Мужья на сдачу, или Центр их Равновесия (СИ)
- Ты обещала, сладкая, - мурлыкал мой Кот мне на ушко, прихватывая чувствительную мочку губами.
- Я выполнил твоё желание, почему ты не хочешь выполнить моё? - порыкивал дракон, зарываясь носом… нет, не в мои волосы, а в живот, словно, уже предвкушал, как услышит там быстрое сердцебиение крохотного малыша и звериным чутьём ощутит его аромат.
- Действительно, родная, - обнимал нас крылом обнаглевший со временем ирлинг. - Может, хватит уже издеваться над мужьями?
- Прекратите давить на девочку! - ворчал Скарр, перетягивая меня к себе на колени, но и в его глазах я тоже видела мечтательный огонёк.
И лишь Заккар и Аршар стабильно о детях молчали. Но, если первый лишь фыркал, утверждая, что он, как самый молодой, может подождать, просто наслаждаясь самим процессом “создания”, то Аршар… О-о, он просто вбил себе в голову, что у него уже есть наследница, а значит, нужно дать шанс остальным. Что, впрочем, не мешало ему наравне с другими зажимать меня по углам. Хотя, нет. Он умудрялся делать это даже чаще Зака, который, вообще-то, постоянно находился в этом доме!
Правда, я и сама была не против. Каждая близость с ним - как откровение. После благословения “Сердцем” блок, что я возвела на свои мысли когда-то на Радере, исчез, и теперь мой наакх беззастенчиво этим пользовался, просто читая мои мысли и исполняя малейшие желания в постели, едва я успевала о чём-то подумать. И, о боги, это было восхитительно! Непередаваемо. Волшебно… Впрочем, как и с остальными моими мужьями, для которых я всегда как открытая книга.
Хотя, конечно, нашу безумную первую близость с Аршаром не могло затмить ничто. Наверное потому, что только её мы так долго и мучительно ждали. Даже сейчас, стоило поймать взгляд наакха, воспоминания вновь накатили жаркой волной…
Он опять пришёл. Зачем?! Я не понимаю, но и прогнать его мне как всегда не хватает сил. Зачем он продолжает издеваться надо мной и собой, продлевая эту агонию?! Зачем снова и снова приходит и смотрит так, словно…
Нет. Мы не друзья. И не враги. Мы гораздо большее...
И я знаю, наверное, даже всё понимаю, но очень злюсь. А ещё - я всегда по нему скучаю. Безмерно скучаю, хоть и не произношу это вслух.
- Рьяна… - полурык-полустон, отчаянный взгляд.
- Аршар… - тихий шёпот, как шелест листвы.
Он сверлит меня через стол своими жгучими глазами, в глубине которых живут голод и звериная тоска. Рассказывает что-то о своей дочери, о делах на Лейсаре и о том, как скучал, но я едва ли слышу его слова, снова залипая на чётко очерченные губы и чуть хрипловатый низкий голос, от которого сладко сжимается что-то внизу живота.
С каждым разом становится всё хуже. Всё сложнее сдерживать чувства и эмоции в груди. И от этого хочется плакать. Кулаками бить его по спине и плечам. А потом целовать, целовать, целовать… Стирая горечь совместных воспоминаний, утоляя голод, что - я знала! - жил в наших телах и сердцах. Один на двоих.
То, что я испытываю к Аршару, не поддается описанию и хоть какой-то логике.
Наверное, имей мы возможность хоть иногда прикасаться друг к другу, было бы проще. Но… Тот горький поцелуй - единственное, что было между нами за целых полгода. Грёбаных полгода, что почти свели меня с ума! Потому что, да - я безумно, до дрожи, люблю своих мужей и с удовольствием занимаюсь с ними любовью, по очереди, или сразу с несколькими. В кровати, ванной или коридоре - да где поймают!.. Иногда даже молю их о пощаде, утверждая, что не вынесу столько. Но, бездна… К наакху мои чувства не меньше, чем к каждому из них! Он ведь тоже уже часть меня… немалая часть.
Невозможность хотя бы поцеловать его твёрдые губы сводит с ума, а необходимость почувствовать глубоко внутри отключает разум! Правы мужья - между мной и Аршаром уже существует связь, и мы, глупцы, игнорируем её очень зря. Сегодня я, наконец, убеждаюсь, что всё так и есть. Потому что притяжение в этот раз просто невыносимо!
