Алые Евангелия (ЛП)

Однако когда Дьявол предпринял атаку, жрец Ада протянул огненные конечности и схватил Люцифера за шею. Люцифер наносил ему колющие удары с обеих сторон, но тело жреца было уже невосприимчиво к таким атакам. Языки белого огня вырывались из ран, вытягивались и обвязывались вокруг меча Люцифера, вокруг его рук и кистей. Люцифер издал яростный вопль и попытался освободиться, но изменчивое тело его врага изрыгнуло свежие струи пламени, которые схватили его за гениталии.
Люцифер предпринял еще одну попытку вонзить острие своего меча в жреца, переместив цель с туловища на голову. В ответ жрец Ада скрутил руки Люцифера за спиной, раздробив суставы в кровавую пыль и переломав кости в дюжине мест. Меч выпал из руки Люцифера, и жрец одним быстрым движением сломал каждый палец на руках своего противника, дабы быть уверенным, что они никогда не смогут обхватить другое оружие.
Гарри ожидал, затаив дыхание, ответных шагов Люцифера. Но, к ужасу Гарри, ничего не последовало.
— Значит, это конец? — спросил жрец Ада.
Если Люциферу и было что ответить, то он не мог облечь это в слова. Все, что он смог, так это поднять тяжелую голову, чтобы встретить пристальный взгляд жреца Ада.
— Смерть, устыдись… — произнес жрец.
С этими слова из его тела вырвалось множество огненных форм — одни не более чем нити накаливания, другие подобны многосуставчатым конечностям насекомых, охваченным пламенем, все с огненными шипами, — которые переплетались между собой тысячами, отскакивали на десятки футов от тела своего хозяина, а затем разворачивались и мчались обратно к своей жертве.
От одного этого зрелища, Гарри пребывал в столько глубоком трансе, что больше ничего не замечал, и с замиранием сердца ожидал неминуемую казнь. Теперь из тела жреца ада появилось еще больше острых отростков, все они колыхались в едином ритме, ожидая команды нанести решающий удар.
Выглядело так, что Люцифер не замечал их присутствия. Он больше не силился обратиться к своему палачу, а откинул голову назад, глаза закатились под трепещущие веки, и из его открытого рта вырвались протяжные крики, постепенно сходящие на нет. Одержав победу и будучи способным нанести удар милосердия в любой момент, по своему усмотрению, жрец Ада окинул взглядом ангельскую фигуру перед собой.
Сенобит на мгновение закрыл глаза, его губы шевелились, как будто он возносил молитву про себя. Затем, когда он открыл глаза, орудия казни, призванные им из своей собственной плоти — от тончайшей нити до самого чудовищного шипа — вонзились в Денницу.
Ни единая часть тела Люцифера не избежала поражения. Самое крупное оружие жреца Ада пробило себе путь через грудь Люцифера и, дико извиваясь, вырвалось меж шрамами на его спине, где некогда коренились его крылья. Атака была беспощадной: один заряд попал в адамово яблоко, три с непогрешимой точностью пролетели между зубами, еще один приколол язык к нижней губе, а один скальпелеголовый дротик пробил левое глазное яблоко, откуда по лицу потекла окровавленная жидкость.
Люцифер дергался и извивался, когда первые орудия пронзали его, но чем больше ударов ему наносили, тем слабее он реагировал, а вскоре вообще перестал двигаться. Раненый в полутысяче мест, он неподвижно лежал у ног жреца.
Жрец Ада внимательно осмотрел собор, все еще освещенный энергией, высвобожденной в этой схватке. Не смотря на всю резню, учиненную здесь, выживших оказалось предостаточно. У многих были раны, способные отправить на тот свет любого смертного человека, но было достаточно и тех, кто пережил битву, отделавшись парой царапин.
Все взоры выживших были устремлены на жреца Ада, ликующего над своим врагом. Энергетические потоки, выплеснувшиеся из его тела, чтобы повергнуть Люцифера, расслабленно свисали с его тела, все еще соединяя их, подобно напалмовой пуповине. Жрец Ада оставил их обвисать в качестве доказательства всем, имеющим еще глаза, что он действительно автор второго низвержения Люцифера.
А затем, раскинув руки, он произнес внутренний монолог:
— Я знаю, что многие из вас принесли сюда древнюю вражду. У вас были свои счеты, и вы пришли сюда не потому, что вас волновало, кто сидит на троне Ада, а потому, что вы хотели убить какого-нибудь собственного врага под прикрытием битвы. Многие обменялись виноватыми взглядами, а один или двое даже попытались выступить в свою защиту, но жрецу Ада было что добавить. — Теперь я ваш Король. И потому, я приказываю вам оставить свои вендетты, забыть прошлое и следовать за мной с сего момента, чтобы выполнить лучшую, более ужасную работу.
 
