Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ)
— Постойте, — я вдруг кое-что понял, — но ведь в городе нельзя сражаться. Только если наступает время хаоса, как недавно, во время нашествия.
— Какой ты уже образованный. — Мэдлин взяла посох и на него с люстры перелетел ворон. — Но это правило распространяется только на игроков, мы не можем нападать на НИПов и друг друга без взаимного согласия. Однако же если НИПы нападут на нас и происшествие будет локальным, то система сочтёт это «игровым событием». Следовательно, сейчас там ждут не игроки, а НИПы Ордоса…
Таверна вздрогнула, — переднюю дверь уже штурмовали.
— Дадим бой! — Агнесс Нитт вскочила на барную стойку, передёрнула затвор винтовки и прицелилась. — Лёкс, если покажешь себя как следует, вечером я сделаю тебе ту штуку!
— Ту самую? — Ухо рыси дёрнулось.
— Ту самую!
Человек-кот расхохотался:
— Я обожаю ванну с кошачьей мятой!
Дверь слетела с петель, окна оказались выбиты и внутрь повалили фигуры в сияющей броне. Они походили на старомодных дронов — хромированный металл от макушки до пяток, скрывающий сервоприводы; на груди каждого переливался гранями рельефный крест. В их руках было странное оружие, — что-то среднее между копьём, топором и молотом, а над шлемами парили одинаковые плашки: «Латник Ордоса 30 уровня, человек (НИП)».
— Дуршлаги!
— Не трать пули, Агнесс, перенесём это на улицу. — Ведьма подняла руку, её ворон каркнул и на кончиках ногтей появился круг из светящихся линий, основу которого составляла пентаграмма. — Кастую Туман Сонных Болот!
Чертёж полыхнул, и комната заполнилась туманом неестественного багрового цвета. Он тут же рассеялся, а все НИПы стали вялыми и едва шевелились. Лёкс и Доратея ринулись к двери, расшвыривая блестящие фигуры, вырвались на улицу, и вопящая Агнесс Нитт бросилась следом с винтовкой наперевес.
— Не вмешивайся, — тоном, не подразумевающим возражений, приказала Мэдлин, — эти мобы раздавят тебя моментально.
— О, я буду лишь рад спрятаться за сильной и решительной женщиной.
Схватив сумки, я последовал за ней наружу.
Лёкс издал громкий рёв, его глаза полыхнули красным, шерсть встала дыбом, он сделался будто больше себя самого, а рисунки на теле засветились. Тоже самое произошло с Доратеей, миловидное личико превратилось в гримасу ярости, все мускулы вздулись венами, вокруг неё появилась какая-то красноватая дымка. Размахивая жутким оружием, варвары закрутились среди «дронов».
Агнесс Нитт каким-то образом оказалась на вывеске собственного заведения более чем в двух с половиной метрах над брусчаткой. Балансируя там, она палила по сверкающим фигурам.
— Хедшот! Хедшот! Хедшот! — кричала гоблинка. — Свинцовые прививки от душности! Отпускаю без рецепта! Хедшот! Ультую!
Лёкс и Доратея рухнули на землю, а винтовка разразилась грохочущей очередью, положив не меньше пяти латников и ранив больше десяти НИПов. Сражались варвары бодро, с огнём и удалью, однако, дела их были не то чтобы хороши, — бистал уже дважды выхлёбывал по красному пузырьку, а девушка израсходовала четыре, поправляя шкалу жизни. Противников было намного больше, и они продолжали спускаться по канатам.
— Что ты сделал, тупой гуль?! Почему на мой дом нападает армия?!
— Я альгуль!
— Это ничего не объясняет, субстанц!!! Исправь всё немедленно, сын матери!
Мэдлин взглянула вверх из-под шляпы, стукнула посохом оземь, ворон каркнул, и в воздухе появилось шесть больших чертежей синего света. Из них по кораблю ударили морозные снаряды; они помяли днище и задели баллон, — совсем слегка, но летательный аппарат медленно повело в сторону. НИПы, оказавшиеся в тот миг на канатах начали падать и проламывать собой крыши соседних зданий, лязг стоял оглушительный.
— Они не принимают нас всерьёз, — произнесла ведьма спокойно. — Это хорошо, но долго не продлится. Вы разберётесь с этими?
— Не сомневайся! — Лёкс развалил одного из латников чудовищным ударом топора, блокировал вражескую атаку, отшвырнул НИПа пинком и рубанул горизонтально, поделив надвое ещё троих. — Это простые консервы, пусть и раскаченные! Уходите, пока не подвезли что-нибудь серьёзное!
