Блистательный Двор
В общем, я занималась настоящей эквилибристикой, но верила, что окажусь в золотой середине. Нет, я не нарушу данное Седрику обещание и не привлеку ненужного ажиотажа к своей персоне!
– Аделаида, милочка, – обратилась ко мне мисс Хэйворт во время экзамена по танцам, – что вы делаете?
– Вальсирую, – предположила я.
Она покачала головой, делая пометки в своем блокноте.
– Ничего не понимаю. Вы танцевали на прошлой неделе безупречно, но полностью провалили новый ригодон. А сегодня все наоборот.
Я постаралась оставаться невозмутимой.
– От нервов и не такое бывает, мадам.
– Продолжайте, – потребовала она, взмахнув рукой.
На лице мисс Хэйворт застыло выражение досады, которую я частенько у нее вызывала.
Клара ухмыльнулась, радуясь моему промаху. Она весьма преуспела в танцах, и мисс Хэйворт однажды сказала, что Клара будет блистать на балах в Адории. Сама же Клара была сейчас явно настроена получить самую высокую оценку, чтобы компенсировать крайне низкие баллы по академическим предметам.
Но меня ее мнение совершенно не интересовало, поскольку меня занимала Тэмсин. Я поймала на себе ее недоуменный взгляд, брошенный из дальней части зала. Тэмсин снова сосредоточилась на танце, а я едва не прокляла себя за оплошность. Хотя на занятиях я с легкостью демонстрировала успехи, сейчас я должна было показать плохие результаты. Порой я от волнения забывала, в каких именно танцевальных па я должна быть слаба. И я уже не в первый раз что-то напутала, что, конечно, не укрылось от Тэмсин.
После танцев начались письменные экзамены, где я чувствовала себя гораздо спокойнее. Я надеялась, что теперь-то не привлеку излишнего внимания и не допущу очередную промашку. Увы, на следующий день я снова допустила ошибку: уже на экзамене по музыке. На занятиях от нас не требовалось мастерски овладеть каким-либо музыкальным инструментом, предполагалось, что мы более-менее освоим каждый. Но вместо того чтобы погонять нас по всему материалу, учительница просто выбрала три инструмента для каждой из нас. Я была озадачена. Два первых, флейта и арфа, относились как раз к тем инструментам, на которых я преднамеренно плохо играла. Я рассчитывала, что третьим будет клавесин или лютня, поскольку с ними я всегда демонстрировала свои исполнительские таланты. Но преподавательница указала мне на скрипку. Женщины в Адории на ней почти никогда не играли, и я решила, что все проблемы позади, но внезапно поняла: приличную оценку по музыке я получу, только если сыграю что-нибудь отлично. И вот, к глубокому изумлению и учительницы, и подруг, я сыграла на скрипке безупречно правильную мелодию.
– Потрясающе! – восхитилась мистрис Босворт, расплываясь в улыбке. – Вы проявили неслыханное усердие!
– Но ты не занималась! – прошептала мне Тэмсин, когда экзамен закончился и нас отпустили на обед. – Где ты этому научилась?
Я пожала плечами.
– Здесь.
– Когда она в прошлый раз доставала скрипку, ты даже смычок неправильно держала!
– Тэмсин, я иногда волнуюсь и нервничаю. Впадаю в панику. А в чем дело? Кстати, ты сдаешь экзамены просто превосходно!
К счастью, моя уловка подействовала, и Тэмсин тотчас отвлеклась.
– Да! – гордо подтвердила подруга. – Я ответила на все религиозные и политические вопросы мистера Брикера безупречно. Да и контрольную по адорийской культуре и обществу я написала очень хорошо. А она – одна из самых важных выпускных работ!
Я улыбнулась, искренне радуясь за нее.
– Ты у нас получишь бриллиантовый ранг, Тэмсин.
– Если смогу опередить девчонок из других поместий. В «Голубом ключе» я точно лучшая. – Тэмсин сказала это просто как факт, без всякого хвастовства. – Но что творится в остальных трех поместьях? – задумчиво добавила она.
Я за нее не тревожилась, особенно после следующих экзаменационных дней. Рвение и глубокая решимость, которые я наблюдала в Тэмсин, заработали на полную мощность, и она отдавала каждому испытанию все силы. А вечером, возвращаясь в нашу спальню, она отчаянно боролась с усталостью, но продолжала сидеть за учебниками.
