На грани тьмы (ЛП)

Глава 11
Ханна
День восьмой
Миновали тревожные часы. Вторая половина дня тянулась с мучительной медлительностью.
Лиам вышагивал. Ханна жевала нижнюю губу и беспрестанно волновалась. И молилась. Она не знала, слушает ли ее Бог, но все равно молилась. Пылко, от всего сердца. Она не знала, что еще делать.
Она держала «Ругер» на коленях здоровой рукой и представляла, как целится, выдыхает, снова и снова нажимает на спусковой крючок. Ханна мысленно тренировалась, как делала это с музыкой в подвале тюрьмы. Песни, которые она писала, запоминала каждую строчку, каждый аккорд, проигрывала их снова и снова в голове, имитируя пальцами, пока мелодия не становилась почти реальной. Почти.
В какой-то момент Лиам достал из рюкзака немного воды и сухой паек, но Ханна могла только пить. С каждым прошедшим часом узел в ее животе становился все туже и туже.
Когда день перешел в вечер, доктор Лауде наконец появилась в приемной. Она жестом подозвала Ханну и Лиама, посветив на них фонариком.
Сердце Ханны бешено забилось.
— С ним все в порядке?
Доктор Лауде ничем не выдала себя.
— Проходите, посмотрите сами.
Ханна поднялась с жесткого пластикового стула у двери и сунула пистолет в карман куртки. Если доктор Лауде и заметила это, она ничего не сказала.
Ханна и Лиам последовали за ветеринаром по затемненному коридору, луч фонарика жутко метался по полу и стенам. Конечности Ханны казались тяжелыми, а желудок наполнился свинцом.
Она вошла в операционную. Низкое «гав» приветствовало ее. В тусклом, колеблющемся свете тело Призрака отбрасывало огромную тень на стену. Он лежал на животе, подняв голову, и его длинный плюмажевый хвост деликатно бился о стол из нержавеющей стали.
— Призрак! — Она бросилась к нему, ее зрение уже затуманилось.
Ханна наклонилась через операционный стол, не обращая внимания на резкий удар металлического уголка о ее живот, и зарылась руками в мягкий загривок на его шее.
— Я так волновалась. Я думала, что потеряла тебя.
Призрак радостно фыркнул ей в ухо. Он касался своим сухим прохладным носом ее волос, лба, закрытых глаз, носа и подбородка. Облизал ее щеку и тихонько заскулил в знак приветствия.
Доктор Лауде хорошо его вымыла. На небольшом участке на голове возле правого уха шерсть была выбрита. Рана от пули очищена и зашита.
Ее сердце щемило от любви. Она боролась со слезами. Если она начнет плакать сейчас, то может никогда не остановиться.
О, к черту. Она позволила слезам пролиться. И это были слезы благодарности и радости.
Ханна почувствовала присутствие Лиама, когда он придвинулся к столу рядом с ней.
Призрак посмотрел на Лиама и издал низкое «гав», которое отозвалось гулом на руках Ханны. Лиам нерешительно протянул руку, словно опасаясь, что собака может перекусить ему пальцы.
Призрак обнюхал его, но не укусил.
Лиам немного расслабился и почесал под подбородком пса.
Призрак отклонился назад, полузакрыв глаза от удовольствия. Его пушистый хвост ритмично постукивал о стол.
Лиам улыбнулся.
— Рад что ты в порядке.
Ханна наблюдала за ними, пытаясь скрыть свое удивление. Во-первых, что Лиам проявил такую открытую привязанность к Призраку, а во-вторых, что Призрак ответил тем же.
Недоверие, которое Призрак питал к Лиаму, казалось, испарилось.
Может быть, он вспомнил, как Лиам нес его по снегу к сараю и осторожно опускал на сено. Может быть, он понял, что Лиам вернулся ради них обоих.
— Как он, док? — спросил Лиам.
— Хорошие новости. Внутричерепное давление снизилось. Рентгенограмма не выявила переломов черепа или костных осколков. Если в течение сорока восьми часов у Призрака не произойдет дополнительного ухудшения состояния нервной системы, и если его кровяное давление и уровень сахара в крови останутся в пределах нормы, прогноз вполне благоприятный.
Лиам нахмурил брови.
— Это значит «да»?
