Дырявый мир (СИ)

Ближе к пяти вечера ко мне домой пришел Петр. Племянник Палыча мужиком оказался решительным и где-то даже суровым. Внешний вид этакого братка из девяностых. Лысая голова, глубоко посаженные глаза и явный след качалки. Мужик ростом был на полголовы выше меня, а килограмм в нем явно под сто двадцать. Но всё это буквально терялось, когда он заговорил. Я аж когнитивный диссонанс словил. Вежливый, спокойный мужчина, даже, слегка робеющий. Не было в нем ни напора, ни даже тени агрессии.
Разговор наш затянулся на целый час. Под чашечку кофе пробежались по основным моментам того, чего я хочу добиться. Петр, а Петей его назвать язык не поворачивался, задавал много уточняющих вопросов. Ну а некоторые мои ответы даже записывал в небольшой блокнот.
По итоге кандидатуру Палыча одобрил. Его племяш мне понравился, как человек. Он навскидку предложил несколько организационных идей, чтобы, как он сказал, войти в это дело с двух ног. На него я перевел и подбор персонала. Хотя по сути много нам и не надо. Тем более на первых порах. Петр обещал всё сделать в лучшем виде и собственно на этом мы попрощались.
Проводив гостя, я ради чистоты эксперимента снова отправился в спортзал. Картина получилась идентична вчерашней. Веса не запредельные, обычные для меня, рабочие. Но это абсолютно не имеет значения, когда раз за разом количество повторений остается тем же. Причем я пробежался по всем доступным тренажерам. Приседания? Да пожалуйста! Пресс на наклонной? По пятьдесят раз смело, повторение за повторением. Подход за подходом.
И снова тренировка затянулась. Сегодня на пять часов, до самого закрытия зала. Почувствовав легкую усталость, попытался её догнать. Не смог. Дальше уже началась моральная усталость, которая просто-напросто давила повторениями. В какой-то момент понял, что всё это превратилось в рутину, и на этом решил закончить.
До отъезда в Питер походы в спортзал не прекратились. Четыре дня без перерыва и без боли после. Странно это и непривычно. Когда нет боли после тренировки, ощущения прогресса тоже нет.
И как-то за всем этим совсем вылетел из головы амулет, что лежит в мешочке с рубинами. Руки до него добрались только перед самым отъездом, так как уезжать я планировал с ним.
Удивился ли я, достав его и увидев бледно-зеленый цвет камешка в центре? Скорее нет, чем да. Чего-то подобного и ожидал увидеть. А вот сами рубины удивили. Точнее их количество, что сократилось вдвое. Вывод тут нарисовался сразу, и даже думы городить не пришлось. И вывод этот мне нравился.
  
Глава 11. Кажется, приплыли?
 
Питер себе не изменял. Конец декабря, мокрый снег и пронизывающий до самых костей ледяной ветер. Хорошо, что здесь я проездом. Правда, в Москве наврятли лучше.
Как оказалось — лучше. Отличия прямо-таки разительные. Чистое небо, яркое солнце и даже ветра нет, пусть градусник и показывает каких-то двенадцать градусов.
Сегодняшний день не стал исключением в привычном маскарадном ритуале. Настроение у меня было хорошим, даже чересчур, так что к Ратнеру я заявился с улыбкой во все тридцать два зуба.
— Екатерина, добрый день, — улыбнулся я девушке, что сегодня была за продавца. — Это вам.
Шикарный букет она встретила взглядом, полным иронии.
— И вам добрый, Юра, — всё-таки соизволила она ответить. — Я не люблю розы, но спасибо.
Наверно, не будь у меня хорошее настроение, расстроился бы, а так только плечами пожал, выкидывая из головы лишнюю информацию.
— Алексей у себя? — спросил, как только букет оказался в вазе.
Причем, изначально я думал, что она куда-нибудь его уберет, но нет, взгромоздила прямо на витрину справа от себя.
— Где ж ему еще быть, — ненароком вздохнула девушка. — Проходите, думаю он уже увидел, что вы пришли.
Странная она. Местами холодная и немного стервозная, а местами наоборот эмоции сами собой прорываются наружу. Но красивая, этого не отнять. Причем не такой красотой, которая на обложках журналов, а больше естественной, настоящей. Без тонн косметики, вычурных нарядов, и даже украшений. Их на девушке я вообще ни одного не видел. Хотя, казалось бы, кто её отец и чем занимается.
 