Даже воздух, кажется, ярко искрит между нами. И, если это чувствую я - обычный человек, хоть и с увеличенным сроком жизни, то каково же ему - условно бессмертному и совершенному существу, которым должны управлять лишь одни инстинкты?!
Обречённо застонав, я кусаю губы и отвожу виноватый взгляд, а в следующий миг мне в лицо ударяет порыв ветра. Наклонившись так близко - безумно близко! - Арш практически рычит, обжигая своим дыханием:
- Не делай так! Я же не железный…
А я… Я просто не могу устоять. Уже нет. Встав на цыпочки, резко хватаю его за шею руками и прижимаюсь к его губам. Не напирая, не пытаясь коснуться языком, всего лишь пробуя их гладкость и упругость. Я так долго этого хотела…
Вот только даже этого хватает, чтобы нам обоим сорвало крышу.
Хрипло выдохнув, Арш резко сжимает меня ладонями, и уже через миг я оказываюсь прижата спиной к стене, с заброшенными на его узкую талию ногами и бесстыдно приоткрытыми губами, молящими о поцелуях. Наакх скользит носом по моей шее, по-звериному вдыхая аромат кожи, и я, запрокинув голову ещё сильнее, почти плачу от остроты этих долгожданных ощущений.
Губы Арша накрывают мою грудь и втягивают тугой сосок прямо сквозь одежду, дерзко прикусив его зубами. Не сильно, но на грани. Когда лёгкая боль соседствует с безумным наслаждением. Когда кровь жидкой лавой разносится по венам, расплескивая жгучее возбуждение по телу. И от этого у меня напрочь сбивает дыхание. Я буквально схожу с ума, ведь желаю большего.
Каждое прикосновение - как разряд электрического тока. Каждый вдох - как наждачкой по нежному горлу. Торопливые касания, поцелуи, укусы. Они, как клеймо, обжигают вспотевшую кожу.
Я царапаю плечи наакха ногтями, прижимаюсь теснее, ближе, чтобы чувствовать нужную твёрдость и пьянящую силу. Его тело, будто из стали, обтянутой бархатом гладкой кожи. И касаться его руками, языком и губами - особый вид удовольствия. Я теряю контроль и делаю это снова и снова… Целую такие сладкие губы, шею и плечи. Щекой потираюсь о впалые щёки, и мне совсем не мешает чуть колкая к вечеру щетина.
Он жадно сминает моё бедро своей крепкой ладонью, рывком прижимает к просто каменному, мощному члену. А затем, рыкнув что-то невнятное, Арш с треском сдирает с меня рубашку, окидывая голодным полубезумным взглядом. И в нём, в этом взгляде, и близко нет нежности или ласки. Только жадная, горячая похоть, подстёгнутая долгим воздержанием.
Откуда-то я знаю, что после нашей первой встречи у него не было женщин, и это заводит меня лишь ещё сильнее. А ещё - заставляет чувствовать себя порочной, гадкой сукой, ведь я-то ни в чём себе не отказываю со своими мужьями!
И, осознав это, я вдруг безумно хочу всё изменить, разорвать тот порочный круг, куда мы с Аршем загнали себя сами! А ещё… Искренне желаю, чтобы он не забыл этот первый наш раз. Потому что неважно, сколько до меня у него было женщин, и насколько они были опытны. Именно я - впервые! - прикасаюсь к нему с любовью. Именно мои руки ласково скользят по его волосам, перебирая отросшие пряди, медленно ощупывают бугрящиеся мышцами плечи и перевитые тугими канатами сухожилий и вен руки.
Извернувшись, спрыгиваю с него на пол и, дразня, опускаюсь на колени, не отпуская зачарованного взгляда сумасшедших глаз своего наакха. Мои руки живут своей жизнью, быстро стягивая с него одежду, путаясь в плотной ткани.
Я больше ни в чём себе не отказываю, несмотря на попытки Аршара вернуть свой контроль. Мои губы с упоением целуют его грудь и чуть подрагивающий живот с рельефными кубиками пресса. Мой язык торопливо скользит по его твёрдой, жаркой длине, и его пальцы судорожно зарываются в мои волосы, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли прижать, насадить ещё глубже, сильнее, ближе…
Хриплые, жаркие стоны давно рвутся с губ - его, моих. Напряжение тонкой струной звенит в наших телах. И мы оба уже понимаем - пути назад нет. И цепляемся друг за друга слишком отчаянно, жадно. До боли, до тёмных отметин на кожи, до судорожно сжатых, сведённых в агонии страсти пальцев.