Ведь они не ты (СИ)
За завтраком, глядя на мужчину, Поля с болезненной ясностью осознала, что хочет вот так завтракать с Соболевым всю жизнь! И засыпать, и просыпаться рядом с ним всю, какую можно свою жизнь, вот прямо отсюда и навсегда! Рядом с ним хочется жить. Хочется быть красивой, женственной. Хочется, чтобы он ею гордился. Хочется воспламенять его каждую ночь, чувствовать себя желанной. Слышать его дикое возбужденное рычание в горячие, яркие моменты неугасаемой страсти.
Как-то незаметно для нее Алекс стал очень дорог. Казалось, стоит поманить ему пальцем, и она пошла бы за ним хоть на край света. И, что теперь ей делать с этим пониманием? В ее голове застучало сердце… Она поняла, что пропала… проваливалась все глубже и глубже В НЕГО! Она была уже с ним… не с собой… Она была уже в нем… не в себе…
Полина вдела в уши золотые удлиненные серьги и широкий браслет на руку. Этот комплекс она приобрела в прошлом году в Арабских Эмиратах, когда в отпуске была. Благодаря профессиональному макияжу, ее серые глаза будто светились, и этот свет выплескивался из них.
На мгновение зависла от воспоминаний о проведенных последних днях в деревне. Это было невероятно! Прогулки по заснеженному лесу и шашлыки на морозе, даже катание на коньках было, баня с травами и маслами, песни в караоке, бесконечные разговоры… И страстные горячие ночи, наполненные любовью и нежностью… Это были замечательные дни и ночи! Самые замечательные, какие только могли быть!
Бросила контрольный взгляд в зеркало. Полина Дмитриевна улыбнулась своему отражению. Утонченный образ, который производил неизгладимый эффект. Элегантно!
— Ты сногсшибательна! — поприветствовал ее в гостиной Алекс.
Подошел к ней вплотную, одна его рука легла на талию, другая нежно прикоснулась к щеке.
— Благодарю. Ты тоже!
И не соврала. Весь такой элегантный в дорогущем костюме с золотыми запонками. Невыразимо привлекательный какой-то грубой мужской красотой и внутренней твердостью. Его запах обволакивал.
Воспоминания о проведенных страстных ночах вновь накатили, тело помнило, как мужские руки лежали на ее теле, гладили с удовольствием, изучали, ласкали. Он невероятно неутомимый. Дерзкий, дикий, необузданный. Собственного дыхания уже не хватало.
— Ты красивая такая, — шептал ей в висок, обжигая горячими губами, вызывая ответное желание и жар. — Самая нежная, вкусная, сладкая.
Как же женщине необходимо это слышать! От хриплых слов пробирало. Просто рвало крышу!
«Мой мужчина. Мой. Мой!!!»
— Алекс… мы не опоздаем? — с трудом нашла слова.
— М-м-м… — опалило ее жарким дыханием.
Погода выдалась в этот свадебный день изумительной. Днем солнце пыталось пробиться сквозь тяжелые тучи, а после обеда на небе не осталось ни облачка.
Свадьба Иришки и Михаила проходила по стандартной программе. Сборы невесты, регистрация, шикарный ресторан. Все было на высшем уровне. Ириночка была потрясающая! Очень красивая невеста. Самая красивая. Длинное белое платье подчеркивало каждый изгиб ее тела. А белая фата завершала образ. Молодожены светились от счастья и любви.
Банкет был в самом разгаре. Гости заметно захмелели и уже на полную мощь отрывались на танцполе. Госпожа Шумова с Соболевым не пропустили ни один медленный танец. Красивые романтичные мелодии виртуозно выводил музыкант на саксафоне.
Алекс ни на минуту не оставлял Полю, за редким исключением если и покидал, то взглядом постоянно удерживал в поле зрения. Но буквально минут двадцать назад Соболев с Игнатом куда-то отошли, после того как главный безопасник что-то шепнул ему на ухо. Из того, как изменилось выражение лица Алекса, она заключила, что новости были весьма неприятными. И они стремительно покинули зал торжества, предварительно извинившись перед четой Ковалевых. Полине Алекс строго-настрого наказал от охраны не отходить и вообще не двигаться с места… а-а-а. Тиран и деспот!!!
Подруги сидели вдвоем за столиком и медленно потягивали шампанское. Михаил Ковалев что-то обсуждал чуть в стороне со своим отцом, кидая жаркие взгляды на жену.
