Одержимые сердца (СИ)

Но мне все равно. К тому же это совершенно не проблема.
Приземлившись в Стокгольм, я написала Мише краткое: «Ты дома?».
«Мы в домике на Венерне» — лаконично ответила она.
Черт. Значит, они не в своем стокгольмском доме, а в домике, где жили до переезда в столицу. В домике у озера. Придется ехать туда.
«Ты в Стокгольме?!» — через пару секунд пришло новое сообщение от Миши.
Я остановилась у выхода из аэропорта, избегая солнечных лучей, падающих всего в метре от меня. Мне нужна была машина с затемненными стеклами. Но на стоянке такси я не увидела ни одной. Недолго думая, я позвонила куда нужно, и через полчаса за мной приехал лимузин. С почти черными стеклами. Я попросила водителя припарковаться как можно глубже в тени аэропорта, а окружающие с удивлением смотрели на то, как я быстро сажусь в машину.
«Наверно, какая-то звезда. Ты ее раньше видел?» — услышала я тихий женский голос.
— «Должно быть модель… Или жена миллионера. Ну да, вон, сколько пластики у нее на лице!» — утвердительным тоном ответил ей второй женский голос.
Ахаха! Принимают мою вампирскую идеальную красоту за пластику! Пусть! Жалкие завистливые смертные!
Но, к счастью, моя особа не вызвала особого фурора, и голоса стихли так же быстро, как и подняли негромкий гул удивления.
«Еду к тебе» — написала я Мише, теперь будучи в безопасности от солнца. Подумав, я отправила: «Фредрик с тобой? Надеюсь, не помешаю вам?».
«Он уезжает. Жду тебя!!!» — ответила Миша.
«Уезжает… Конечно, у него вдруг обнаружились очень важные дела! Мише стоило лишь сообщить ему о моем скором визите!» — ухмыльнулась я.
Я покинула лимузин на небольшой станции рядом с озером. Миша приехала за мной на «Мустанге» Фредрика. Все тот же старый добрый «Мустанг». Давно пора бы сменить его на что-то более качественное и современное. Но Фредрик, естественно, ни за что этого не сделает.
Благодаря небольшому облачку, закрывшему солнце на пару секунд, я быстро юркнула в автомобиль Миши, и мы покинули станцию, направившись в домик у озера, в котором я никогда не была раньше. Конечно, я была приглашена еще давно, и не раз, но у меня всегда не получалось прилететь — слишком стремительно развивалась моя карьера за последние восемь лет.
Миша была прекрасна: одетая в узкие черные джинсы, длинную темно-зеленую футболку мужа и кеды. Ее волосы были влажными и заплетены в длинную лохматую косу, которая, однако, очень шла ее милому личику.
— С каких пор ты стала носить вещи твоего нудного мужа? — со смешком спросила я.
— Когда ты написала, я плавала в озере. Не было времени обдумывать гардероб, знаешь ли! — рассмеялась на это Миша. — Поэтому я надела первое, что увидела. Фредрик как раз сменил футболку перед отъездом, а эту оставил на спинке стула, в гостиной.
— Куда он уехал?
— В Стокгольм.
— У него там дела? — усмехнулась я.
Вот это да, он настолько не желал видеть меня, что даже не удосужился бросить свою футболку в стирку, а просто бросил ее в гостиной! Как некрасиво.
— Нет, он просто дает мне время и возможность побыть с тобой, — не отрывая взгляд от дороги, с улыбкой ответила Миша.
— В смысле? — беспечным тоном переспросила я.
— Я давно знаю, что вы не переносите общество друг друга. Не отпирайся, — весело сказала Миша, взглянув на меня.
— Черт. Мне очень жаль, но это так. Но я надеялась, что ты об этом не догадываешься. И давно ты знаешь? — честно призналась я. Мне стало неловко оттого, что она знала все это время. Знала и делала вид, что ничего не замечает.
— Давно. Вы ведь так очевидно избегаете друг друга! Но все в порядке. Я приняла это. Я люблю мужа и люблю тебя, и, раз вы не можете находиться в одном помещении без неприязни друг к другу, что ж… Меня устраивает такая система. — Миша улыбнулась спокойной улыбкой и пожала плечами.
Я смотрела на младшую сестру, и мне трудно было поверить. Это моя Миша?
