К тебе через Туманы (СИ)

Неужели он не понимает, как мне неприятно обсуждать или даже слышать о его любовнице. Гласа вела себя в доме как состоявшаяся хозяйка. Представляю, насколько она меня ненавидит. Теперь понятно, почему она так шипела на меня. Вдруг захотелось и ему вот также ответить, припомнить мужчину, что был в моей жизни, чтобы понял каково это - слышать из уст той, что должна быть только твоей, восторженные или просто нежные слова о другом. Вызвать ревность. Интересно, а станет ли он мучиться этим чувством.
— Прости,- в моем голосе слышалась кротость, но я задумала коварство. Отстранившись от него, я вновь подошла к шкафу. На полочках была аккуратно сложенная одежда. Платья, нижнее белье, сорочки, гамаши и чулочки, висели туники и даже женский кафтан.
— А где моя куртка? – я не отвернулась от него, поэтому мою подлую улыбку увидеть он не смог. - Это подарок Вьюго, – выдержала паузу, делая вид, что призадумалась, – странно ты сказал, что я пахну веником из полевых цветов, а он что травой после дождя поутру. Мне как-то его вариант больше нравится. А почему так? Почему запах вы слышите по-разному?
Вот теперь осталось сделать лицо проще и наивнее, и ждать реакцию. Приревнует или нет. Обернувшись к Итану, я мгновенно пожалела о своей проказе. На меня в упор, не мигая, смотрел иной – туманник. И взгляд этот был наполнен тихим бешенством.
— Тех вещей нет, - с шипящими интонациями процедил он, - я лично сжег их. У тебя не будет ничего напоминающего о нем, – сглотнув, отступила, совсем не такой реакции я ожидала от своего мужа. - Ты пахнешь полевыми цветами и утреней росой, и я найду и уничтожу этого жалкого Древнего, если ты хоть раз еще назовешь его имя. Ты поняла меня!?
Он смотрел в упор, словно гипнотизировал. Значит, ему можно своих любовниц вспоминать, а мне и имени другого произносить не разрешено. Благоразумно промолчав, я закрыла изящные дверки шкафа из светлого дерева. Продолжать разговор смысла не имело. Дерзить ему или пререкаться себе дороже.
Не зная, куда себя деть в этой комнате, я прошла к окну и выглянула на улицу. По дорожкам аллеи бегали дети. Мальчишки носились сломя голову, догоняя друг друга. Падали и хохотали. Непроизвольно улыбнулась и я. Ничего и я буду счастлива.
За моей спиной хлопнула дверь. Ну и ладно, со временем все уляжется. Все встанет на свои места. Не может же всегда быть плохо, и в моей жизни из-за тучек выглянет солнышко. Все еще улыбаясь, я погладила холодное стекло, за которым малыш пытался угнаться за своими старшими друзьями. Видимо он был водой в игре, с упорным отчаяньем он семенил на некрепких ножках и, расставив ручки в стороны, норовил задеть кого-то из друзей. Ему не поддавались, не делали скидку на возраст и мелкий рост. И это правильно, только так вырастают сильными, ловкими и смелыми. Только так.
Глава 25
Прошло несколько недель. Моя жизнь превратилось в одно сплошное ожидание. День за днем я сидела в комнате и часами смотрела в окно. Я словно сглазила сама себя. Все вокруг потеряло краски. Просыпаясь на утренней заре, ждала лишь сумерки, лишь бы день прошел.
Итан запер меня в своей комнате и не позволял выйти, изредка пуская ко мне только девочек из кухни. Но и с ними поговорить почти не удавалось. Под пристальным взором вардигана они быстро прибирались в помещении и накрывали на стол. Грязную посуду с подносом Итан уносил всегда сам.
Он вообще вел себя странно. Иногда, после длительного отсутствия, он приходил с люто горящими лиловым костром глазами. Он него разило смертью, кровью и моим отчимом. Я чувствовала, что зол Итан не на меня. В такие дни он буквально топил меня в своей нежности. Обнимал, целовал и долго сидел у камина, удерживая меня на руках. А еще кормил так, словно пытался наверстать за все голодные годы. В моем рационе появились яблоки в огромном количестве, и прочие овощи. На тарелочке у кровати всегда лежали сладости, карамельки и леденцы.
