От Земли к Андромеде (СИ)
- Или что, папа, выгонишь меня из дома? Так я здесь прописана, и ты права не имеешь. Это я тебе как юрист говорю. А уйти я и сама могу, не беспокойся. Жизнь покажет, кто из нас прав, скоро все гнилое нутро ковалевское снаружи окажется. Посмотрим, что ты тогда скажешь.
Ольга ушла в свою комнату, закрыв за собой дверь. Нина Степановна заплакала, сев на диван.
- Что мы с тобой, Федя, не правильно сделали, когда дочь упустили, - всхлипывала она, - для нее жили...
- Избаловали своим вниманием и похвалами. Привыкла считать, что она лучшая и все ей обязаны, амбиций выше крыши. Больше ни рубля не дам на косметику и прочее. Самостоятельная... пусть сама и обеспечивает себя. Жить есть где и накормим, а в остальном фигу с маслом. Пойдем, Нина, на кухню, хоть и испортили праздник, но все равно праздник. Отметим, выпьем по рюмочке с тобой.
Генерал Ремезов лично допрашивал следователя следственного комитета области старшего лейтенанта Протасова Игоря Львовича, который заявил сразу:
- Все материалы у вас, знакомьтесь, читайте. Там все подробно и обоснованно изложено, а я отказываюсь отвечать на ваши идиотские вопросы. Никогда не думал, что целый генерал ФСБ станет обелять преступника и фабриковать дело на сотрудника следственного комитета. Не понимаю - есть показания свидетелей, результаты бухгалтерской экспертизы, что вам еще нужно? Видимо, правильно говорят, что для больших людей закон не писан. Вам Ковалев взятку дал, сколько?
Ремезов смотрел на Протасова с сожалением. До какой степени может опуститься человек из-за любви к подлой женщине? Но он не считал ее подлой и не квалифицировал действия, как преступные. Сексуальная похоть или все-таки любовь застила ему глаза?
- Гражданин Протасов, это ваше право воспользоваться или не воспользоваться статьей пятьдесят первой Конституции Российской Федерации. Вы как юрист прекрасно понимаете, чего стоит собранный вами материал. Вы считаете, что уничтожив материалы первоначальной проверки в отношении Ковалева по факту приобретения им алюминиевого завода, вы подчистили концы и в худшем случае сможете сослаться на то, что получили ложные показания. Виноваты все - свидетели, ревизоры, но только не вы. У вас очень слабая позиция и могу огорчить вас еще больше - вы уничтожили не оригиналы, а копии материалов проверки.
- Я вообще не понимаю о каких материалах идет речь, о какой еще первоначальной проверке? Не слышал ничего ни о какой первоначальной проверке. Есть показания свидетелей, результаты экспертизы - вот это факты. Не сомневаюсь, что чекисты умеют пускать пыль в глаза.
- Пыль в глаза, - с усмешкой повторил Ремезов, - вы арестованы и подозреваетесь по статье о превышении должностных полномочий. Как бывший следователь вы прекрасно понимаете, что можете получить по этой статье не реальный, а условный срок. Обвинение вам будет предъявлено в установленные законом сроки не по этой, а по другой статье, если не станете сотрудничать со следствием.
- Ой-ой-ой, только не надо меня пугать.
- Никто вас не пугает, гражданин Протасов. Посидите, подумайте. Завтра разговор будет совершенно другой.
Арестованного увели. Ремезов вздохнул - дурак, не понимает, что творит. Он взял с собой несколько сотрудников и выехал на квартиру к Петровскому. Дверь открыл сам Федор Иннокентьевич.
- Здравствуйте, мы можем войти? - спросил Ремезов.
- Конечно, входите Валентин Николаевич, что-то случилось на комбинате? - спросил озабоченно Петровский.
- На комбинате все в порядке, Федор Иннокентьевич, ваша дочь дома?
- Дома, - удивленно ответил Петровский.
- Мы, собственно, к ней.
- Оля, - крикнул отец, - это к тебе пришли.
Она вышла из своей комнаты.
- Петровская Ольга Федоровна? - спросил Ремезов.
- Да, это я, а что случилось?
- Генерал-майор ФСБ Ремезов, вы задержаны, Ольга Федоровна, прошу пройти с нами.
