Апелляция

— Звучит интригующе.
— Это может быть очень выгодно.
— Но я не работаю в федеральном суде.
Стерлинг отхлебнул почти смертоносной жидкости и улыбнулся. Он прекрасно знал, где сядет в лужу этот хвастун из маленького городка.
— Я говорил. Мы сделаем за вас все. У нас большой опыт работы в суде.
— Ничего неэтичного или противозаконного, — сказал Клайд.
— Конечно, нет. Мы выигрываем коллективные иски уже двадцать лет. Можете проверить.
— Я этим займусь.
— И лучше побыстрее. Вердикт привлекает все больше внимания. Вскоре начнутся настоящие гонки за клиентами, чтобы подать первый коллективный иск.
После его ухода Клайд выпил третий стакан водки, а это был для него предел, и пришел к выводу, что наберется смелости послать всех местных к чертям. О, с каким пылом они бросятся его критиковать! Реклама для привлечения жертв клиентов в окружной еженедельной газете, переделка офиса в дешевую клинику для установки диагнозов, как на конвейере, грязные сделки с какими-то гнусными юристами с севера ради того, чтобы нажиться на несчастье других людей. Список его ошибок будет длинным, и сплетни распространятся по Баумору, и чем больше он пил, тем больше убеждался в том, что нужно наплевать на осторожность и хотя бы раз в жизни попытаться заработать денег.
Несмотря на столь задиристый характер, Клайд втайне от всех боялся залов суда. Ему приходилось сталкиваться с присяжными пару лет назад, и его охватил такой страх, что он чуть дара речи не лишился. Он предпочитал безопасную и спокойную практику в офисе, которая приносила достаточно денег для оплаты счетов, но не заставляла сражаться в битвах, где выигрывались и проигрывались настоящие деньги.
Так почему бы раз в жизни не воспользоваться такой возможностью?
И разве он не поможет своим соседям? Каждый цент, отобранный у «Крейн кемикл» и осевший где-то в Бауморе, уже знаменовал собой победу. Он налил себе четвертый стакан, поклявшись, что это последний, и решил: гори все синим пламенем, а он заключит сделку со Стерлингом и его шайкой воров и нанесет мощный удар в поисках правосудия.
Два дня спустя субподрядчик, которого Клайд представлял по крайней мере в трех разводах, прибыл с раннего утра с командой плотников, маляров и мастеров, жаждущих работы, и они дружно взялись за переоборудование соседнего здания.
Дважды в месяц Клайд играл в покер с владельцем «Новостей Баумора» — единственной газеты округа. Как и сам городок, газета постепенно приходила в упадок и пыталась выжить. В следующем выпуске первую полосу предполагалось украсить репортажем о вердикте в Хаттисберге, но теперь, помимо этого материала, там собирались разместить благородную историю о сотрудничестве юриста Хардина с крупной национальной юридической фирмой из Филадельфии. А дальше в объявлении почти на целую страницу все жители округа Кэри будут приглашены в новый «диагностический кабинет» на Мэйн-стрит для абсолютно бесплатного обследования.
Клайд обожал толпы людей, внимание и уже начал подсчитывать барыши.
На часах было 4.00 утра, а на улице темно и сыро, и собирался дождь, когда Бак Берлсон припарковал грузовик на стоянке для младшего персонала на автозаправочной станции Хаттисберга. Он забрал термос с кофе, холодный бутерброд с ветчиной и девятимиллиметровый автоматический пистолет и отнес все это в фуру на восемнадцати колесах с незаметными дверями и цистерной на десять тысяч галлонов в виде груза. Бак завел мотор и проверил колеса, шины и уровень топлива.
Ночной смотритель услышал шум дизельного мотора и вышел из будки на втором этаже.
— Привет, Бак! — крикнул он.
— Доброе утро, Джейк, — ответил Бак и кивнул. — Цистерна наполнена?
— Готова к отъезду.
Эта часть их разговора оставалась неизменной уже пять лет. Обычно они обменивались парой слов о погоде, а потом прощались. Но этим утром Джейк решил добавить новизны в их диалог, к чему уже несколько дней готовился.
— Эти ребята в Бауморе стали хоть чуть-чуть счастливее?
 
— Черт меня подери, если я знаю. Я там не околачиваюсь.
На этом все. Бак открыл водительскую дверь, бросил свое обычное «До встречи» и закрылся в машине. Джейк наблюдал за тем, как цистерна выехала, повернула налево на улицу и скрылась из виду, больше на дороге никого не было в столь ранний час.