— Да, — улыбнувшись, подтвердила доктор Лауде. — Собаки, особенно такие стоические породы, как пиры, могут восстанавливаться удивительно быстро. Я наблюдала, как они выпрыгивают из клетки на высоту четырех футов от пола через несколько часов после серьезной операции. Призрак молод. Он очень вынослив. И я вижу, что ему есть ради чего жить. Очевидно, что его очень любят.
 
Ханна потрепала его за висячими ушами, стараясь избегать швов. Расплывшиеся черные желваки Призрака отступили назад в самодовольной ухмылке чеширского кота.
— Так и есть.
— И жутко балуют, — язвительно заметил Лиам.
— Я бы не хотела, чтобы было иначе. — Доктор Лауде сняла свой лабораторный халат и бросила его в пустую корзину рядом со стойкой. Она сняла перчатки и бросила их в стоящую рядом урну. — Учитывая обстоятельства, мы должны тщательно наблюдать за ним в ближайшие сорок восемь часов. Ему нужен отдых и питье.
Лиам напрягся.
— Мы планировали отправиться в путь.
— О, нет. Ни в коем случае. Вы никуда не возьмете эту собаку. По крайней мере, не раньше, чем через несколько дней.
— Мы не можем остаться, — возразил Лиам.
— Мы останемся, — пообещала Ханна.
Лиам бросил на нее тяжелый взгляд.
Она вздернула подбородок и посмотрела на него в упор.
— Это важно, — тихо сказала доктор Лауде. — Я знаю, что у вас есть место, где вы хотите быть. Понимаю, что сейчас опасно находиться далеко от дома. Вы любите этого пса? Хотите, чтобы он жил? Мне нужно наблюдать за ним.
Ханна тоже не хотела оставаться здесь дольше, чем нужно.
Они соблюдали осторожность. Они могли бежать в дюжину городов. Пайк ранен. Он будет двигаться медленно.
Она не дура. Любой, на кого они наткнутся, подвергался риску. Даже доктор Лауде, если Пайку каким-то образом удастся узнать, как она спасла Призрака.
Она помнила, как Пайк наклонился, дико улыбаясь, и шептал ей на ухо, рассказывая, что он сделал с Сиси, как он убил старушку за ее доброту.
Чем дольше они оставались здесь, тем больше вероятность, что Пайк пойдет по следу и проследит их до самого порога клиники.
С другой стороны, уехать сейчас — значит подвергнуть Призрака опасности. Возможно, некоторые люди не будут ценить жизнь этого животного так же, как она. Возможно, они не поймут ее. Но она не несла ответственности перед этими людьми.
Она не собиралась подвергать Призрака риску, и точка.
Они просто должны сделать так, чтобы это сработало.
— Лиам, мы должны, — тихо сказала Ханна.
Призрак настойчиво тыкался в руку Лиама, пока тот снова не почесал под подбородком.
Лиам посмотрел на собаку, покачал головой и издал страдальческий вздох.
— Хорошо.
— Обычно я бы посоветовала два мотеля в городе, но они переполнены. Их генераторы вышли из строя три дня назад, так что не думаю, что кто-то захочет быть там прямо сейчас, если вы понимаете, о чем я.
Ханна сморщила нос.
— Понимаю.
Доктор Лауде устало улыбнулась.
— Вы можете остановиться в моем доме, хотя, боюсь, я не очень хорошая хозяйка. У меня есть еда и вода, поскольку я могу обменять свои услуги на то, что мне нужно. Но я не часто бываю дома. Многие люди болеют и болеют все сильнее. У некоторых уже заканчиваются лекарства по рецепту. В местных аптеках их либо нет, либо люди не могут оплатить новые непомерные цены.
— Мы не хотели бы навязываться, — сказала Ханна.
Доктор Лауде посмотрела на Лиама, наклонив подбородок.
— У меня на участке есть два мертвых дерева, которые я могла бы использовать на дрова, если бы молодой, крепкий парень случайно зашел и сделал за меня тяжелую работу. Я слишком стара, чтобы рубить деревья.
Ханна потянула Лиама за рукав куртки. Уголки ее рта дернулись.
— У меня как раз есть такой парень.
Лиам сурово вздохнул, но быстро сдался.
— Вижу, что меня здесь переиграли. Это не проблема, доктор Лауде. Я могу помочь.
— Тогда решено. — Доктор Лауде провела руками по своим вьющимся седым волосам и заправила короткие пряди за уши. — Как все так быстро стало безумным? Это не похоже ни на одно отключение электричества, с которым мы когда-либо сталкивались.