На грани тьмы (ЛП)

Напротив антикварного журнального столика, заваленного наркотиками, стояла раздутая черная виниловая спинка кресла. Стопки DVD-дисков валялись на полу перед телевизором с большим экраном шириной с трейлер. Мусор повсюду.
Три изрешеченных пулями тела распростерлись на полу гостиной перед окнами, их оружие лежало рядом. Ноа отшвырнул его в сторону. Хейс двинулся за ним, чтобы проверить пульс.
Бандит выскочил из-за кожаной спинки кресла. В его руках болтался автомат, но он дико целился в потолок. Одетый, несмотря на холод, только в черные боксеры и носки, он кричал и шатался, все еще дезориентированный. Из пулевого отверстия в животе сочилась кровь.
Сердце Ноа бешено застучало от адреналина. Прежде чем он успел прицелиться и выстрелить, Джулиан уже настиг его и выпустил два патрона.
Бандит упал, мертвый.
Саттер и Лютер взяли под стражу еще двух подозреваемых на кухне, которые находились в оцепенении и потеряли ориентацию после взрыва. Рэй Шульц и Томми Картер упали на колени, плача, как дети, и выкрикивая оскорбления.
Томми Картер обильно истекал кровью из пулевого ранения в плече. Лицо Шульца испещряли порезы от осколков стекла.
Хейс и Рейносо переместились влево, прикрывая гостиную, а Ноа и Джулиан пошли по центру к длинному коридору между гостиной и кухней.
Две двери налево, две направо. Скорее всего, три спальни и ванная комната. Они шли по затемненному коридору, пока не оказались перед первой дверью слева.
Джулиан потянулся, повернул ручку и вошел в комнату. Ноа последовал сразу за ним. Он осмотрел комнату по часовой стрелке, держа наготове винтовку. Джулиан сделал то же самое, сканируя против часовой стрелки.
Он пересек грязный, матовый ковер. Проверил за комодами, под кроватью.
Пульс участился, палец на спусковом крючке, носком ноги Ноа открыл раздвижную зеркальную дверцу шкафа — наполовину ожидая, что оттуда выскочит бандит с пистолетом, направленным ему в лицо.
Ничего, кроме хлама и вонючего клубка одежды.
— Чисто, — сказал он.
— Чисто, — повторил Джулиан.
Они скользнули вдоль стены, прежде чем войти в следующую комнату. Повторяя ту же процедуру, Ноа и Джулиан встали рядом со следующей дверью, готовые броситься внутрь и зачистить помещение. Ноа ворвался в проем, Джулиан вошел прямо за ним, его свет, установленный на оружии, пронзил тусклые тени.
— Чисто, — сказал он.
Рация трещала. Команда Десото загнала Баки Картера в угол в одном из полуразрушенных сараев. Они связали его стяжками.
Ноа и Джулиан проверили третью комнату — грязную ванную комнату с плесенью, растущей в ванне, и наполовину оторванной от колец занавеской для душа.
Ноа толкнул локтем дверь последней спальни и ворвался внутрь, держа оружие наготове. Он повернулся влево, а Джулиан — вправо, их движения были как по часам, как у товарищей по команде, которые беззаветно доверяли друг другу.
Одним взглядом Ноа окинул тусклую, грязную комнату. Матрас с пожелтевшими, испачканными простынями и куча одеял посреди пола. Дешевый комод и тумбочка из облупившейся древесно-стружечной плиты. Повсюду разбросаны наркотические атрибуты.
Краем глаза он заметил движение.
Женщина вылезала из окна у дальней стены. Жалюзи упали на пол. Ее нижняя половина все еще оставалась внутри, ноги дико дрыгались, голова и туловище торчали уже снаружи.
Ее куртка зацепилась за торчащий гвоздь. Она приподняла окно ровно настолько, чтобы выбраться наружу. Верхняя рама сползла вниз и теперь давила ей на поясницу, фактически запирая ее в ловушке.
Ноа стремительно вошел в комнату, направив винтовку на женщину.
— Не двигайся!
Справа от себя он почувствовал, что Джулиан проверяет шкаф. Других дверей или уборных не было. Остальная часть комнаты оставалась чистой.
— Иди к черту! — крикнула женщина.
И тут Ноа ее узнал.
Октавия Райли.
Глава 16
Ноа
День десятый
Ноа направился к застрявшей беглянке.
— Отходи от окна, медленно и аккуратно. У тебя есть оружие? Бросай его сейчас же.