Она так повзрослела. Уже не та гипер-эмоциональная девчушка, что уехала учиться в Оксфорд. За восемь лет ее брака с Фредриком она изменилась. И почему я раньше не замечала этого? Привыкла думать о ней, как о маленькой сестренке — бесшабашной, неопытной, импульсивной. Но теперь я ясно осознавала, что той девочки больше нет. И мне было немного трудно принять это. Принять то, что она изменилась, в то время как я оставалась все прежней.
 
— Что? — улыбнулась она, наверно, заметив мое замешательство.
— Ничего. Я просто думаю, что ты очень изменилась, — с улыбкой ответила я.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Ты стала спокойной и рассудительной. Моя девочка вдруг выросла! — Я потрепала ее по щеке. — Больше не закатываешь истерик?
— Ну что ты, пока Фредрику не так везет. Иногда я не могу сдерживать эмоции. Я очень стараюсь, но, кажется, такова моя природа!
Мы добродушно рассмеялись. Она была так мила, моя Миша. Шутила над собой. Чудесно.
«Такова моя природа» — сказала она. Что же тогда моя природа? Быть злобной сукой, портящей жизнь родным сестре и матери? Боже. Как Миша терпит мое общество? Она так прекрасна, так невинна. Ангел. Наверно, это правда, что грязь особо заметна, когда рядом сверкают своей чистотой белоснежные туфли.
Так мы и ехали: я — грязь и ложь, и Миша — красивые белоснежные кеды. Ехали вдоль красивого чистого озера, в самом сердце волшебного шведского леса.
— Так и ездите на бедном «Мустанге»? — перевела я тему, ибо она была невыносима. Для меня.
— Да. Фредрик любит его. Это он ездит на нем. А у меня есть мотоцикл.
— Что? Мотоцикл? — Я была приятно поражена. — Почему-то я думала, что у тебя будет «Вольво», который выбрал бы для тебя Фредрик!
— Нет уж. В этот раз его недовольство меня не трогает. Во всем остальном, конечно, я вечно ему уступаю. Я знаю, что это плохо. Но я так люблю его… Не знаю, как это выразить! Но я уже не та наивная девочка, и ему придется смириться с тем, что я имею свое мнение. Я чувствую, как во мне зреет эта сила — сила говорить «нет», — серьезным тоном сказала Миша.
— Правильно. Никто не должен руководить твоей жизнью, кроме тебя самой, и я рада, что ты начинаешь понимать это. — Ее слова приятно удивили меня. Я была горда за нее.
— Но, на самом деле, я не чувствую, что он ущемляет меня. Я просто доверяю его мнению, потому что он прожил столько лет, а я только начинаю познавать жизнь. Но это не будет продолжаться вечно. Я повзрослею и буду независима в своих суждениях. А пока что одна маленькая победа у меня есть — мой мотоцикл.
— Именно. У тебя все еще впереди, моя милая. Просто живи и набирайся опыта. Что за мотоцикл?
— «Bajaj Pulsar 2000».
— Покажешь, потому что я предпочитаю автомобили.
— Конечно. А где твой багаж?
— В Рейкьявике, — ответила я, не вдаваясь в подробности.
— У меня много одежды. Бери, что хочешь, — поняв, о чем я, с улыбкой сказала Миша.
— О, это я знаю. Спасибо, милая. Как в старые добрые времена.
Мы часто менялись одеждой, когда была возможность находиться рядом. Но, из всего моего гардероба Миша всегда брала только скромные вещи. Если у меня такие были. Я знала, что после очередного визита в Прагу, она часто привозит с собой одежду Маришки, словно ей было лень покупать для себя самой. Или Миша так доверяла «безупречному», как все говорили, вкусу нашей святоши. Скукотища на мой взгляд.
— И что вы делаете на озере? — поинтересовалась я.
— Я устала жить в Стокгольме, и мы вернулись сюда, — сообщила Миша.
— Надолго?
— На пару месяцев. Я так рада, что ты все-таки приехала! Но все же: почему и насколько?
— Я тоже устала. Морально. Решила провести время с моей любимой сестрой. — Я довольно улыбнулась. И это была почти правда. — Насколько? Недели на три.
— Так мало? — недовольно буркнула Миша.
— Да, прости. Но у меня выставка, открытие.
— Ах да! Мама сказала мне! — радостно прощебетала сестренка.
— Не сомневаюсь, — усмехнулась я. — Ты приедешь на открытие?