Вместе тоже можно... (СИ)
— Иди сюда, — понимая, что ещё немного и придётся заканчивать, поспешно притянул её к себе Макс. Нет, заканчивать не хотелось, хотелось продлить удовольствие.
Они снова поменялись местами. Её благодарно поцеловали в податливые мягкие губы, попутно оставляя дразнящие и покрасневшие следы пальцев на точёной ножке: от щиколотки до бедра. Тоже своего рода автограф. — Я сейчас.
— Нет, — капризно обхватили его коленями. — Не пущу.
— Тогда пошли вместе, — подхватив её, словно она ничего не весила, Женю повлекли в ванну. В темноте, не прерывая дурманящих поцелуев, вслепую была нащупана упаковка презервативов. Правда почти сразу она полетела куда-то вниз, но зачерпнуть несколько пакетиков удалось. Должно хватить, потому что на одном разе они не остановятся.
Недовольно заскрипел диван — это на него снова рухнули сплетённые тела. Скрипели надрывно пружины, стучали подлокотники, ставшие опорой, одновременно с вскриками раздавались звуки страсти, которые сложно было с чем-то спутать. Бедные соседи, простите. Тело под Максом извивалось, выгибалось и дрожало. Зубки Козырь впивались куда придётся, заглушая не стихающие стоны.
Фригидная? Это она фригидная? Каждое прикосновение Жени вызывало в нём всевозможные спектры импульсов, словно он был сплошной эрогенной зоной. Это не она фригидная. Это кто-то не умел обращаться с тем сокровищем, которое ему досталось. Максим не мог от неё оторваться. Но даже оторвавшись, после, когда они вышли покурить на балкон и перевести дух, не смог долго держаться.
В несколько крупных затягов окурок дотлел до фильтра и полетел в открытое окно. Туда же отправилась едва начатая сигарета закутанной в тонкое одеяло Жени. Схватив её в охапку, он молча уволок её обратно в комнату, хохочущую и не сопротивляющуюся. Заново. Снова. А потом ещё раз… Ну а дальше как карта ляжет…
Карта легла так, что уснули они только под утро, когда начало светать. Простыня стекла на пол, одежда валялась где-то там же, даже подушка затерялась непонятно где. Макс обнаружил её под батареей, едва ли не в другой части комнаты, когда пошёл в туалет, хрустя шеей и пытаясь размять затёкшие мышцы. Реально какой-то идиотский диван: жёсткий, неудобный, а в некоторых местах ещё и дспэшный каркас выпирает.
Но Женю это, видимо, нисколько не беспокоило. Она сладко продолжала сопеть, свернувшись калачиком и смешно подёргивая щекой. Чёрные волосы разметались по светлой обивке, вызывая ассоциации с Белоснежкой. Бледность кожи лишь усиливала это сходство. Такая беззащитная и милая… Максим вернулся к ней под бочок, накрыв хрупкую фигурку одеялом так, чтобы ей не задувало спину, но так, чтобы остальное при этом было прекрасно ему видно. Кошмар, сколько ему лет? Он что, шкодливый мальчишка, впервые увидевший женскую грудь?
— Что ты пытаешься найти? — в какой-то момент не открывая глаз спросила она, проснувшаяся от того, что посторонние пальцы волнующе блуждали по ней, словно нащупывая что-то.
— Следы от швов, — честно признались ей.
— Не найдёшь, — Козырь откинулась на спину и с удовольствием потянулась, соблазняя собеседника наготой, которую уже не скрывал ничего. — Своё родное.
— И губы? — ну а что? Раз пошла такая пьянка, надо всё выведать. Интересно же.
— Губы, жопа, растяжки — всё моё. Но… признаюсь по секрету, пару лет назад я подправила нос. С детства бесила горбинка, столько крови мне выпила. Дети жестокие паршивцы, видят слабину и без ножа ковыряют, чтоб побольнее сделать.
— Отсюда желание быть лучше? Быть популярнее? Носить брендовые шмотки? — понимающе кивнул Макс. Он уже успел оценить скромный гардероб своей квартирантки: вещей у неё было немного, но каждая от именитого модного дома.
У Жени было правило: лучше мало, но качественно. Пускай два свитера, но таких, за которые не стыдно. Да и большое количество тряпок ей, не имеющей постоянного дома, в принципе было ни к чему. Красиво уходить проще налегке.
— Желание хорошо выглядеть скорее вышло от того, что большую часть жизни я носила обноски и не могла позволить себе такую блажь, как банальный уход за собой.
