Мета IV (СИ)

— Спасибо, — ответствовал пернатый.
— Ничего не понимаю? Тогда как мне удалось заполучить тебя и Ирен?
— Благопрриятное стечение обстоятельств, только и всего, — махнула хвостом Анна.
Мы с Анной оставили Ворона. После небольшой пикировки с Ищейкой мы направились на обед. За столом собиралось все больше людей, хотя не всем нравилась такая толпа. Лед и Ворон предпочитали обедать уединенно. А вот Шатун все-таки научился проникать поближе к кухне и ждал своего часа. На него у меня уже имелись определенные планы. Ронину, который неотлучно дежурил в рабочие часы возле мета-лавки, требовался сменщик. Но без гражданства отпускать зверье в город было чревато.
Вечером же ко мне обратилась Двуликая, подгадав у выхода из мастерской.
— Ты довольно много времени проводишь взаперти, братик, — заметила она ехидно. — Помогаешь Видящему в его работе?
— Вроде того, — хмыкнул я. — Чего хотела?
— Нити подсказали, что сегодня ночью может произойти неприятное для города событие. Но деталей увидеть мне не удалось. Знаю лишь, что это связано будет со многими из нас. Мои нити, нити Ворона и твои — все они тянутся к ночному происшествию.
— Вот как? Спасибо за предупреждение. Как считаешь, стоит ли сообщать в Штаб?
— Не повредит.
— Хорошо, я свяжусь со старшими героями, — кивнул я.
— Кстати, до меня тут дошли слухи о некоем ритуале принятия в род, братик.
— Это правда. Но что именно тобой движет? — поинтересовался я. — Каких целей ты пытаешься добиться, Двуликая? И сколько можно строить из себя мою сестру?
— Я? Всего лишь следую за лидером, у которого есть шансы стать во главе города и помочь изгоям.
— И высоки ли эти шансы?
— Будущее туманно.
— Значит, ты желаешь стать частью рода Кройц? Ты ведь понимаешь, что это не только права, но и обязанности?
— Понимаю.
Я посмотрел на маленькую хрупкую девочку в бесформенном балахоне и с повязкой на глазах. Все еще плохо понимал, что творится у нее в голове, однако союзники мне были нужны.
— Тогда повторяй за мной…
Двуликая спокойно дала присягу, став частью рода Кройц. Я пригласил оракула в мастерскую и показал, как работаю над новыми артефактами. Она ожидала чего-то подобного. Хоть и слепая, но наблюдательная. Да и нити ей открывали многие тайны. Вот когда речь зашла о моем происхождении, мне удалось ее удивить.
— Ты из другого мира⁈ Не может быть!
— Думал, ты догадывалась, — заметил я.
— Нет, я думала, что ты откуда-то из южной Европы. А девушки знают, что ты пришелец?
— Конечно.
— Поразительно! — фыркнула обычно спокойная Провидица. — Любовь зла, полюбишь и Песца.
— Попросил бы без завуалированных оскорблений.
— Просто… В одном из вариантов далекого будущего… Впрочем, неважно. Не буду отвлекать вас от работы, глава.
— К слову, надо бы родовой алтарь для тебя сделать, — задумался я. — Если я смогу вспомнить печать.
— Родовой алтарь?
— Тебе ведь непросто проверять нити судьбы у каждого человека. Алтарь может объединять случайные нити членов рода в единый толстый канат, по которому тебе проще будет предсказать серьезные события.
— Такая вещь была бы полезна…
— Надо бы заняться на досуге. Значит, сегодня ночью придется бодрствовать? Пойду сообщу «радостное» известие остальным…
[Двуликая]
Разговор с Артофом оставил двойственное впечатление. Некоторые ее догадки подтвердились, но вот его иномирное происхождение до сих пор не укладывалось в ее голове. Девочка стала медленно спускаться вниз по лестнице следом за ушедшим главой, как в районе третьего этажа столкнулась с хвостатой сожительницей Песца.
Ищейка обнюхала ее с ног до головы, как любила делать со всеми подозрительными личностями.
— Вроде бы ты еще мелкая, а уже интерресуешься взрослыми темами?
— Сейчас мальчики меня действительно не интересуют. Но через несколько лет все изменится, — спокойно констатировала она.
