Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ)

— Огонь!
Свинцомёт прорезал в стае коридор, через который мы прошли, вновь оставив буджей позади. Они преодолели инерцию, тоже стали набирать высоту, но, когда мы уже были высоко над скоплением скал, твари пролетали его середину. Резко развернув топтер, я открыл бортовой люк:
— Сейчас!
Мэдлин отстегнула ремень безопасности и, читая заклинание на ходу, устремилась к отверстию, через которое врывался ледяной ветер. Она свесилась наружу, держась одной рукой и выкрикнула последние слова, — огненный росчерк скользнул вниз и баллун-деревья расцвели грохочущими вспышками. Стаю буджей поглотило огненное облако, а нас — ударная волна подбросила так, что на секунду я испугался, что ведьма выпала. Однако же Мэдлин была не из таких.
— Ох, — выдохнула она низким, волнующим голосом.
— Ты в порядке там?
— Разумеется, она в порядке! Новый уровень получила за целую стаю!
— Давно со мной такого не было. — Ведьма уселась в штурманское кресло.
Я проверил показатели машины — критических повреждений не было — и вернулся на прежний курс, начал набирать высоту.
— Кстати, Мэдлин, а почему ты всего лишь шестьдесят шес… седьмого уровня? Мне кажется, опыта и знаний у тебя хватит на сто восьмидесятый, не меньше.
— Комплимент с запахом несвежего дыхания. Во-первых, Антон, странно слышать «всего лишь» от утилизатора мертвечины двадцать девятого уровня.
— Ой, больно.
— Во-вторых, должна признать, что твоя идея и её исполнение меня впечатлили. Браво.
— Сколько часов провёл в симуляторе звёздного истребителя? — спросила Лиззи.
— Много, много часов. — Только не в симуляторе. — А что там в-третьих?
— В-третьих, я из тех, кто играет не ради прогресса, а ради процесса. Творение Ледо Нифтара стоит того, чтобы жить им… держи ровнее, пожалуйста. Устал? Елизавета, ты не могла бы подменить нашего аса?
— Несомненно, могла бы, — ответила Лиззи, продолжая рассматривать землю через экран прицеливания.
— Лиззи, подмени меня, пожалуйста, — сказал я через несколько секунд.
— С удовольствием! Сейчас увидишь, какие вензеля могу крутить я!
— Чуть позже, если можно.
Я действительно немного устал, и не на шутку проголодался, но руки дрогнули по другой причине. Просто… последнее заявление было как удар по оголённым нервам. Как бы хорошо я ни думал о Мэдлин, даже она поддалась яркой обманке «Нового Мира». Просто жила свою жизнь в тюрьме, добровольно. Как… нет, не хотелось так о ней думать.
— Когда мы прибудем в Дом Невхии, что будет?
Ведьма, начавшая было читать, отвлеклась от книги, обернулась, отстранённый взгляд нефритовых глаз буравил меня секунд пять.
— Вы подадите прямые запросы к главной нейроматрице «Нового Мира», и, возможно, она удовлетворит их. Или нет. Или любой промежуточный вариант. Я хотела бы дать гарантии, Антон, однако, не люблю вводить в заблуждение. Гарантий нет.
Вот как? Гарантий нет. Когда я впервые оказался на Великом Погосте, передо мной не было даже этого. Один, лишённый контроля, слабый и обескураженный. Теперь у меня были довольно сильные союзники, какой-то опыт, какие-то активы, и шанс. Более чем достаточно, чтобы идти вперёд.
Я достал из инвентаря кусок плоти и впился в него зубами.
  
Глава 24. Дом Невхии
 
Субрегион, известный как Лакедонянское царство, встретил нас прекрасными зелёными просторами. Города, которые я видел с высоты, были созданы из белого мрамора и покрыты красно-коричневой черепицей. Они выглядели своеобразно, в каждом стояла как минимум одна огромная башня в стиле античной колонны, — главный узел воздушного движения. И всё же, когда под нами раскинулся Полис, все остальные города померкли.
— Слово «Полис» в переводе с одного из древних языков означает просто «город», — рассказывала Мэдлин. — Это столица субрегиона, её архитектура вдохновлена одной из древних цивилизаций. Здесь деньги, власть, жирные квесты и сильные игроки. Население составляет около двадцати миллионов индивидов, и НИПов среди них меньше четверти. Вон там Колезеум Колоссум, то есть местная арена; вон тот комплекс на скалах, — Храм Всех Богов, а вон тот — царский дворец. Это навивает воспоминания. Когда-то я много времени провела в Лакедонии, мой первый субрегион приписки, здесь я впервые ступила на земли «Нового Мира».
 
