Навсегда с тобой (СИ)

Лина, доев очередной кусок пиццы, вытерла руки влажными салфетками и, удостоверившись, что парень не обращает на неё никакого внимания, с ногами забралась на диван и, удобно усевшись, достала из своего рюкзачка блокнот и простой карандаш. Прикусив его кончик, она задумалась. Хотя, по правде говоря, в голове у неё все мысли разбежались. Она и сама не заметила, что пристально следит за Сергеем, ловит каждое его движение, каждое выражение лица. Опомнилась она только, когда на листе уже был наполовину нанесён набросок: парень, стоящий возле иномарки и упирающийся руками в её капот.
Хмелёва редко рисовала. Хоть она и ходила в детстве в художественную школу, и преподаватели хвалили её, но это занятие ей мало интересовало. Она вспоминала о живописи лишь когда нужно было успокоить нервы, отгородиться от рутины внешнего мира и погрузиться в мир написания какой-нибудь несложной картины. В основном, ей нравилось изображать на холсте природу, а людей. Но в данный момент душа требовала запечатлеть на бумаге Косарева таким, каким она видела его в эти минуты…
— Что ты делаешь? — вырвал её из фантазий бархатный голос Сергея.
Лина встрепенулась, машинально прижала блокнот к груди, подняла взгляд на присевшего перед ней на корточки парня и посмотрела на него взором напуганного зайчонка.
— Ничего, — натянув на лицо беззаботную улыбку, как можно спокойнее солгала Хмелёва.
— Тогда почему прижимаешь блокнот к себе, как самую дорогую ценность во вселенной? — наклонив голову к правому плечу, спросил Сергей, внимательно глядя ей в глаза.
— Потому что безумно люблю этот блокнот! — авторитетно заявила Лина и упрямо задрала подбородок вверх.
Косарев криво усмехнулся, но и эта его улыбка показалась ей умопомрачительной. Как завороженная, она посмотрела сначала на его губы, а потом медленно, словно совсем не хотела отводить свой взгляд от них, посмотрела в лучащиеся светом и добротой глаза.
— И что в нём такого необычного? За что ты его так любишь?
— За то, что он мой! — помешкав несколько секунд, нашлась с ответом Лина.
— Ты всё так сильно любишь, что принадлежит тебе? — всё с тем же озорством в голосе поинтересовался Косарев.
— Да, — уже не так уверенно отозвалась Лина.
В её взгляде появилась настороженность, что ещё больше позабавило Сергея. Он прикусил губу, заставляя себя промолчать, хотя на кончике языка уже вертелось колкое замечание насчёт её бывшего парня. Но обижать Лину в его намерения не входило.
— Значит, твоему имуществу очень повезло, — подвёл он их диалога.
— Да, — гордо подтвердила Лина, внутренне успокаиваясь от того, что парень не стал дразнить её или подшучивать.
Но в следующее мгновение она поняла, что расслабилась рано: Сергей аккуратно взял её за ноги и опустил их вниз с дивана. Как только её ступни коснулись пола, Лина напряглась всем телом. Если что, она его ногой ударит, но свой незавершённый рисунок не покажет!
Сергей же примирительно улыбнулся, сложил свои руки на её коленях и положил на них подбородок. В таком положении он теперь смотрел на неё исподлобья, но взгляд вовсе не был отталкивающим, а оставался притягательно тёплым.
— Ангелина, зачем ты поехала со мной? — с ласковыми нотками в голосе спросил он.
— Нельзя было? — любуясь чертами его лица, вопросом на вопрос ответила Хмелёва.
— Можно. Просто удивительно. Мы с тобой особо никогда не общались, так что дружными одногруппниками нас трудно назвать.
У Лины создалось впечатление, что ему доставляло удовольствие ставить её в неловкое положение своими вопросами. Решил поглумиться над нею? Но в его глазах ни на долю секунды не промелькнуло ничего плохого, только солнечная теплота отражалась в них.
Она долго и задумчиво смотрела на него, прежде чем мягко улыбнуться и, взъерошив ему волосы, произнести:
— Просто. Просто рядом с тобой мне уютно и тепло.
Сергей одарил её лучезарно улыбкой, той, от которой у Лины всегда перехватывало дыхание и учащалось сердцебиение. Но она постаралась держать марку и не показывать, насколько была без ума от этой улыбки. И, казалось, у неё получилось: Косарев ничего не заподозрил. Он оперся руками о диван по обе стороны от бёдер Лины и, немного приподнявшись, поцеловал её в лоб, как любимую и несмышлёную младшую сестрёнку.
 