— Что тебе надо от Арртофа?
— Ничего. Но есть шанс, что в будущем мы… будем вместе, — с долей смущения поведала Двуликая. — Правда, столь отдаленные события предсказать намного сложнее…
  
— Серрьезно? Не хочу тебя обидеть, но тебе не кажется, что пушистик более привередлив в плане внешности? — намекнула Ищейка на ее змеиную половину.
— Есть шанс, что в далеком будущем, если Кройц станет во главе, мы научимся лечить подобные мутации. Как видишь, с Ворожеей ему удалось справиться, хоть там и особый случай.
— Шансы-шансы! — всплеснула руками шатенка. — Когда ты последний рраз думала о своих настоящих чувствах, а не о шансах?
— М-м, с такой стороны я на дело не смотрела. Артоф мне нравится, но в ближайшие годы, как я уже сказала, мальчики меня вряд ли заинтересуют. Поэтому тебе не стоит беспокоится об этой стороне. Я просто хочу помочь ему в достижении целей.
— Я поняла тебя.
— Но мы должны внимательно следить за главой, — продолжила Двуликая.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Анна.
— В погоне за силой и властью он может пойти по неправильному пути. И тогда всем нам будет плохо.
— Пусть только попрробует! Уж я наставлю его на путь истинный!
— Молодец, — кивнула девочка. — Только тебе и про себя не стоит забывать.
— А со мной что?
— Тебе лучше знать, — многозначительно ответила Двуликая и продолжила спускаться по лестнице.
[Рассвет]
Приглушенный свет ламп освещал небольшое помещение, на полу которого были в беспорядке разбросаны игрушки. На стенах же виднелись выжженные пятна. Окна отсутствовали как данность, а потому определить точное время было невозможно. Но ей говорили, что снаружи стоит ночь, когда приглушается свет.
Маленькая девочка ворочалась в кровати, сжимая большого плюшевого зайца. Ей не слишком нравилось это место, но люди обращались с ней вежливо, а доктор Ринко давала сладости, если она справлялась задачей. Девочка, которой дали красивое прозвище Рассвет, старалась вести себя примерно. Тогда ей дарили красивую одежду и игрушки, позволяли играть с другими детьми, вкусно кормили и давали таблетки. Иногда ей хотелось убить всех вокруг, а особенно профессора Садовничего, который изредка приходил к ней и наблюдал за играми. После его прихода воспитатели все время заставляли ее есть невкусную каменную крошку. И за этим все время следовали кошмары с ужасными болями. Но воспитатели говорили, что так она становится сильнее, и что ее ждет большое будущее. Только вот профессора она все равно ненавидела.
Порой у девочки случались приступы. Внутри нее пульсировало нечто, желающее найти выход. Однажды мальчик оторвал глаз у ее любимой куклы. Тогда девочка выпустила наружу свет, и мальчика не стало. Вместе со всей остальной группой и воспитателем. Другие воспитатели потом сказали, что их переселили. Некоторое время Рассвет была наказана, и ей запретили играть с другими. Девочке это очень не понравилось, но с таблетками мир казался ей светлым и радостным. Затем нашлась еще одна группа из трех детей. Сначала они смеялись над ее костяными волосами, но воспитатели их отругали, и вскоре Рассвет подружилась с ребятами.
Девочка ворочалась, размышляя о словах Андрея — мальчика со смешными лиловыми ушами. Он по секрету поведал, что их, оказывается, растят на убой, чтобы принести затем в жертву Богу. Но другая девочка, Настя, возразила, сказав, что наоборот — они должны будут убить Бога. Рассвет не могла решить, где правда, а где ложь. Думать о таких вещах ей не нравилось.
Лекарства вскоре подействовали, и девочка провалилась в блаженное забытье. Она уже не видела, как решетку вентиляционного отверстия аккуратно вырезали. Через узкий лаз, в который и ребенок бы не протиснулся, змеей пролез растянутый человек в черном. Диверсант бесшумно спрыгнул на пол, после чего подошел к постели со спящей девочкой и достал из футляра шприц с мутной желтоватой жидкостью.
— Возмездие грядет, — произнес он на немецком и воткнул иглу в тонкую кожу.