На третий день, после того, как все проверки закончились, мы чувствовали себя донельзя измотанными. Даже те, кто не занимались столько, сколько Тэмсин, едва не падали от усталости. Мы похудели и осунулись, и я была рада рухнула на кровать сразу же после ужина. Ни мои соседки, ни я почти ни о чем не разговаривали, предпочтя со вздохом облегчения погрузиться в сон.
А затем наступило долгожданное утро. Отдохнув и избавившись от экзаменов, мы вдруг осознали истину: мы справились. Мы добились своей цели, присоединившись к Блистательному Двору. Мы еще не знали своих результатов, но успех уже вскружил наши головы. Мистрис Мастерсон предоставила нам полную свободу, запланировав первое торжество на вечер, в честь дня Вайиля – главного зимнего праздника.
Правда, чуть позже всем девушкам дали различные поручения по подготовке к праздничному приему: впрочем, мы были не прочь применить свои навыки, приобретенные в поте лица.
– Обожаю день Вайиля! – тараторила Тэмсин, когда мы переодевались в будничные платья. – Еда! Ароматы! Украшения! Обидно, что мы делаем все на скорую руку.
Так и было. Обычно зимние торжества начинались за несколько недель до святого дня, посвященного ангелу мудрости, так что радостная атмосфера распространялась почти на целый месяц.
– Если бы Джаспер не изменил расписание, то празднование не отодвинули бы в сторону ради какой-то денежной выручки мистера Торна, – напомнила я подруге.
– Зато у нас хоть что-то будет! – заявила Тэмсин, тряхнув головой. – Ты ведь видела несчастных еретиков Уроса: босые святоши вечно ходят в трауре и твердят, что это идолопоклонство. Но, наверное, лучше вообще ничего не делать, чем творить те ужасы, которыми славятся аланзане! Кому захочется поклоняться деревьям в такую погоду?
– Среди деревьев, – уточнила Мира. – День Вайиля для них – середина зимы и самая длинная ночь в году. Аланзане молятся на улице Динзиль о прозрении, а на рассвете благодарят Аланзиля за возвращение солнца и за то, что дни становятся длиннее.
Я с любопытством посмотрела на Миру. Ей редко удавалось поставить меня в тупик и похвастаться своими познаниями… но, похоже, она и впрямь сталкивалась с настоящими аланзанами. Ее верования входили в число многих вещей, в которые я не вдавалась. Мира посещала с нами правоверные службы Уросу, а остальное значение не имело.
– Какая разница, чему они поклоняются! Глупые языческие суеверия! – пробормотала Тэмсин, повернувшись к зеркалу. Она с довольным видом улыбнулась своему отражению и направилась к двери. – Ладно, девочки, нужно браться за дело. Жду не дождусь, когда это за нас будут делать другие.
Большинству девушек, в том числе и Тэмсин, пришлось хозяйничать на кухне: как-никак мистрис Мастерсон собиралась закатить в «Голубом ключе» настоящее пиршество! Другие выпускницы отвечали за музыкальное сопровождение и прочие развлечения, я же должна была заниматься украшениями вместе с Кларой. Какое невезение! Мы с ней поладили, разделив особняк таким образом, чтобы не сталкиваться друг с дружкой.
Когда я добралась до гостиной, я едва не остолбенела, обнаружив там Седрика с Мирой. Они о чем-то оживленно переговаривались между собой.
Во время наших экзаменов Седрик не показывался.
– Вы выглядите весьма респектабельно. Похоже, вы снова стали настоящим адорийцем, – отметила я.
Седрик был одет примерно так же, как и в день нашей первой встречи. В неофициальной обстановке он предпочитал осфридский стиль, а сегодня его камзол из плотной синей ткани с золотой отделкой доходил почти до колен – в Осфро их было принято шить покороче. Сапоги у него тоже оказались выше, чем диктовала нынешняя мода. Седрик выглядел хорошо. Хотя нет… Он был ослепителен.
Однако я прикусила язык. Незачем расточать ему комплименты – можно лишь слегка похвалить.
– Вы словно прошли краткий курс в школе светских манер.