— Не хочешь пройтись по местам боевой юности?
— Моя юность никуда не делась я свежа, красива, и в полной гармонии, как в самый первый день. В город мы не сунемся, — решила ведьма. — Наш путь ведёт туда.
К северу от Полиса возвышались горы, не очень продолжительная цепь, не особо высокая, по крайней мере, в сравнении с горами Костомахии, но один пик выделялся. Он не шёл из общей подошвы, но стоял особняком, южнее других, эта гора очень резко сужалась к вершине и походила на гигантский палец, касающийся облаков.
— Перед вами Инхарион, а у его подножья, вон там, городок Палоники. Милейшее место, деревенская пастораль, виноград, оливки, козий сыр и куча простых квестов. К сожалению, нам на вершину.
Прежде мы снизились, чтобы лучше рассмотреть Полис, теперь пришло время задрать нос машины и направить её к горе. Склоны были живописны, вверх бежали бесконечные серпантины, на которых раскинулись небольшие поселения, руины каких-то массивных построек сверкали на горных террасах; рогатые звери носились по отвесным скалам как по равнине.
Поднявшись на средний ярус облачного моря, мы увидели вершину. Она была плоской и сравнительно небольшой, полторы сотни квадратных метров каменистого пространства, покрытого снегом. Дом Невхии занимал примерно треть плоскости, стоял одним массивным павильоном с четырьмя башенками и хрустальным куполом в середине. Одна половина здания была чёрной, в красных прожилках, другая имела ровный белый цвет, входной портал ничто не преграждало. Также высоко над шпилями висело заклинание, — переливающийся бурлящий узел из линий, фигур, непонятных символов, объединённых внешней окружностью. Оно было колоссальным.
Топтер опустился, создав небольшую метель, я заглушил двигатель и первым полез наружу. Ох… Впервые мне стало по-настоящему холодно в «Новом Мире». Ветер был несильным, но пронизывал, снег хрустел под ногами и слышалось странное воющее эхо вдалеке. Пока женщины спускались по трапу, обошёл машину кругом, — корпус покрывало множество вмятин и клякс от разбившихся тел буджей, во многих местах свежая краска была содрана, скин этого их дракона безнадёжно испортился. Что ж, хотя бы крылья уцелели.
— Слушайте меня внимательно, — говорила Мэдлин, вспарывая снег платформами, — мы войдём внутрь и вы оформите запрос перед статуей Невхии. Старайтесь быть краткими, скажите, чего хотите для выхода из своей ситуации, а также напирайте на нарушение баланса. Многие ошибочно считают, что нейроматрица Невхия отстаивает справедливость, но это ерунда. Например, с вами случилось что-то плохое в игре, зато у кого-то другого случилось что-то хорошее, и с точки зрения Невхии баланс соблюдён, а именно за это она и отвечает: баланс между Порядком и Хаосом, между Андрастусом и Осморгусом. Так что вы должны убедить нейроматрицу в том, что происшедшее с вами настолько выходит из ряда вон, что компенсация кому-то другому никак не сможет восстановить баланс, что ваше положение будет усугубляться, постоянно нарушая равновесие.
— И она поверит?
— Она рассчитает вероятности с учётом всей доступной информации, Антон. В любом случае, это лишь первый, пробный шаг. Мы с Фалангой решили, что попытаться будет нелишне. Вот если Невхия не обратит внимание, придётся двигаться длинным путём, наощупь.
Мы вошли в Дом Невхии, который и внутри оказался разделён поровну. Справа от нас царствовала белизна, правильные формы, симметрия и чётность во всех проявлениях. Слева были произвольные пламенные узоры, количество колонн и их формы менялись, но линия разграничения шла ровно через весь огромный зал к трону, на котором сидела фигура. И трон, и фигура были черно-белыми, слева — с нашей точки зрения — казались довольно зловещими, состоявшими из разводов чёрного камня и красного кристалла, тогда как справа — правильные белые формы безо всяких узоров и излишеств. У статуи не было лица, только пара глаз, огненно-красный и льдисто-синий, а за троном поднимался очень высокий столб с перекладиной сверху. На её концах висели две большие чаши, в одной лежал синий шар, а в другой гудело пламя.