Вместе тоже можно... (СИ)

А теперь он вновь сводит её с ума своими поцелуями, путая все карты и заставляя сомневаться в принятом решении, которое и без того далось непросто.
— Не надо, — попыталась отстранить его она. Какой там! Всё, что получилось — на миллиметр оторваться от его несдержанных, практически потерявших самообладание губ.
— Надо, — прошептали в ответ, лаская кожу горячим дыханием, от которого ноги наливались слабостью, а сознание мутнело.
Как прекратить это безумие? Оно им ни к чему…
— У меня теперь новые отношения, — вырвалось из неё. Вдруг прокатит.
Максим на мгновение застыл. Но не отстранился.
— Какая шустрая. Тоже фиктивные?
— А это важно?
— Да пох**, — он всмотрелся в неё. Голубые льдинки пробирали насквозь до самых косточек. — Потому что ты врёшь.
— С чего такая уверенность?
— Потому что я достаточно хорошо тебя изучил и вижу, когда ты говоришь неправду.
— Уверен?
— Говорю же, пох**. Даже если и есть, я сломаю ему обе руки если он тебя касался.
Внутри с фееричным тройным сальто затрепыхалось сердечко. Оно бы ещё и на руках колесо сделало, если бы могло. Разумеется, Женя лгала. Хотя точнее будет сказать, лукавила, так как в Милане один бизнесмен действительно одаривал её недвусмысленными ухаживаниями, предлагая остаться в Италии и получить если не горы, то почти достойную королевы жизнь.
Звучало заманчиво, но даже не будь Максима, она бы не согласилась на подобную золотую клетку. Кто его знает, что там на уме у этого бизнесмена? Может он озабоченный фетишист? Не говоря уж о том, что такая «любовь» вряд ли долго просуществует. Сегодня она его "королева", завтра другая. Жить в страхе быть замененной? Нет. Спасибо. Липовых отношений ей хватило. Теперь хотелось настоящего. Настоящих чувств, которые нельзя купить.
— Макс… — его тело всё ещё вдавливало её в дверь, а ладони удерживали голову. Воздух накалился до предела. В проветриваемом помещении стало моментально жарко.
— Молчи. Просто молчи, — мужской палец задержался на пухлых женских губах. Мягких. Манящих. Волнующих.
— Не нужно. У нас всё ра…
— Молчи, я сказал.
— Но…
— Сама вынудила, — её вновь обезоружили поцелуем: напористым, жёстким. Ну а что? Раз не может закрыть рот самостоятельно, придётся помочь. Лучше уж он так даст ей понять, чем для него были эти недели. Это у него получается лучше, нежели красивые слова.
Можно было бы списать разгорающуюся между ними страсть на обычную похоть, но нет. Майер безошибочно улавливал разницу: он хотел её. Всю, от макушки до пяток. Тело. Душу. Любовь. Быть рядом. Не отпускать. Оберегать. Защищать. Касаться. Ласкать. Желать.
— Это… Ни к чему… Не приведёт… — снова и снова сбивчиво шептала между крышесносными поцелуями Женя, позволяя снимать с себя куртку.
— Думаешь? А ты стой и смотри, — следом стянули свитер, открывая волнующие изгибы. Каждое прикосновение к ним накручивало возбуждение до такой уровня, что счётчики, окажись рядом, не выдержали бы напряжения. Обладать. Просто обладать. Чтобы она была только его…
— Вечно я с тобой с задранными ногами, — с недостоном выдохнула Женя, когда её уронили на диван, снова пригвождая для надёжности собой и продолжая терзать и без того уже распухшие губы.
— Ну так тебе очень идёт эта поза! Одна из моих любимых…
— Максим Викторович, родители Одинцова звонили… Ой!
Света поспешно скрылась за дверью, но наваждение уже прошло. Вернувшаяся в реальность Козырь стремительно выскользнула из-под Максима, хватая с пола одежду. Как лопатой по морде отрезвило. Нет. Не нужно было ей приходить.
Тот подскочил следом.
— Куда ты!?
— Мне нужно уйти. Потом поговорим.
— Когда потом?
— Потом! — натянув свитер и схватив куртку, она выскочила наружу, промчавшись мимо обиженной администраторши. Обиженной? Чего дуется-то? Обижается, что не она на её месте?
Майер одёрнул на себе борцовку и… бросился за ней. Надо же. Впервые на своей памяти он бежит за девушкой.
— На полчаса позже не могла прийти? — сердито было брошено Свете. Он метеором вылетел на улицу. — Стой! Да стой, кому говорю! — не успевшую далеко уйти беглянку схватили за плечи. — Опять сбегаешь?
 