— На территории города они не осмелятся…
— Зря ты так думаешь, Мэдди! — Чуть ниже по улице возле брошенного киоска с сосисками в тесте мародёрствовал эльф-копейщик. Он сменил свою старую броню на что-то сверкающее, собранное из металлических пластин, кольчуги и синей ткани. — Как только город выдаст «добро», за вас возьмутся высокоуровневые Грезящие! А город выдаст «добро», ибо никто не откажется от таких денег ради какой-то нежити!
Он радостно улыбался, жуя сосиску.
— А ты что с этого получил, Киршем? Кость с хозяйского стола и новую броньку?
— Не просто броньку! Я получил вот это! — Он похлопал себя по груди, белевшей крестом Ордоса. — Теперь я в самой большой и сильной гильдии мира! И смотри, уже тринадцатый уровень! У них такие бустеры на опыт, что…
— Киршем, Киршем, — покачала головой Мэдлин, — что за бестолковый индивид. Ты даже продаться правильно не можешь. Антон, сколько ты дней в игре?
— Две с лишним недели, — ответил я.
— Видишь эту образину, Киршем?
— Мне совершенно не больно.
— Он поднял восемнадцать уровней за пятнадцать дней, нищий, голый, грязный, голодный, и никто ему не помогал. Это называется талант, хотя откуда тебе знать?
— Посмотрим, как ты защебечешь, Мэдди, когда тебя отправят на респавн!
Я скинул сумки у ног ведьмы и ринулся к эльфу на всех четырёх. Вокруг мелькали сверкающие фигуры и гремело оружие, но я смог проскользнуть. Киршем понял, что это не шутка, и достал из инвентаря копьё. Он успел занять стойку, выставить перед собой стальной шип и совершить выпад. Быстрый, очень быстрый. Я уклонился, но не идеально, — альгулю не хватало Ловкости; остриё вспороло шкуру у меня на правой лопатке и сняло одну двадцатую шкалы жизни, что не помешало мне влететь в эльфа и повалить его на землю.
— Отпусти! — сдавленно захрипел Киршем. — Отпусти меня, вонючий субстанц!
— Эй, приятель, — моя ладонь накрыла его рот, и я заглянул эльфу в глаза, — это всего лишь игра. Обман для тех, кто не желает жить по-настоящему. Поэтому не надо относится слишком серьёзно. Ты даже не почувствуешь всю полноту боли сейчас, и вот это меня по-настоящему печалит.
Я ударил его затылком о брусчатку раз, ещё, после третьего шкала жизни игрока сократилась до путёвки в Инкарнам.
— Если ты закончил развлекаться, то пора бежать, Антон, — прозвучало у меня за спиной.
— Я проводил воспитательную работу. Ты была слишком мягка с этим субстанцем, ему требовалась твёрдая мужская рука.
Ведьма глянула на кровь, растекавшуюся вокруг разбитой головы.
— Пожалуй, именно это Древние называли «суровой любовью». Поторопимся.
Я подхватил сумки и ринулся вслед за Мэдлин, которая, впрочем, не утруждала себя ходьбой. Ведьма летела, элегантно усевшись на посох.
— Нам нужно немедленно покинуть Улим, — говорила она, глядя вперёд с непоколебимой уверенностью. — Киршем проговорился, — сейчас представители Ордоса несут или уже принесли в магистрат большую сумму с просьбой объявить тебя и всех потворствующих укрывателей преступниками. Поскольку ты гуль, а Драгоценные — это Драгоценные, правящий совет обязательно согласится.
— Я не до конца понимаю. Допустим, штурмовать таверну силами игроков они не могли, но сейчас я снаружи и ничто не мешает им на меня напасть, ведь для системы я не игрок, а моб. Тот же Лёкс пытался порубить меня.
— Это верно. Однако же Ордос всегда придерживается буквы закона, и сейчас они не знают, являешься ли ты моей собственностью.
— Прости, что?!
— Некоторые игроки могут рекрутировать НИПов и мобов на службу. Это отдельная механика. Способов много, и, если бы ты, гуль, находился под моим контролем как рекрут или питомец, нападение на тебя означало бы нападение на меня, то есть, нарушение законов Улима. Для системы эта механика представляет нас одним существом в двух телах, где мозг находится у меня, а мышцы — у тебя.