Целый осколок (СИ)
При этой мысли ему явилось видение белоснежного паралепипеда со вспыхивающим холодным светом внутри при открытии одной из его сторон. Вырывающийся из него морозный холод и полки. Бесчисленные полки, заполненные до прогиба разнообразной едой. Ветчина, салями, балык, копчёности. Виноград, манго, бананы, грейпфрут. Гранатовый и яблочный соки. Какой-то фруктовый микс, какие-то йогурты. Сыры. С плесенью и без. Слезистая брынза…
Леонардо сглотнул обильную слюну, выхватил из блюда на столике рядом кусок мяса, с горловым рычанием голодного хищника впился в сочные волокна. Сглотнул, плохо прожевав, рванул зубами еще кусок, еще. Да, ритуал его опустошил. Но это того стоило, стоило.
Леонардо обильно запил проглоченное кислым морсом из каких-то ягод. Вина категорически не хотелось, не принималось желудком. При мысли о рубиновой терпкой жидкости к горлу подступал горький комок, его подташнивало и мутило. Впрочем, это мизерная плата за Слугу. Такого прекрасного Слугу! Но… Но вот вести она ему принесла не радостные, тревожные, заставляющие пересмотреть многое. На ходу менять тактику и стратегию, отбрасывать ранее планируемое, осмысливать преодоление новых преград и препятствий на его Пути. Пути к Власти.
Совершенный его удивил и поразил. Гений, сука, без сомнений. Он не стал вещать о чуждости Леонардо, о его чудовищной сути, именовать тварью и порождением бездны. Он поступил гораздо умнее, рассудительнее, гениальнее, мать его!
Леонардо с силой отшвырнул от себя кувшин с морсом, глаза его засияли нестерпимым блеском бурлящего золота, вода в мраморной чаше вскипела, испаряясь паром. Треснул мраморный бортик ванны, ломаемый мертвой хваткой пальцев. Напуганные всплеском гнева господина, служанки тающими каплями брызнули в углы помещения термы, сжались, прикрывая головы руками.
Леонардо несколько раз выдохнул-вздохнул успокаиваясь, прикрыл бурлящую гейзерами лаву золота потяжелевшими веками. Стоит признать, его переиграли. Даже не тактически, а стратегически. Влитый в уши яд слов Совершенного отравил разум местных низших, а у него нет действенного противоядия. Здесь поможет только долгое и тщательное лечение, капельное промывание мозгов, скрупулёзная очистка мыслей низших. И начитать надо с верхов. Да, его переиграли…
Совершенный назвал его, Владыку, отринутым братом его хозяев, проклятых эльдар. Он титуловал его Гемункул друкари, существом, для которого сладкий плод страха также приятен, как и ласка острого клинка, вонзающегося в нежную плоть. Проклятым и безумным созданием Той-Что-Жаждет, для которого не достаточно просто убить. Ему обязательно нужно наиграться со своей жертвой, ввергая ее в пучину отчаяния, кормя ненасытную суку Слаанеш. Поднимая мучимого в зениты блаженства надежды и роняя в надиры ужаса понимания своего конца. А затем «выпить», иссушить свою жертву, крадя ее жизнь и душу.
И основными чертами внешности гемункул друкари являются заполненные тяжелым золотом Каддаф глаза и нечеловечески физическое совершенство. Совершенный назвал его Чужаком для его хозяев и их же братом и их же непримиримым врагом, чудовищем из глубин бездны, которого бояться сами проклятые эльдары. И так он поставил знак равенства между стремлениями к его уничтожению низшими и проклятыми эльдарами, осознано суммировав их усилия. А иссушенные Леонардо прислужники Совершенных, убийство им Главы Гнезда, иммунитет к магии эльдар и наплевательское отношение к святой магии низших, весомым грузом упали на чашу весов, склонив ее к отрицательному значению.
Умница и молодец, этот Совершенный. Интересно, он играет в ШАХМАТЫ? При встрече надо будет обязательно у него поинтересоваться, перед тем, как он его выпьет. При обязательной встрече. Ближайшей во времени. Такое не прощается, такое карается сразу же. Колыхнулась вновь зарождающимся паром вода в мраморной ванне.
Изящные пальчики коснулись его плеч, пробежали несомым ветром пухом по окаменевшем мышцам, мягко огладили затылок. Коснулись подбородка, заключая в уютную «чашу» из пальцев, полную теплой нежности и ласки.