На безымянном пальце правой руки Яропольской сверкала платина. Она любовалась кольцом вокруг пальца, рассматривая украшение под разным углом. «Любовь на веки» — гласила надпись, выгравированная по специальному заказу Ковалева.
— Тебе непременно надо поймать букет, — выдала подруга, лукаво поглядывая на Шумову.
— Думаешь? — засмеялась Полина.
— Однозначно. Я безумно счастлива! Хочу, чтобы и у тебя все сложилось… с господином Соболевым. Вы потрясающая пара!
— Ты торопишь время.
— Вовсе нет. Это же очевидно! Когда вы вместе, у вас по венам течет не кровь, а лава. И все вокруг плавится от вашего жара и взаимной страсти, искры летят во все стороны, не иначе. Вот вроде сидите, молчите, а кажется, что вы — один человек. Связаны между собой. — Слова Ирины очень волновали Полину. — Смотришь Александр Михайлович разговаривает с кем-то из гостей, улыбается, а сразу понятно, что улыбается только тебе, а не своему собеседнику. Да и разговаривает только с тобой, хотя рядом много людей, а ты вообще молчишь, просто рядом стоишь.
Ирина Яропольская всегда имела способности к эмпатии. Даже слишком. Ну и понимала жизнь в целом, потому понимала и частности. Тем и удивительнее были ее ощущения.
— Какие-то странности ты говоришь, моя дорогая подруга, — пролепетала Полина.
— Да только слепой не увидит сияние, соединяющее вас словно под общим куполом. Смотрит Соболев на тебя, в твои глаза не отрываясь, и нет его. Ни для кого больше нет, только для тебя. Ты как la femme fatale, роковая женщина, имеешь над ним власть, завораживаешь его, затягиваешь в омут. Без взаимности такая власть разрушительная и для него и для тебя. Вот так, подруга.
— Слишком ярко все… Все слишком. Надолго ли только?! Ириночка, дорогая… я люблю его. Сильно. До сумасшествия. Безвозвратно. Бесповоротно, навсегда! — решала признаться Полина.
— Влюбилась — это радует несказанно! А в чем печаль-то? Что тебя беспокоит, подружка? Взаимно же.
— Пойми, я люблю его безумно. Понятия не имела, что такое бывает, предположить не могла, а вот… попала! Это настоящее, сильное, переворачивающее все до дна чувство. Мне… страшно. Очень. Я не смогу без него жить больше, как раньше, в полнакала, без сердца, без любви, без него. НЕ СМОГУ!
Новоиспеченная госпожа Ковалева задумчиво взяла свою подругу за руку, несильно сжала.
— Полянка, ты мне как-то рассказывала о своих родителях, о том происшествии, когда твоя мама чуть не умерла. Дело в этом, да? — Ирина вздохнула, поймав неопределенное движение плечами подруги.
И улыбаясь печально и мудро, огорошила Полину:
— Это было неизбежно.
— Что именно? — не поняла Шумова.
— Неизбежно, что на тебя обязательно обрушатся сильные, глубокие чувства, всякие там страдания и радости.
— Почему?
— Ну, во-первых, господин Соболев мужик-орел, сильный, харизматичный, умный, интересный, лидер, умеет добиваться своего, сексуален и прочее-прочее. Он настоящий, живой и грешный! Не влюбиться в него без памяти невозможно! А, во-вторых, с твоей-то жизненной позицией… тебя обязательно накрыло бы рано или поздно.
— Что так?
— Ты так старательно всю сознательную жизнь избегала сильных эмоций, чувств, ситуаций, все контролировала, что проведению это надоело. И вот появился ОН. Единственный. Неповторимый. Мужчина, от которого у тебя срывает голову. Эмоции зашкаливают. Сильные и сумасшедшие чувства бушуют. Поверь, будет еще горячее и улетнее! Наслаждайся и живи с открытым глазами и сердцем! Чего ты боишься? Что растворишься в нем? Потеряешься? Страшишься, что бросит? Что разлюбит? С чего ты вообще взяла?! Сомнения и страхи — твои враги и предатели. Гони их! Почему ты сомневаешься в чем-то хорошем, но никогда — в плохом?! Возмущаюсь глупостью твоей и беспочвенными страхами!
— Да, я уже в нем растворилась! Открыла свое сердце. Постоянно думаю о нем, даже рядом с ним. Засыпаю с мыслями об Алексе, просыпаюсь с первой мыслью о нем, живу, работаю с постоянными думами все о нем. Я и во сне только о нем и думаю! Я живу им. Не представляю, что будет со мной если он уйдет из моей жизни. Боюсь еще больше в нем увязнуть.