 
Она яростно выругалась на него.
— Разве похоже, что у меня с собой пистолет, придурок!
Он выглянул в окно.
Обе ее руки были пусты. Рюкзак упал в снег под окном, вне ее досягаемости. Она вывернула туловище, чтобы посмотреть на него и оттолкнуть от себя двумя пальцами.
Рация снова затрещала.
— Говорит команда один. У нас активный стрелок в деревьях за третьим трейлером. Запрашиваем помощь.
— Принято, — ответил Джулиан. — Главный трейлер очищен. Команда два может оказать помощь.
— Ты можешь справиться с ней в одиночку? — спросил Джулиан.
Ноа закатил глаза.
— Иди давай.
— Подумал, что пришло время отказаться от привычки тебя опекать. — Джулиан ухмыльнулся — настоящей, искренней ухмылкой, как в старые добрые времена, — и рысью выбежал из комнаты.
Ноа прислонил винтовку к стене, поднял оконную раму и освободил куртку Октавии. Он не был нежен, когда затаскивал ее обратно в комнату.
Когда адреналин и напряжение битвы угасли, его гнев вернулся.
Квинн рассказала ему, что произошло. Октавия была в церкви. Октавия помогла Билли забрать Юнипер и Хлою. Она спасла собственную дочь и Майло по своей воле, но это не отменяет ни капли ее вины.
— Повернись. Руки на стену. Сейчас же.
Октавия выполнила приказ, разразившись потоком непристойных проклятий.
Он обыскал ее, затаив дыхание от зловония, исходившего из каждой ее поры. Ее черные волосы свисали по спине сальными прядями. Тощее тело все еще тряслось от последнего кайфа.
Засучил рукава ее куртки и защелкнул наручники на запястьях. Развернул Октавию и зачитал ее права.
Это вошло в привычку. Сейчас у них нет возможности найти ей общественного защитника. Он даже не был уверен, где они смогут держать ее ближайшие несколько дней, не говоря уже о последующих неделях и месяцах.
Она сверкнула на него глазами.
— Я ничего не делала. Все вы на меня ополчились. Вы всегда имели на меня зуб.
Ноа помнил ее со школьной скамьи. Она была одной из самых красивых девушек в их маленьком городке, но всегда отличалась дикостью и бунтарством. Ей никогда не нравились хорошие парни. Она любила только тех, кто мог причинить ей боль и кого она могла обидеть в ответ.
Ее красота померкла и стала лишь подобием прежней. Лицо исхудало, темные глаза, как мрамор, блестели от безумия крэнка или того, что она принимала.
Раньше он жалел ее. Теперь Ноа жалел только Квинн.
— Не смотри на меня так! — закричала она.
Ее вонючее дыхание ударило ему в ноздри. Он сделал шаг назад.
— Для тебя все кончено, Октавия. Это конец.
— Я ни в кого не стреляла! Я никого не убивала! Это была не я!
Он устало покачал головой. Ему было так холодно, он так устал. Ноа просто хотел горячей еды и теплой постели. И сына, рядом с ним, в надежных и уютных объятиях.
У Бишопа этого никогда не будет. Его семья украдена у него. Украдена этим жалким подобием человека.
— Ты соучастница. С тем же успехом ты могла бы сама нажать на спусковой крючок.
— Нет! — Она неистово трясла головой. Пряди грязных волос упали ей на глаза. — Нас подставили! Нам сказали, что делать!
Он развернул ее и повел к двери. Разглагольствования сумасшедшей женщины. Такие подонки, как она, готовы на все, лишь бы избежать своей участи.
— Вперёд.
— Как, по-твоему, мы выбрались из этой старой дрянной тюремной камеры, в которой ты нас запер, а? Кое кто нас выпустил!
Ноа замер. Это привлекло его внимание. Посреди ночи, в перерывах между кошмарами, эта мысль не давала ему покоя.
— Что ты сказала?
— Какой-то парень. Он выпустил нас.
— Какой парень?
Она повернулась к нему лицом, дергаясь и напрягаясь.
Он весь подобрался.
— Кто, Октавия, кто?
Она пожевала нижнюю губу. Ее налитые кровью глаза метались по комнате.
— Он надел капюшон. Его лицо скрывалось в тени. Он старался говорить тише. Но голос показался мне знакомым. Не незнакомец. — Она посмотрела на него. — Кто-то, кого ты знаешь, я уверена.