— Мне нравится твоя искренность, Ангелина, — отстранившись от неё всего на несколько сантиметров, тихо сказал он.
Лина потерялась в озорных искорках его серо-голубых глаз. Она никогда и подумать не могла, что глаза могут излучать такое уютное и осязаемое тепло. И этим теплом хочется полностью укутаться и остаться в нём навсегда.
«Неужели я начинаю влюбляться в него?» — мысленно изумилась Лина, заворожено глядя на него…
  
ГЛАВА 3. Вечеринка на старом аэродроме
 
Хмелёва сидела на кровати в своей комнате и без особого интереса рассматривала на планшете новую коллекцию одежды от любимого бренда. Нет, некоторые вещи ей приглянулись, но не вызвали ожидаемого восторга. Вообще, надо признать, настроение у Лины уже пару дней было не особо радужным. Вроде бы и повода хандрить нет, а на душе тошно.
Карина вошла в комнату с тарелкой бутербродов в одной руке и двумя чайными чашками в другой. Что удивительно — с начала этого учебного года Лина стала больше общаться со Шведовой, и теперь уже их общение трудно было назвать просто приятельским. Хотя и статус «дружба» Ангелина не спешила на них ставить.
Каринка поставила свою ношу на стол и повернулась к подруге. Уперев руки в бока, Карина состроила грозное выражение лица и негодующим тоном обратилась к ней:
— Ты ещё долго будешь кукситься? Что у тебя вообще с настроением в последнее время?
— Ничего, — меланхолически отозвалась Лина.
— Тогда оторви свой взгляд от планшета и обрати внимание на меня! — потребовала Карина.
Лина, обреченно вздохнув, отбросила планшет на подушку и устало посмотрела на одногруппницу.
— Так-то лучше! — довольно сказала Шведова. — Бери чай и наслаждайся. А также давай обсудим предстоящий бал.
В их университете существовала давняя традиция: в честь закрытия каждого сезона проводился бал. В этот раз намечался осенний бал. И в этом году его проведение выиграл факультет, на котором и учились подруги. Организаторов бала выбирали в начале сезона методом жеребьёвки, а факультет, который проводил прошлый бал, не имел права принимать в нём участие. За два года обучения в университете их факультет впервые удостоился чести быть организаторами этого значимого события.
— Я не пойду, — тут же поставила точку в обсуждении Лина.
— Почему это? Из-за этого Ивана-болвана, что ли? Линка, да забей на этого урода! Ты найдёшь себе парня намного лучше!
— Причём здесь Данилов? Я просто не хочу туда идти, — совсем неубедительно солгала Лина.
— Ну да, ну да… Даже ради меня не пойдёшь? — состроив умилительное лицо, жалостливым голосом спросила Карина, картинно похлопав ресницами.
— Нет. Пригласи Самохвалова.
— С ума сошла?! Да я к нему на пушечный выстрел подойти боюсь, а ты говоришь «пригласи». Хорошо тебе говорить: ты с любым можешь найти общий язык. А я… Эх, мой Львёнок… — плюхнувшись на стул, скорбным голосом протянула Шведова, опуская взор в пол.
— Ничего себе «Львёнок»! С его габаритами он — Лев!
— Кому как, — беззаботно пожав плечами, сказала Карина.
Лина лишь укоризненно покачала головой и протянула руку к лежащему рядом гаджету, который заголосил на всю комнату заводной мелодией входящего звонка.
На экране мобильного телефона высветился неизвестный номер. Хм, и кто бы это мог быть? Мозг Лины старался рассуждать здраво, но вот сердце забилось чаще, надеясь, что это звонит именно тот, с кем бы она с удовольствием сейчас поговорила.
Сделав глубокий выдох, Лина уверенным тоном ответила:
— Да?
— Привет, Крошка! — сквозь громыхания музыки и людской смех раздался зычный мужской голос. — Как дела? Что делаешь? Если скучаешь, то могу предложить альтернативу: скучать вместе! Вернее, не скучать, а развлекаться! Оторваться по полной, так сказать!