Уже на скоростном шоссе Бак осторожно налил кофе из термоса в пластиковую кружку, которая служила также завинчивающейся крышкой, и бросил взгляд на пистолет на пассажирском сиденье. Он решил пока не есть бутерброд. Увидев указатель на округ Кэри, он снова взглянул на пистолет.
Он совершал такие поездки три раза в день, четыре дня в неделю. Другие три дня его замещал второй водитель. Они часто менялись местами на отпуска и выходные. Бак мечтал не о такой карьере. Семнадцать лет он отработал начальником в «Крейн кемикл», получая в три раза больше, чем ему платили сейчас за доставку воды в город, где он когда-то жил.
Ирония судьбы состояла в том, что один из тех людей, которые так много сделали, чтобы отравить воду Баумора, теперь возил в город запасы свежей воды. Но Баку эта ирония была чужда. Он злился на компанию за то, что она просто сбежала из этих мест и забрала его должность с собой. И он ненавидел Баумор, потому что Баумор ненавидел его.
Бак был лжецом. Он доказывал это уже несколько раз, но никогда так зрелищно, как на жестоком перекрестном допросе месяц назад. Мэри-Грейс Пейтон аккуратно отмотала ему столько футов веревки, что потом с удовольствием наблюдала, как он сам же на ней и повесился прямо перед присяжными.
Долгие годы Бак, как и масса других начальников «Крейн», всячески отрицал выброс каких-либо химических веществ в окружающую среду. Так им приказывало руководство. Они отрицали это и в заключениях компании. Отрицали, разговаривая с юристами компании, отрицали в письменных показаниях под присягой. И уж конечно, они отрицали это, когда завод проверялся агентством по защите окружающей среды и прокурором США. А потом начался суд. Отрицая это так долго и яростно, неужели они могли потом переиначить свои рассказы и раскрыть правду? «Крейн», которая так долго и активно потворствовала распространению лжи, исчезла без следа. Она сбежала всего за одни выходные и обосновалась в Мексике. Наверняка какой-нибудь осел, любитель тортильи, выполняет там его работу за 5 долларов в день, убеждал себя Бак, потягивая кофе.
Паре управляющих удалось отмыться и рассказать правду. Большинство же упорно продолжали лгать. И это уже не имело никакого значения, потому что на процессе все они выглядели как дураки, по крайней мере те, кто давал показания. Некоторые пытались скрыться. Эрла Крауча, возможно, наибольшего лжеца из всех, переместили на завод «Крейн» близ Галвестона. Ходили слухи, что он исчез при загадочных обстоятельствах.
Бак снова бросил взгляд на девятимиллиметровый ствол.
Пока он получил только один телефонный звонок с угрозами. Насчет других начальников он не знал. Все разъехались из Баумора и отношений друг с другом не поддерживали.
Мэри-Грейс Пейтон. Если бы на перекрестном допросе у него был пистолет, он пристрелил бы эту женщину, ее мужа и парочку юристов «Крейн», оставив одну пулю для себя. Четыре мучительных часа подряд она опровергала одну ложь за другой. Некоторые из выдуманных историй нельзя было раскрыть, как ему говорили. Что-то было сокрыто в заключениях и письменных показаниях под присягой, которые «Крейн» практически похоронила в своих архивах. Но у миссис Пейтон были все заключения, и все показания, и много чего еще.
Когда пытка почти закончилась, Бак истекал кровью, присяжные неистовствовали, а судья Харрисон вещал что-то по поводу лжесвидетельства. И в этот момент Бак почти сорвался. Он был так изможден, унижен, находился в исступлении, что чуть не вскочил на ноги, не посмотрел на присяжных и не сказал: «Вы хотите знать правду? Я вам ее скажу. Мы выкинули столько дерьма в эти овраги, что я удивляюсь, как город вообще не взорвался. Мы выбрасывали целые галлоны каждый день. Бихлоронилен, картоликс и аклар — все канцерогены первого класса. Сотни галлонов токсичных веществ скидывались прямо в землю. Мы выбрасывали их бочками, баками, цистернами и цилиндрами. Мы выбрасывали их ночью и днем. Ах да, часть этого добра запечатали в зеленые цилиндры и за огромные деньги отдали на утилизацию специальной фирме. „Крейн“ ведь соблюдала закон. Они целовали агентство по защите окружающей среды в задницу. Вы же видели документы, все чистенько и выглядит вполне законным. Пока парни в накрахмаленных белых рубашках заполняли формы в офисе, мы сидели по оврагам, закапывая яд. Так было намного легче и дешевле его сбрасывать. И знаете что? Эти ослы в офисе прекрасно знали, чем мы там занимаемся! — Тут он героически указывал пальцем на менеджеров „Крейн“ и их юристов. — Они все покрывали! И врут вам сейчас. Все врут».