он либо вернулся в Глетчерхорн, либо… ушел другим путем. В день смерти Бланки все материалисты Глетчерхорна посещали лекции, никто не терялся из виду на долгий срок. В замке не появлялись чужаки, чтобы, например, воспользоваться подъемниками и покинуть горы. Убийца выбрался иначе. Если мы найдем путь его отхода, то сможем понять, куда он в итоге попал. А это уже хороший шанс установить его личность.
Одним словом, убийца из Глетчерхорна, только такой вариант жизнеспособен.
Эль не стала комментировать, а молча полезла на ледник разглядывать серые расщелины. Бессмысленное занятие, как и весь этот поход, но Фаусту это по какой-то причине было необходимо. Это чувствовалось. Пути отхода проще посмотреть по картам. Конечно, оглядеться на местности полезно тоже, но… не такими же усилиями. И тогда следовало растянуть поход на несколько дней, чтобы исследовать больше вариантов. Нет, у этого похода смысл иной, очень личный.
– Думаешь, что проще было посмотреть все по картам? – а этот парень умеет читать мысли! Неужели все сомнения Эль настолько очевидны? Или… ах да, они мыслят в одном направлении. Эль так комфортно уживалась с личностью Фаустино де Веласко, что порой забывала, что находится под каким-то там влиянием. Ей было хорошо, логично и уютно. Хотелось свернуться калачиком и сродниться с этим уютом, никуда его от себя не отпускать.
– Это логично.
– По картам до ближайшей деревни тридцать километров и три горные вершины. Это не один день пути и даже не два. И я надеялся… не знаю, на озарение? Не может быть все так глухо и безнадежно. Как-то он отсюда ушел, – Фауст вдруг посмотрел на Эль прямо и пронзительно, так, что она застыла на месте от нехорошего предчувствия: – Я ведь сказал, что проверил всех материалистов Глетчерхорна. Но один мог ускользнуть от моего внимания.
Эль прекрасно знала, о ком он.
– Почему ты так думаешь? – прошептала она.
– Потому что Паук слишком наглый, чтобы быть одним из официальных студентов. Он проник в Глетчерхорн в качестве обслуживающего персонала, маскируется под человека? Или в каком он там качестве находится… не в преподавательском, их я проверил тоже. Паук существует где-то на обочине материалистов. Он один из них, но прячется. И у пряток обычно есть причина.
И Эль вдруг поняла, зачем был нужен этот поход.
Чтобы загнать ее в ловушку.
  
ГЛАВА 25
 
Фаустино де Веласко просчитался.
Эль не из тех, кого можно загнать в ловушку, запугать или обвести вокруг пальца. Не из тех, кому можно рассказать историю о страшной смерти во льдах, надеясь, что она не выдержит, расколется и заговорит. Или на что там Фауст рассчитывал… Эль всегда начеку, даже когда сама не своя. Гай мог ругаться на нее сколько душе угодно, но они оба до сих пор на свободе, а это кое о чем говорит.