Инструменты взаимодействия (ЛП)
Уэс потянулся к компьютеру и закрыл крышку, прекрасно понимая, что не сможет сосредоточиться ни на чем, кроме нее, до конца ночи. Он сунул его под кровать, убедившись, что вкладки его браузера дождутся его завтра.
— Бекки звонила мне на неделе. Она согласилась позволить мне стать опекуном Лауры.
Ее руки взлетели к лицу.
— Уэс. О Боже мой. Это замечательно.
Он кивнул, немного взволнованный ощущением скручивания в груди.
— Это будет непростой процесс. Я даже не знаю, смогу ли я это сделать. Она продает дом как раз в тот момент, когда мне нужно доказать, что я могу обеспечить стабильную обстановку. Это… — Он оборвал себя на прерывистом вздохе. — Она того стоит.
— Конечно, она такая. — Между ее бровями пролегла морщинка. — Почему ты не сказал мне, что Бекки согласилась на опекунство?
По правде говоря, он не хотел перегружать ее сейчас, когда все между ними было так ново. Но он держал это при себе, опасаясь, что его доводы могут задеть ее чувства.
— Я просто хотел, чтобы сначала я понял, что это значит для меня.
Бетани казалась счастливой, но не совсем убежденной его объяснением.
— Я помогу. Я помогу всем, чем смогу.
Уголки его губ приподнялись.
— Ты теперь будешь моей Зеллвегер?
— Моя очередь. — Она придвинулась ближе, пока не оказалась между его раздвинутых бедер, ее ногти медленно царапали дорожки в его волосах. — Ты хороший человек, Уэс. Каждый раз, когда я думаю, что наконец-то воздаю тебе должное, ты выходишь за рамки этого.
Это был рай. Прямо здесь. Эта женщина играет с его волосами, его рот на уровне ее пышных сисек. Слушая, как она произносит слова, он совершенно не подозревал о страстном желании. Даже когда так много всего висело на волоске, он никогда в жизни не был более целостным. Он наклонился и поцеловал изгиб ее декольте, прошептав:
— Как мне заставить тебя остаться со мной на ночь, Бетани?
Дрожь пробежала по ее телу.
— О, я не думаю, что меня нужно сильно убеждать.
Уэс массировал ее бедра, пока его руки не исчезли под платьем, и сжал ее ягодицы, подталкивая ее ближе, пока она не забралась на кровать, оседлав его. Их рты прижимались друг к другу во время всего маневра, не целуясь, просто принимая и даря друг другу вдохи, пока ее киска мучительно не прижалась к его эрекции, и они прерывисто застонали.
— Уэс?
Он притянул ее к себе в бездыханном поцелуе, укачивая на своих коленях дрожащими руками.
— Все, что угодно, детка.
— Я хочу, чтобы ты занялся со мной жестким, беспорядочным сексом. Я не хочу думать.
Она едва закончила озвучивать просьбу, когда Уэс повернулся и швырнул ее на кровать с такой силой, что она ахнула. Был ли он настойчив, потому что она попросила его об этом? Или потому что, слова, слетевшие с ее губ, были как удары током по всему его существу? Он не знал. Но ее возбужденный взгляд помешал ему спросить, все ли с ней в порядке. Она была более чем в порядке и хотела большего.
— Наш первый раз будет жестким и грязным, дорогая. — Он запустил руку ей под платье и сорвал стринги с ее ног, оставив юбку задранной вокруг талии — и да поможет ему Бог, он чуть не кончил, увидев ее киску в первый раз. Она была светлой и ухоженной, как и все остальное в ней, как он и предполагал. Но ее очевидная влажность была тем, что делало его горячим. — Я предполагал, что когда мы наконец доберемся сюда, это будет отвратительный трах во всей красе, но это совсем не то, да, детка? — Он схватил ее за киску и сжал, заставляя ее спину выгнуться. — То, что я чувствую к тебе, очень далеко от ненависти. Но тебе, возможно, будет трудно поверить в это, когда я держу тебя так, будто я виню тебя за этот причиняющий боль член.
Уэс выхватил ремень из джинсов и бросил его на пол, в результате чего лязг вызвал целую армию мурашек по внутренней стороне ее бедер и шее. Какая-то часть его хотела заняться медленной, сладкой любовью с этим совершенным созданием, но ей нужно было отпустить себя, чтобы очистить свой разум. Он должен был дать ей это. Нужно было, чтобы она знала, что это возможно. Тогда он докажет ей, что может делать это каждый раз, какими бы быстрыми, медленными или грубыми они ни были.