— Всё это неправильно, Макс. Я так не хочу.
— Как?
— Вот так. Так не должно быть. Любовь не должна быть сложной. Это оправдание для дураков, которые верят, что даже самые токсичные отношения можно спасти.
— Так это ты всё усложняешь! Просто будь со мной, что в этом сложного?
— А ты перестанешь подвергать свою жизнь опасности?
— Нет, бои я не брошу. Они мне нужны. И ты мне нужна.
— Я понимаю, — грустно кивнули ему. — Понимаю, что они твой способ доказать себе и остальным, что ты чего-то стоишь. Понимаю, что это замещение мечте, которую у тебя отнял случай. Понимаю, что каждый выход на ринг как новая доза… — Козырь тяжело вздохнула. Отпустить, чтобы не потерять. Для многих эта фраза прозвучит абсурдно, но не для неё. — Поэтому я никогда не поступлю, как Ксюша. Не заставлю тебя выбирать. Потому что знаю, какой ответ услышу и не хочу его слышать… Именно поэтому я ушла. Именно поэтому ухожу сейчас. И именно поэтому ты не будешь меня удерживать. Прости, всё кончено. Так будет лучше.
Майер и правда не стал её удерживать. Он стоял и смотрел ей вслед, чувствуя, как холодный сентябрьский ветер выдувает из него остатки тепла и запаха её шампуня со вкусом зелёного яблока.
— Ничего ещё не кончено, поняла? — громко крикнул он удаляющейся фигуре, пугая прохожих. Ничего ещё не кончено.
  
Глава 13. Клуб "Сохо"
 
Однушку с евроремонтом пронзила громкая трель. Чересчур громкая, безжалостно режущая уши. Неужели производители дверных звонков не могли сделать её более мелодичной? Или что, кнопочная религия не позволяет?
Неохотно оторвавшись от чтения сценария, Женя пошла открывать. На пороге начищенным самоваром нарисовался Никита. Не сотрёшь. В руке по стеклянной бутылке с символичными этикетками.
— Дарова, — расплылся в улыбке он. — Красное вино или шампанское?
— В честь чего праздник? Удачные пробы мы отмечали в среду, — без особого воодушевления поинтересовалась она, пропуская гостя внутрь.
— Это не праздник. Это попытка залить печаль. Судя по плохому настроению Макса, вчера у вас встреча вышла не очень приятная.
— Ты с ним разговаривал?
— Ага.
— И что?
— Бесится. Расколошматил клавиатуру и чайник. Мне, наверное, шею сломает, когда узнает, что я знаю, где ты живёшь, но ему не говорю.
Разумеется, знает. Никита единственный из всех был в курсе, где её можно найти, ведь именно он нашёл для неё эту квартиру. До Милана несколько дней Женя кантовалась в отеле, вернувшись же с Недели Моды нужно было что-то думать. Однако быстро это проблема не решалась: после нескольких звонков по объявлениям стало понятно, что процесс затянется. Найти быстро жилплощадь в аренду оказалось не так просто. "Давайте встретимся завтра", "простите, сегодня не могу", "позвоните моему риелтору, уточните у него детали" и т. д..
Можно было, конечно, опять обосноваться в гостинице, но вместо этого Козырь позвонила… Никите. Почему она решилась позвонить другу Максима? Ещё и тому, кто оказывал ей неоднозначные знаки внимания? Кто знает… Наверное, потому что Никитос в тот вечер, когда они ждали такси возле заброшенного паркинга, ясно дал ей понять, что в случае необходимости она может к нему обращаться за помощью. В любое время. Вот она и… Плюс, наверное, ей просто хотелось, чтобы кто-то был рядом. Тот, кто в курсе событий и с кем можно поговорить. Но кто бы не задавал лишних вопросов.
 
Никита их и не задавал. И всё сделал в лучшем виде. Женя едва успела отъехать от аэропорта, в кафешке которого сидела по прилёту с чашкой кофе, как квартира уже была найдена. Чистая, уютная, недавно после косметического ремонта. Со всей мебелью и даже посудой. Очень удобно, так как обживаться и ездить по хозтоварам у неё желания не было. С Никиты же, после многочисленных благодарностей, было взято слово, что тот и по дулом пистолета не выдаст никому этот адрес.