Последовали секунды полной тишины. А затем со всех сторон раздался длительный боевой клич одобрения.
  
11
 
Плотская шелуха, некогда бывшая Денницей, протянула руку и вцепилась в ногу жреца Ада.
— Хватит, — простонал он.
На мгновение жрец Ада просто уставился на своего противника в недоумении, а затем начал предпринимать попытки освободиться.
Но Люцифер, несмотря на свои раны, не собирался отпускать жреца Ада. Он поднял другую руку, приобретшую в своем нынешнем раздробленном состоянии удивительную гибкость щупальца, и схватил облачение, в котором он однажды возлег на смертное ложе. Ухватившись покрепче, он подтянулся и встал лицом к лицу со жрецом Ада — его тело все еще было пробито в бесчисленных местах, кровь свободно вытекала из ран, собираясь в ручейки, стекавшие по ногам.
Люцифер вогнал свои руки в живот жреца. Жрец Ада закричал, когда Люцифер ухватился за его внутренности. Оружие, порожденное телом Сенобита, чтобы повергнуть Дьявола, теперь усыхало, так как жрец Ада отозвал энергию, его подпитывающую, в надежде хоть как-то защититься от Люцифера, но Дьявол удерживал его в своей хватке и не собирался отпускать своего ранителя. Люцифер погрузил руки еще глубже в тело жреца, тем самым продолжая издеваться над ним.
— Давай-ка какое-нибудь заклинаньице, глупец. Он извлек из чрева жреца Ада часть кишок и потянул за нее, разматывая внутренности демона. — И прекрати этот жалкий вой. Я думал, тебе нравится боль. Он отпустил кишку, позволив им упасть петлями между ног жреца Ада. — Иначе зачем тебе это, — он провел окровавленными переломанными пальцами по гвоздям в голове демона — если не получать удовольствие от боли? Затем он сжал кулаки, вправляя выбитые суставы на место. Он поднес большой и указательный пальцы к лицу Сенобита и выбрал один из гвоздей в щеке существа. И потянул. Немного повозившись, он извлек его и обнаружил, что более половины длины было вколочено в кость Сенобита.
Жрец Ада был слишком поражен, чтобы как-то отреагировать. Люцифер бросил гвоздь и взялся за другой, вытащил и снова бросил, затем перешел к третьему и к четвертому. Кровь стекала по непотребной сетке, покрывавшей лицо Сенобита. Он больше не кричал. Какие бы муки он ни испытывал, когда из него вырывали внутренности, они были ничтожны по сравнению с обезображиванием, которое он претерпевал сейчас. Люцифер во все ускоряющимся темпе беспорядочно вырывал гвозди. В конце концов, демон заговорил:
— Пожалуйста, — взмолился жрец Ада.
— Это возражение, несомненно, ты слышал тысячу тысяч раз.
— Слышал.
— Ты путешествовал по пустошам Ада и сражался с Люцифером. Сенобит, ты единственный в своем роде. И все же твоя жизнь в моих руках, а ты низведен до глупо ухмыляющегося стереотипа.
— Это…
— Да?
Жрец Ада покачал головой. В ответ Люцифер вырвал еще один гвоздь, и еще, и еще. Отчаявшись остановить его, Сенобит продолжил свою исповедь.
— Это моя сущность.
Люцифер сделал паузу, чтобы рассмотреть гвоздь, только что выдернутый из лица Сенобита. — Этот ржавый кусок металла? Извини меня. Но тебе следует вернуть их. Он сорвал горловину доспеха, вогнал гвоздь в горло жреца и забил ладонью на всю длину.
В этот миг Гарри почувствовал, что чудотворная хватка Сенобита на его теле ослабла. Гарри упал на пол, жадно хватая открытым ртом воздух. Даже его легкие служили прихоти жреца. Гарри собрался с силами и, довольный тем, что стал свидетелем окончания этого события и, более того, конца эпохи — а возможно, и войны, которая могла охватить Небеса и Землю, — начал ползти в направлении ближайшей разрушенной стены. Ему не требовалось видеть смертельный удар. Он желал лишь снова оказаться со своими близкими.