Он расстегнул застежку на джинсах, расстегнул молнию, чтобы дать себе немного передышки, и лег на живот, утоляя свою жадность, широко раздвигая ее бедра.
— Все эти закатывания глаз и оскорбления. Все эти ссоры. Я бы встал на колени, чтобы вылизать эту киску посреди них всех. Одно слово из твоего умного рта, и я бы задыхался между твоих бедер.
— Уэс. — Она спустила лиф своего платья и потрогала свои сиськи, пощипывая соски, ее бедра извивались перед ним на матрасе.
— То, как ты говоришь. Мне следовало бы отшлепать тебя, но мне это нравится. Мне это нравится.
Его большой палец провел по щелочке ее киски, и он наблюдал, как она раскрывается.
— Да, детка.
Ее смех был смесью недоверия и возбуждения.
— Пожалуйста. Пожалуйста, п-просто…
Жесткое, тщательное облизывание его языка остановило поток ее слов, ее хныканье подпитывало его стремление доставить ей удовольствие. Боже милостивый. Аромат этой женщины. Он бы преследовал ее еще пятьдесят десятилетий только за знание того, что она на вкус как теплая ваниль и возбужденная женщина. Он только что погрузил свой язык в эти складки, а уже беспокоился о том, когда ему снова представится такая возможность. Черт, ее гладкая текстура будет преследовать его до следующего раза, когда она позволит ему залезть в эти дизайнерские трусики.
Краем глаза он мог видеть, как ее руки опускаются на одеяло в поисках опоры. Его целью было заставить ее хватку усилиться. Вот тогда он понял бы, что нашел нужное место, нужную скорость, нужное давление. Но, Боже мой. Было непросто держать глаза открытыми и следить за этими сигналами, потому что ее вкус одурманивал его.
Уэс использовал V-образные кончики своих пальцев, чтобы держать ее открытой для своих ласк, время от времени дразня ее вход большим пальцем. О да, ей это нравилось. Эти шипящие вдохи подтвердили это. Поэтому он провел языком ниже и просунул его внутрь ее входа, изгибая рот, чтобы поразить каждое из ее нервных окончаний. Там. Ее руки превратились в когти на простыне, еще больше влаги скользнуло по ее киске.
— ДА. Там, там, там. Пожалуйста.
Он напевал, давая ей понять, что они на одной волне, поднося большой палец к ее клитору и совершая легкие, массирующие круги, в то время как его язык продолжал вращаться внутри нее. Вот и все, детка. Она не могла оставаться на месте. Ее бедра попеременно то обнимали его лицо, то раскрывались, небольшие спазмы на его языке говорили ему, что она уже близко. Если раньше ее слова были понятны, то теперь они были всего лишь слогами между выкриками его имени.
Его пристальный взгляд пожирал вид ее вздымающегося тела, тот факт, что она все еще была в платье, в то время как он ел ее киску, делал его настолько возбужденным, что он мог только следовать позывам своего тела, трахая кровать, несколько раз ударяясь бедрами о край, потирая, когда находил приличный угол.
Не кончай. Не кончай.
Легче сказать, чем сделать, когда она была самой горячей штучкой, которую он когда-либо видел. Тот факт, что он знал эту женщину, что она знала его, и они оба продолжали тянуться друг к другу, несмотря на ссоры, недостатки и увольнения, только делал доставление ей удовольствия большей привилегией. Добавьте к этому непристойно восхитительный вкус ее влагалища, и он вышел за пределы своего контроля. Она подвела его к грани, когда он все еще был в джинсах.
— Я кончаю, — прерывисто прошептала она, потом громче. — О Боже, я уже кончаю.
Уэс протолкнул свой язык глубже в нее и поработал с ее клитором большим пальцем, застонав, когда почувствовал новый вкус. Самый лучший. Ее удовлетворение. Это сделало его язык и губы скользкими, пока она металась по кровати, ее пальцы рвали его одеяло.
Она обмякла и дрожала, когда ему удалось оторваться от места между ее ног. Остановившись на мгновение на краю кровати, он достал презерватив с тумбочки, прежде чем скинуть штаны и переместиться на нее. Он поставил колени на кровать между ее ног и широко раздвинул их. Открываю ее снова, но на этот раз для его члена.