Ратнер меня и правда уже ждал. Даже кофеварку включил, от чего терпкий запах разнесся по кабинету.
— Юрий! Рад тебя видеть! Проходи, не стой столбом, — в этот раз мужчина был в хорошем расположении духа. — Как тебе сегодняшняя погодка? Двадцать второе декабря, а такое чувство, будто ранняя весна.
— О да, — улыбнулся я, пожимая протянутую ладонь. — Погодка и правда шепчет.
Пустой незначительный треп не о чем растянулся на целых двадцать минут. Ратнер даже по букету прошелся, что я подарил его дочери. Причем поблагодарил так, будто я сделал что-то из разряда вон. Аж немного неловко стало.
— Ну-с, показывай, — потер он ладонями, когда мы наконец перешли к делу. — Признаться я уже в предвкушении.
— О, поверь, сегодня не разочарую, — хмыкнул я, доставая пару камешков.
В качестве основного блюда были именно они, те самые, что остались после летучих мышей переростков. Не совсем, конечно, летучих, скорее злоебучих, но всё же.
Пакетик Алексей открывал с пиететом. Словно камешки это величайшее сокровище всего мира.
— Хороши, — цокнул он восторженно. — Как я понимаю, по чистоте всё на том же уровне?
— Ну, — почесал я нос, — шкатулка всё та же, так что скорее всего да. Но лучше всё же проверить. А то, кто его знает.
— Вот за что я тебя уважаю, так это за искренность! — рассмеялся Ратнер. — Погоди секунду, сейчас гляну.
В этот раз мне показалось, что он смотрел больше для галочки. Прошло буквально две минуты, как Алексей с довольной улыбкой вернулся на место. Мужчина упер руки локтями в стол, сложил ладони в замок и опустив на них подбородок, выжидающе уставился на меня.
— Десерт, пожалуйста, — произнес он с таким тоном, будто всю жизнь этого ждал.
Я же только бровь приподнял, слегка афигев от такого поворота.
— Настолько всё плохо? — хмыкнул я немного озадаченно.
— Нет, нет, что ты, — мотнул он головой. — Камни отличные, сказал бы, даже очень. Но если их ты достал первыми, значит, на десерт есть что-то более выдающееся! Хотя, признаюсь честно, даже эти образцы заставляют меня, хм, пусть будет удивляться. Но, если даже их ты не счел достойными быть десертными блюдом, то я даже боюсь представить, что именно ты припас напоследок.
Всё это Ратнер говорил с таким блеском в глазах, что я невольно почувствовал себя не в своей тарелке. Хотя и прекрасно понимал, что весь этот нездоровый энтузиазм направлен отнюдь не на меня.
— Как бы у нас с вами от этого десерта жопа не слиплась, — проворчал я. — Как думаете, насколько подобный камень заинтересует даже не покупателя, а тех, кому он не достанется?
Когда на столе оказался рубин в виде восьмиконечной звезды, Алексей замер. Хотя нет, скорее застыл. Даже дышать, кажется, перестал. Лицо превратилось в восковую маску, по которой что-либо прочитать не получилось бы, даже умей я это делать.
— Позволишь? — отмер он наконец, сначала протянув руку к камню, но после её одернув.
В ответ я только пожал плечами, стараясь всем своим видом показать, что для меня это вполне себе обычное дело. Хотя держать под контролем собственные эмоции удавалось с трудом. Ведь это нихрена не обычное дело! Особенно после столь яркой реакции со стороны человека, как раз-таки специализирующегося на ювелирке.
Смотреть за метаморфозами на лице Алексея было забавно. По крайней мере до того момента, когда вся веселость из его глаз ушла.
— Знаешь, пожалуй, ты прав, — выдохнул он, почесав затылок. — Как ты это правильно заметил, интерес будет у многих. Особенно у тех, кому он не достанется. Тут ведь какое дело, подобных форм в природе не встречается. Тем более таких идеальных. Все будут думать, что он искусственный, ну либо ограненный, а это тоже немного срезает в ценности. Здесь же, насколько я могу судить по предыдущим образцам, имеет место быть настоящий феномен. Боюсь, я даже примерную цену назвать не смогу. Да и сама продажа может стать проблемой. Единственное, что приходит на ум, так это анонимный аукцион. Так останется хоть какой-то шанс, что проблем у нас не будет.