— Зачем ты пришла, Заря? Тебе нужно лежать, твое тело еще не окончательно сформировано.
— Я не могла не прийти, мой Владыка. Я почувствовала твой гнев и что-то внутри меня ощутило, что мое присутствие рядом с тобой, Владыка, крайне необходимо. Мой господин, в великом гневе своем ты можешь…
Невероятно прекрасная девушка сбросила легкую тунику и невесомой грезой, лунным лучом, скользнула отблеском звезды в только начавшую остывать до приемлемой температуры воду. Состроила недовольную гримаску, повозилась, устраиваясь пушистым котенком на теле Леонардо, заставляя Бруно и Себастьяна возвышающихся живыми горами мощи на лавках у входа в терму непроизвольно сменить ритм дыхания. Небесное создание клюнуло губами в кончик носа Леонардо, провела острым ноготком по его линии бровей:
— Мой Владыка, ты можешь совершить ошибку.
— Ты почувствовала?
— Да, мой Повелитель.
— Чудно, чудно… Ты ощутила Узы Силы и Сила направила тебя ко мне. И я не буду противиться ее воле! Не буду совершать ошибку!
Леонардо притиснул к себе с наигранным испугом взвизгнувшую Зарю и впился в ее одуряюще желанные губы поцелуем.
Время до назначенного еще есть, но даже если бы его и не было, он бы его нашел или бы заставил остановить свой нескончаемый бег. В реальной осуществимости этого Леонардо нисколько не сомневался.
— Этого делать не стоит, ваше высокопревосходительство примарх Робаут Жиллиман. И позвольте мне спросить у вас, это ваше настоящее имя? Оно дано вам при рождении?
Примарх Адептус Астартес медленно отвел ладонь от рукояти своего револьвера, краем глаза отслеживая зависшее над ней как приклеенное острие кинжала. Кинжал парил в воздухе, удерживаемый невидимой рукой. За его спиной стояло что-то страшное, неслышимое, неощущаемое, но несомненно гибельное и послушное появившемуся из теней существу. Существо свободно прошлось по комнате, с нескрываемым любопытством осмотрело доспех примарха на «болване», одной рукой приподняло массивное и тяжелое кресло, поставило его напротив рабочего стула Робаут Жиллимана.
— Я присяду, примарх — существо не спрашивало, оно просто сообщало о своем действии. Но произносилось скупое уведомление вежливо.
— Я полагаю, с моей стороны будет несколько неприлично вести разговор возвышаясь над вами — существо откинуло капюшон плаща, открывая совершенное неземной красотой лицо с пылающими золотом глазами.
— Так что там с вашим именем? Мама и папа пожелали вас назвать столь необычно? В имени этом нет местных корней. Странное имя, несколько искусственное.
— Очень неожиданный и странный вопрос от наследника Раннийского герцога. Я уверен, что вам преподавали историю легионов империи и вам должно быть отлично известно, что это легендарное имя принимается всеми примархами Адептус Астарес при занятии ими данной должности.
Существо легкомысленно отмахнулось:
— Иногда что-то забываешь, иногда что-то вспоминаешь. Непостоянство есть суть развития. Да и, я уверен в этом, я уже не наследник герцогской короны.
— Да, ваш отец официально отрекся от своего… От вас, и вы вычеркнуты из летописей рода. Ваше имя сбито со стены Памяти и проведен ритуал Стирания.
— Ожидаемо. Но крайне непредусмотрительно.
— Надеетесь все вернуть? И вернуться? — примарх скупо, сухой улыбкой раздвинул губы, ощутимо расслабившись. Смелый и бесстрашный человек! Расслабиться, откинуться на спинку стула, беспечно вертеть в пальцах стилус, когда за твоей спиной стоит нечто, от которого ощутимо веет смертельной угрозой…
О, для этого нужен несгибаемый дух и безумная храбрость. Ну или полная уверенность в том, что для него нет никакой угрозы. И в этом примарх не ошибается, его гибель Леонардо не нужна и даже наоборот, вредна его планам.
— Вернуть? Ну что вы, примарх! Разве я похож на того, кого ведут по его Пути какие-то надежды? Взять, когда пожелаю. Когда у меня появиться такое желание. По праву своей Силы и Власти.