Короли драконов (СИ)
Они ехали до раннего утра, пока Рева не попросила кучеров съехать с главной дороги и остановиться в первом же попавшемся городке, где была гостиница. Это был первый раз, когда она заговорила, за всю ночь, и, хотя она была любезна и добра, усилие, казалось, истощило ее. Когда она закончила, она опустилась на свое место и снова замолчала, ее кожа была землистого цвета, а лицо осунулось.
Сама Карина была поглощена сомнениями. Что, если Лука намеревался включить в свой план что-то большее? Возможно, он заманивал улези в ловушку и рассказал бы все Реве. Что, если Карина ошиблась, рассказав Реве о предательстве Луки, и их бегство из Реялона было поспешным? Возможно, Карина зря разбила сердце Ревы.
Потом она вспомнила лицо Луки и поежилась. Она вспомнила отчаяние в глазах Луки. Он пытался скрыть его, но оно было там. Теперь он был так одержим Стефаном, что она верила, что он пожертвует Ревой, чтобы победить своего брата.
Она не могла избавиться от ощущения, что они могли совершить ошибку. Возможно, им стоило задержаться на день. Не лучше ли было проявить осторожность и подождать? Поскольку улези охотились на Реву, их путешествие могло закончиться катастрофой. Тем не менее, она знала, что с каретой и солдатами у них не было шансов.
Ее мысли все крутились, как человек, напуганный и все же беспомощный, и Карина почувствовала облегчение, когда карета остановилась. Она услышала грубые голоса стражей, договаривающихся о цене на содержание лошадей и комнаты. Она отодвинула шторы, чтобы лучше рассмотреть маленький трактир.
Наконец, Рева ожила. Она потянулась, чтобы взять Карину за руку, ее глаза сияли и были стеклянными.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Твоя сообразительность спасла мне жизнь, Карина, как и твоя доброта. Не единожды. Без тебя я не знаю, что бы я делала. Но у меня есть идея. Я скажу тебе, когда мы будем одни.
Карина заинтригованно ждала, пока дверь кареты откроется и один из солдат поможет Реве спуститься. Ни на одном из них не было ливреи, а на карете не было опознавательных знаков.
— Миледи, — сказал один из них. — Как нам обращаться к вам в гостинице?
— Я буду Эвелин, — без тени сомнения сказала Рева. — Купеческая дочь. Мой отец надеялся выдать меня замуж за дворянина в Реялоне, но после хаоса в городе он считает, что будет безопаснее отправить меня в деревню. Вы везете меня в имение, которое он купил. Это моя кузина и спутница Ханна.
Это была ловкая ложь, подумала Карина, и ей стало интересно, думала ли Рева о том, какую историю рассказать, пока молчала в карете. Рева была умна и знала, что богатые купцы всегда пытаются выдать себя за дворян. Никто не задался бы вопросом, почему там было так много стражи или почему одежда Ревы была такой красивой.
Карина мысленно упрекнула себя за то, что подумала, что Рева хандрит из-за Луки. Вместо этого она обдумывала их псевдонимы для путешествия.
— И я зайду к вам, прежде чем мы уйдем, — сказал Рева. — План Луки требует, чтобы некоторые из вас очень скоро стали гонцами. Я все объясню.
— Конечно, миледи… то есть, мисс, — он уважительно поклонился и провел их внутрь, пока Карина пыталась угадать, что замышляет Рева. Ей пришлось признать, что она понятия не имела.
Она бросила на Реву озадаченный взгляд, когда их проводили в трактир. Однако вскоре ее отвлекла жена трактирщика, суетившаяся вокруг, пытаясь устроить их удобнее. Карине хотелось сказать Реве, чтобы она была надменной и неблагодарной, как купец, стремящийся к месту аристократа, но у нее не было шанса. Рева была, как всегда, добра и отзывчива, хвалила женщину за ее стряпню, уважительно разговаривала с горничными и солдатами. Карина утешала себя тем, что жена трактирщика никогда бы не догадалась, что Рева — дама.
— Полагаю, вам хочется отдохнуть, — любезно сказала женщина. — После пути всю ночь. Я содрогаюсь при мысли о том, какой город в наши дни.
— Не так уж и плох, — ответила Рева. — Надеюсь, из принца Луки получится прекрасный король.
В ее голосе было столько печали и боли, что это услышала даже жена трактирщика. Она прекратила уборку и с любопытством посмотрела на Реву.
— Все будет хорошо, — пообещала Карина своей подруге. — Почему бы тебе не пойти в нашу комнату, а я сейчас поднимусь?