 Но были и иные дни, когда я стояла в одиночестве у окна. Он уходил с рассветом и возвращался затемно. Постоянно молчал и хмурился, разглядывая меня. Столько боли и жалости я замечала в его взгляде. Итан отворачивался и вовсе выходил, оставляя меня в тишине. Становилось страшно, одиночество сгрызало изнутри. В один прекрасный момент я решила, что лучше закрыться от него и чем впускать в свое сердце. Так будет проще и спокойнее.
 
Каждые два дня в комнату приходила Гласа, окатывая меня презрением и скалясь улыбкой гадюки. Она приносила новую стопочку чистой выглаженной одежды и не торопясь складывала ее в шкаф. А еще она пользовалась моментом, чтобы укусить меня побольнее. Ее злобные слова жалили меня, она получала удовольствие, рассказывая, как ее балует в пастели Итан. Какие подарки он ей дарит. Со сладкой улыбкой она описывала их совместное будущее, в котором мне места не было. Открывала мне глаза на то, где проводит время мой муж, когда отсутствует в комнате.
Поначалу меня очень это раздражало и злило, но теперь было все равно. Она не уехала, как обещал Итан, через неделю, не исчезла и через две. Почему? Я не стала спрашивать у мужа, а он не потрудился объяснять. И так было все предельно понятно.
Это утро, как и десятки предыдущих, начиналось одинаково. Молча, я наблюдала, как Итан одевается. Штаны из кожи, высокие сапоги, белая рубашка и черный кафтан, он всегда выбирал эти вещи, несмотря на то, что были в его шкафу и совсем иная одежда. Красивее и ярче. Потом скрылся за одной из дверей.
В ванной зашумела вода. Все что будет, теперь я знала наперед. Сейчас вардиган выйдет с полотенцем на плечах и спросит, что я хочу на завтрак. Я отвечу, что мне безразлично. После чего он принесет поднос и мы, молча, поедим. А потом он уйдет и я на целый день останусь здесь одна. А он, наверное, заберется в пастель к Гласе, и скоротает с ней пару часиков.
Он так сильно изменился. Стал скованным и собранным. Нет, не холоден, но на близости не настаивал. Не приставал ко мне с разговорами и расспросами, он просто наблюдал. Что творилось в его голове? Что он хотел доказать, заперев меня в своей комнате в своей пастели!?
Хотя успеха он все же добился. Я привыкла к его присутствию, к теплу его тела по ночам. Под утро, когда камин уже не мог обогреть комнату, я жалась к нему. Его огромная рука опускалась на мою талию и я оказывалась притиснута к его груди. Теперь это казалось таким естественным. Я не реагировала на его присутствие в комнате по вечерам. Иногда он приносил с собой какие-то бумаги, садился на шкуру у камина и читал, что-то приписывал или зачеркивал. Это было так странно и немного нелепо видеть огромного мужчину, сидящего с бумажками на полу. Но вскоре я привыкла и к этому.
Дверь в ванной чуть скрипнула.
— Почему ты не встаешь Ниори? - поинтересовался Итан
О, вот это уже выбивалось из привычного утреннего распорядка.
— Не хочу, – буркнула я и плотнее завернулась в одеяло.
— Вставай, скоро завтрак – настаивал муж, в его голосе появились нотки недовольства.
— Я не хочу – монотонно повторила я
— Что ты не хочешь вставать или завтракать? – попытался уточнить он
— Ничего не хочу, – раздраженно прошептала я.
Обойдя кровать, Итан сел на нее, чуть сдвинув мои ноги. От его взгляда хотелось съежиться и свернуться клубочком. Серые холодные глаза скользили по моему лицу, словно считывая с него одну ему известную информация. Такой он меня немного пугал. Признаться, мне более нравилось видеть его в образе Иного. Когда он забывался, маска спадала, обнажая его истинные черты лица, и в этот момент он становился роднее и понятнее. Но вот такой, как сейчас, только заставлял нервничать.
— А чего ты хочешь Ниори? – устало он потер ладонью шею. И усталость эта была отнюдь не физической. – Просто скажи мне, что ты хочешь.
— Ничего, – повторила я ранее сказанное
— Ты просила у меня как-то книгу, мы можем сходить в библиотеку, - предложил он.
Мгновенная радость потухла также быстро, как и возникла. Сходить в библиотеку, а дольше что? Снова под замок. В клетку, но с новыми удобствами. Зачем?