По обоюдному согласию (ЛП)

— Черт.
Неделя становилась все хуже и хуже. И Лорен была бы недовольна ругательствами, вылетавшими из моего рта.
Я забрала у швейцара ключ-карту от лифта в пентхаусе и помахала ею над клавиатурой. Дверь закрылась, и я начала подниматься ближе к Пейтону.
Мое сердце билось быстрее с каждым пройденным этажом. На этой неделе мне нужен был перерыв.
Эта встреча с Пейтоном должна была пройти гладко; я больше не могла выносить стресса, иначе мне пришлось бы жить в морозильной камере супермаркета.
Я вспомнила последние несколько недель из ада. Давайте посмотрим … Я чуть не переспала с чертовски горячим мужем моей клиентки, а потом бросила упомянутого клиента. Потом я узнала, что муж клиентки и клиентка — одно и то же лицо. О, и он также был адвокатом защиты по делу, которое могло бы запустить мою карьеру в гору. Меня прижали к стене в лифте, и упомянутый адвокат сделал мне предложение, а потом я фактически переспала с ним на столе для совещаний на благотворительном вечере.
Затем я узнала, что мудак, который облапошил моего клиента, потенциально изнасиловал четырех разных женщин, женщин, которые позже отказались от своих обвинений. И, наконец, я упустила все шансы на то, что Хелен расскажет мне что-нибудь о Дрю Сеймуре. Теперь я была в нескольких секундах от встречи с мужчиной, который одновременно разочаровал меня в сексуальном плане и удовлетворил.
Серьезно, мороженого недостаточно, чтобы мне помочь.
Лифт остановился и медленно открыл дверь в дом Пейтона.
— Черт. Приехали.
Я прижала досье Сеймура к груди, проходя через фойе.
Пытаясь унять учащенное сердцебиение, я тихо вдохнула и выдохнула, когда мои каблуки застучали по мраморной плитке.
— Дыхательные упражнения не помогут, сладкая. — Его голос напугал меня.
Задыхаясь, я резко повернула голову в сторону кухонной стойки. Тоска пронзила меня, когда я увидела его. Там стоял он — спокойный, хладнокровный и собранный — в накрахмаленной белой футболке, выцветших джинсах и кроссовках. Совсем не тот плохой мальчик-миллиардер, к которому я привыкла. Он выглядел как идеальный соседский мальчик.
— Пейтон, — пробормотала я, подходя к кухонной стойке. Его свежий аромат ударил в меня, и я ничего так не хотела, как чтобы он взял меня прямо здесь.
Боже, не делай этого со мной.
— Брейлин. — Одна бровь приподнялась, когда он произнес мое имя. — Могу я предложить тебе выпить? — Он повернулся спиной к бару.
— Вот файлы, которые ты просил. — Я бросила папку на гранитный островок, разделявший нас.
— Я задал тебе вопрос, — сказал он, оглядываясь через плечо. На его лице появилась озорная улыбка.
— Нет, спасибо.
Он повернулся, чтобы приготовить свой напиток, и я воспользовалась секундой, чтобы полюбоваться тем, как джинсы Lucky Brand идеально облегают его талию. Когда он начал поворачиваться ко мне, я сосредоточила свое внимание на пятнышках в граните, прежде чем посмотреть на него.
— Почему ты так застенчива со мной? — Он сделал глоток темно-янтарного напитка. — Ты же знаешь, у нас есть незаконченное дело, которым нужно заняться. — Он поставил стакан на островок, и ухмылка снова появилась на его лице.
— Нет, я не верю, что мы это сделаем. — Я боролась с каждым словом, которое срывалось с моих губ. Это была не очень хорошая идея. Я не должна быть здесь наедине с ним.
— Вот, выпей. Я бы хотел провести для тебя экскурсию. — Он пододвинул ко мне стакан. — Людовик тринадцатый, твой любимый.
Я проглотила жидкую храбрость, обжигающий коньяк немного снял мое беспокойство.
— Я уже убирала в твоем доме раньше, Пейтон. Я знаю, как он выглядит.
— Да, правда. Ты была лучшей уборщицей, которая у меня когда-либо была. Теперь мне приходится довольствоваться Ирмой, а она далеко не так эффективна. Но я не верю, что ты видела весь дом. Мне нужно, чтобы ты посмотрела одну комнату. Следуй за мной. — Он мотнул головой в сторону длинного коридора.