— Зато теперь можешь, — он привстал на локте, склонившись над ней и убирая падающие ей на глаза чёрные густые пряди. Синяк успел набухнуть. Он, конечно, не уродовал красивое личико, но без него точно было лучше. Зато пухлые губы, ещё больше опухшие после ночных поцелуев, так и манили снова их коснуться.
— Могу, — Женя вслепую нашарила ногой непонятно как оказавшийся там телефон и подтянула к себе. — И не вижу ничего зазорного в том, чтобы раз в месяц баловать себя… СКОЛЬКО? — в ужасе уставилась она на время. — Твою ж н…! Я опаздываю на пробы!
— Да и плюнь на них, — с благосклонной улыбкой наблюдая за тем, как та резво подскочила на ноги и носится по гостиной в поисках белья, равнодушно пожали плечами. — Суббота. Давай лучше поваляемся, позавтракаем.
Бельё нашлось, вернее лишь одна её половина, нижняя, в которую обладательница лихо запрыгнула.
— Плюнуть? — строго огрызнулись в ответ. — Наплюй на свой зал, а? Это важно для меня не меньше.
Макс согласно кивнул, неохотно принимая сидячее положение. Довод веский.
— Хорошо, — он тоже начал одеваться, подбирая разбросанные вещи.
— А ты куда? — не поняла Женя, застывшая посреди комнаты с упёртыми в бока руками и пытающаяся вспомнить, где она вчера снимала лифчик. Вообще ни грамма стеснения. Сама непосредственность.
— Отвезу тебя. Раз это важно. На обратной дороге давай только заедем куда-нибудь. Жрать охота.
— А тебе что, вчера челюсть не до конца выбили? Ещё есть силы жевать? — не удержались от ёрничества, намекая на его разноцветное лицо. Она точно выглядела лучше. У неё, по крайней мере, бровь и глаз были не задеты.
— И жевать, и языком работаю исправно, и руками. Полагаю, ты в этом лично убедилась не так давно. И не раз, — ей перебросили висящий на спинке барного стула бюстгальтер. — собеседница расплылась в довольной улыбке. Убедилась. Ох, как убедилась. Удивительно, что соседи не обстучались, хотя они и прежде не давали о себе знать. Хорошая звукоизоляция в квартире? Очень предусмотрительно. — Собирайся, — поторопили её. — Или так поедешь?
Нет, в таком виде, она, конечно же не поедет, хотя, наверное, на приёмную комиссию наверняка удалось бы произвести впечатление нудистскими замашками, но Козырь всё же выбрала наряд поскромнее: джинсы и блузку. Колоритный синяк на скуле замазывался уже в машине, причём замазывался плохо: ни консилер, ни тоналка его не брали. Всё равно оставалось пятно. Ну всё, приехали. Будут ей пробы.
Женя как в воду глядела. В бешенстве хлопнули дверцей со стороны пассажирского сидения. Макс, последний час дремавший в тачке возле стеклянного бизнес-центра, сочувствующе приоткрыл один глаз.
— Нет? — отрицательное мотание головой подтверждало его догадку. Несложная шарада. — Что за роль хоть была?
— А, чушь какая-то. Типа романтической мелодрамы.
— С поцелуями и постельными сценами?
— Угу.
— Нет. Нам это не подходит. Хорошо, что не взяли, — на него недоумённо уставились. — Что? Пока мы спим друг с другом третьи лишние нам не нужны. Если хочешь, считай меня старомодным.
Шутка не зашла. Пассажирка была слишком на взводе.
— Они меня даже смотреть не стали! Знаешь, почему? Агент Залецкого позвонил, велел гнать меня. "Вы потенциально нам интересны, но сами понимаете, ничего личного. Трудности нам не нужны…"
Максим невесело пожал плечами.
— Ну что могу сказать: зато теперь мы точно знаем, что эта глиста оклемалась и жива.
— Да лучше бы не оклёмывалась.
— Тогда в следующий раз ставь чётче задачу: устранить или просто нейтрализовать.
— И что, устранишь, если попрошу? — удивилась Козырь.
— На нары, конечно, не хочется, но сама посуди, если он сдохнет — его ж имиджу это на пользу пойдёт. Можно считать, благое дело сделаем, вдруг посмертно получит признание? Труп музыканта найден в его апартаментах. В подозреваемых экс-девушка. Никого не напоминает?