- Это на каком основании? Я сама юрист, что за чушь полная...
- Основания мы вам объясним в управлении. Как юрист вы должны хорошо понимать, что мы имеем полное право задержать вас на 48 часов без санкции суда.
- Это беспредел полный, никуда я с вами не пойду.
- Не заставляйте нас применять силу, Ольга Федоровна... Уводите ее, - приказал он сотрудникам.
- Валентин Николаевич, вы можете объяснить, что произошло? - тревожно спросил Петровский.
- Федор Иннокентьевич, к вам претензий нет никаких. Сегодня не могу ничего объяснить и завтра тоже. Послезавтра поясню. Извините, но раньше не могу.
- Мне писать заявление на увольнение?
- Федор Иннокентьевич, работайте. Ковалев вам верит и доверяет. Извините еще раз, мне пора.
Он ушел. Нина Степановна произнесла лишь одно слово:
- Федор?..
- Нина, я сам ничего не понимаю, будем ждать послезавтрашнего дня.
Ремезов решил не откладывать на завтра и провести допрос сразу, предварительно переговорив неофициально.
- Ольга Федоровна, попробуем поговорить без нервов и эмоций, как здравомыслящие люди. Пока без адвоката и протокола. Мы очень уважаем вашего отца и было совсем не просто принять решение о вашем задержании. Поверьте, на то имеются самые серьезные основания. Мы знаем о вашей связи со следователем Протасовым и о вашей просьбе к нему. Не хотите ничего мне рассказать без протокола?
- И вы меня отпустите?
- Если расскажете все честно и подробно, то до суда можно ограничиться подпиской о невыезде. Вы же понимаете, что преступление совершено, и оно не окончено по независящим от вас причинам. То есть на лицо состав статьи тридцатой - приготовление и покушение на преступление.
- Все равно будет суд... а смягчающие вину обстоятельства - мое признание и вина Ковалева.
- Я бы не торопился с выводами, Ольга Федоровна. Чистосердечное признание, естественно, облегчит вашу участь.
- Конечно, - усмехнулась Петровская, - Ковалев уважаемый человек, академик... а я так, червячок маленький. Поэтому ему вера есть, а мне нет. Вы действительно верите, что можно стать хозяином завода в двадцать лет, не имея за душой ни гроша?
- Мы с вами юристы, Ольга Федоровна, и должны апеллировать фактами. У вас есть факты или только это высказанное предположение?
- Фактов нет, но предположение имеет под собой серьезную почву, - ответила она.
- Хорошо, расскажите все по порядку.
- По порядку... можно и по порядку. Я уже обращалась около трех лет назад в полицию. Живет человек не по средствам, содержит служанку, нигде не работает. Это она сейчас его жена, а раньше была служанкой. Но ничего не вышло, Ковалев успешно отмазался. Машины у него лучшие, коттедж купил. Да, я познакомилась с Протасовым, мы понравились друг другу и стали близки. Я попросила его проверить мои сомнения, и он согласился. Это все. Разве следователь не должен проверять поступившую ему информацию?
- Вы рассказали все, Ольга Федоровна?
- Абсолютно все, честно и прямо, - ответила она.
- Какие у вас взаимоотношения с Ковалевым?
- Какие у нас могут быть отношения? Абсолютно никаких. Он мне неприятен из-за своей нечестности.
- Хорошо, тогда пригласим адвоката и запротоколируем ваши показания.
На следующий день Ремезов допрашивал Протасова.
- Гражданин Протасов, у вас будет чистосердечное признание или мне вас убеждать фактами?
- Фактами... не смешите меня, гражданин начальник. Какие у вас могут быть факты? Заставили изменить показания свидетелей? Но поверит ли этому суд? Сначала одни показания, потом другие. Можно ли верить таким свидетелям?
- Я думаю, что можно, если учесть то, что вы их запугали и подкупили. Свидетели оказались не дураками и записали ваш разговор. Экспертиза уже установила подлинность записей. Кроме того, прошу вас ознакомиться с оригиналами первоначальной проверки, копии которой вы уничтожили. Это доказывает ваш умысел и то, что вы заранее знали о полной невиновности господина Ковалева, однако возбудили в отношении его уголовное дело. Посадить не успели, но это уже от вас не зависело.