Оставив папку на стойке, я последовала за ним. Все было так, как я оставила, все было на своих местах. Оказавшись там снова и зная, что он жил один, я поняла, что ничто в его доме не казалось женственным. Искусство было абстрактным; нигде не было ни живых цветов, ни растений. Все это выглядело современно, прямо как из журнала Architectural Digest.
 
Он повел меня в заднюю спальню, ту, которую он попросил меня не убирать, и комок, застрявший у меня в горле, становился все больше с каждым шагом, который я делала. Что он скрывает?
— Вот где я хочу тебя. — Он оглянулся на меня, прежде чем повернуть ручку и толкнуть дверь. — Желательно на регулярной основе, но я соглашусь на одну ночь. — Войдя внутрь, он продолжил: — Здесь я просто Хаас. Не тот человек, которого ты увидишь в суде. Не тот, кем я был с тобой.
Черт. Напиток в моей руке был недостаточно крепким для того, с чем я только что столкнулась.
— На регулярной основе. — Это не было вопросом.
— В любом случае, ты хочешь, чтобы тебя трахнули. — Он пожал плечами.
Он не искал отношений. Он искал подругу для траха, которая была бы готова, чтобы ее связали и выпороли палкой.
Я оглядела то, что, по-видимому, было его комнатой для игр. Веревки, плети, наручники и цепи висели на одной стене, а белое кожаное кресло, расположенное в углу, было обращено к длинному окну, из которого открывался вид на Манхэттен. Маленькая подушка лежала на полу прямо рядом со стулом, перед окном, я предположила, что она для чьих-то колен. Комната была выкрашена в темно-угольно-серый цвет, полы из темного дерева. Калифорнийская двуспальная кровать казалась странной, придвинутой к стене; изголовье кровати из белой кожи, белое пуховое одеяло и белые декоративные подушки выглядели удобными, а не пугающими, как остальная часть комнаты.
Одна книжная полка была заставлена стеклянными фаллоимитаторами, розгами и анальными пробками, а на второй полке стояли книги — как я предположила, книги о сексе. Между обеими полками был туалетный столик, а на нем аккуратно стоял аквариум с презервативами и различными видами смазок и масел. Неудивительно, что он никогда не хотел, чтобы его экономка убирала эту комнату! Она была полна хлыстов, бондажа и секс-игрушек. Это была его собственная красная комната боли. Но я была втайне заинтригована, особенно моя сердцевина, и слабая боль желания не осталась незамеченной.
— Я не увлекаюсь извращениями. Из этого получился бы отличный эротический роман, но не для меня.
— Я не хочу быть твоим Домом, — ответил он. — Я также не хочу, чтобы ты была моей сабой, но хочу, чтобы я владел тобой в этой комнате. Я хочу, чтобы твоя тугая, аппетитная киска подчинилась мне. — Он подошел, положил руку мне на подбородок и приподнял его так, чтобы наши глаза встретились. — Я хочу исследовать твое тело — полностью. Я не хочу наказывать тебя, и мне не нравится причинять тебе боль, хотя, если это то, что тебе нравится, мы можем это уладить. — На его лице появилась мальчишеская улыбка.
Я вырвалась из его хватки и допила остатки коньяка.
— Нет, это не то, что мне нравится.
— Скажи, что тебе нравится. Что тебя возбуждает? — Он последовал за мной, когда я прошла вглубь комнаты.
Я проигнорировала его вопрос, проводя рукой по комоду.
— Так это, — я махнула рукой в сторону книжных полок, — тебя заводит?
Он прижался ко мне всем телом, приблизив губы к моему уху, а его твердая эрекция уперлась мне в спину.
— Что меня возбуждает, — сказал он с придыханием, — меня заводит, когда мой член глубоко в твоей заднице. То, как эта задница подпрыгивает, когда я шлепаю по безупречной коже. Это выводит меня из себя.
Прислонив голову к его груди, я оглядела комнату.
— Я думала, ты не любишь шлепать.
— О нет. Я сказал, что мне не нравится порка до крови или удары палками, но грубый секс мне нравится. — Он запустил руку мне под волосы, слегка потянув за них.
— Дергать тебя за волосы или шлепать по твоей киске, пока ты кончаешь… это мне нравится.