Рева ушла с непроницаемым лицом, а Карина повернулась к жене трактирщика.
— Ее отец выдал бы ее замуж за старого лорда, — солгала Карина так искусно, как только могла. — Но Эвелин любит солдата в армии принца Луки. Она очень боится, что будет война.
— Ах, бедная девочка, — жена трактирщика понимающе кивнула. — Это тяжелый мир для молодой женщины, это точно. Отец выдаст ее замуж, как захочет. Отцы всегда так делают. Надеюсь, ей повезет, как и мне. Мы не женились по любви, но он был добр ко мне.
Карина взглянула на лестницу, хотя Рева уже исчезла.
— Надеюсь, ей тоже повезет, — тихо сказала она.
Через несколько минут она вошла в отведенную для них комнату. Рева сидела на кровати и с кривой улыбкой подняла голову, когда вошла Карина.
— Прости меня за то, что я говорю так глупо. Мне нужно следить за своим языком.
— Ничего страшного, — заверила ее Карина. — Я сказала ей, что ты любишь солдата и беспокоишься из-за войны.
— Умница Карина. — Рева потянулась, чтобы сжать ее руку. — Чтобы я делала без тебя?
Карина начала смеяться. Она села на кровать рядом с Ревой и прикрыла рот рукой, чтобы сдержать смех.
— Что бы ты делала без меня? — она покачала головой. — Что бы мы без тебя делали? — она посерьезнела. — Рева… остальные. Я просто оставила их.
— Ты этого не сделала, — твердо сказала Рева. — Ты оставила их в хороших руках и пришла за помощью. Карина, без тебя я бы никогда не освободила нас из Садов Аниоса. Мы собираемся вернуться и освободить их.
— Я знаю, — ответила Карина.
— Нет, — Рева покачала головой. — Я хочу сказать, что сейчас мы их освободим.
У Карины раскрылся рот.
— Серена подала мне идею, — сказала Рева. — Всем нужны приказы Луки, и все знают, что он хочет армию менти. Будет армия менти, но не под его контролем. Мы соберем их в одном месте и подготовим к грядущей битве.
— Рева, — Карина поморщилась. — Ты уверена? Раньше они боялись стать солдатами.
— Никто не будет принужден, — сказал Рева. — Но я думаю, что большинство увидит, что они никогда не будут в безопасности, пока Стефан жив. Они захотят драться, я знаю. Лука не будет делить свои силы, чтобы нанести нам удар, и мы сможем выбирать, как вступать в бой. Понимаешь?
— Вроде, — Карина покачала головой. — Но как? Как мы можем подделать приказы? Нам понадобится… я не знаю, что нам понадобится.
— Пергамент, тушь, воск и печать, — Рева улыбнулась. — Первые три Серена предоставила мне. Последнее Лука дал мне по незнанию, — она вытащила тяжелое золотое кольцо из мешочка на талии и держала его в ладони. Оно подмигивало Карине. — Мы напишем приказы, а затем дадим их солдатам для доставки.
Карина поежилась. Она хотела этого с тех пор, как услышала, что Лука держит менти в заключении, но мысль о том, чтобы на самом деле реализовать план, заставила ее голову закружиться. Было предательством подделывать приказы короля. Она встретилась взглядом с Ревой и увидела, что женщина грустно улыбается.
— Никогда бы не поверила, что сделаю такое, — сказала Рева. — Но это крупица, по сравнению с пленением и жестоким обращением с таким большим количеством людей. Лука, которого я когда-то знала, сделал бы то же самое.
Это подтолкнуло Карину к действию.
— Тогда мы должны это сделать. Что мы скажем?
— Мы скажем, что по приказу принца Луки все менти должны быть доставлены в тренировочный лагерь, который мы создадим в замке Далур, — это был один из замков Франциса, и он еще не был передан какой-либо другой знати. Когда солдаты приведут к нам менти, мы их отпустим.
— Лука узнает, где мы, — возразила Карина.
— Он узнает, где менти. Он, несомненно, задастся вопросом, не я ли среди них. Но я думаю, что ему будет стыдно противостоять мне, и если Тиниан не дёргает его за ниточки, я не думаю, что он придёт за мной. Он может даже сделать вид, что отдал приказ, чтобы сохранить лицо. В любом случае, менти должны объединить усилия и тренироваться. Стефан знает о Садах Аниоса. Там, где они находятся, им небезопасно, — она прикусила губу, думая. — Я просто не знаю, стоит ли нам идти в замок Далур самостоятельно или…