Любовь и Хоккей (ЛП)

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь держать себя в руках.
— Твоя мама тоже так делала, когда была расстроена, - он говорит это так, как будто мы все время говорим о ней. Как будто она - тема, которую мы постоянно поднимаем.
Это было самое большее, что он когда-либо говорил о ней. Он никогда не упоминал ее, ни ее имени, ни того, как она выглядела. Ни черта. Эта женщина была для меня призраком.
— Я знаю, нам следовало поговорить о ней раньше, Вэл. Я должен был сказать что-нибудь о письмах. Я облажался, и это моя вина. Но ты должна понять, я был в ужасе от того, что снова увижу, как тебе причиняют боль. Ты был такой маленькой, когда она ушла, и это чуть не убило меня, видя, какой сломленной ты была. - Его признание заставляет меня хотеть плакать, и это также согревает мое сердце.
Я упустила возможность иметь мать. Кто-то, кто мог бы показать мне, как пользоваться тампоном, вместо того чтобы это пришлось делать Риггс. Кто-то, кто сказал бы мне, как справиться с моими чувствами к Бишопу. Она бы заплела мои волосы потуже и помогла мне с выпускным, если бы я пошла. Все то, для чего нужна мать, у меня могло быть это.
Но что у меня было на самом деле? У меня был отец, который любил меня. Который охранял меня ценой своей жизни. Он показал мне, как забрасывать шайбу, менять спущенное колесо и как быть той женщиной, которой я являюсь сегодня. Он показал мне, как быть сильной, независимой и как любить людей. Когда я росла, у меня не было мамы, но у меня был отец. У меня был потрясающий отец.
— Мне очень жаль, малышка. Я понимаю, если ты злишься на меня, черт возьми, - вздыхает он, - Я бы тоже злился на себя.
Мгновение я пристально смотрю на него. Не двигаясь, не разговаривая. Просто смотрю на него. Это тоже причиняет ему боль. Я его дочь, и он ничего не может сделать в этот момент, чтобы помочь исцелить мою боль.
Я ставлю коробку на полку и обнимаю его за шею. Позволяя слезам свободно литься. Он быстро заключает меня в объятия, удерживая там. Он - мое безопасное место, к которому я иду, когда мне страшно.
Я глубоко вдыхаю, запах "Old Spice" проникает в мои чувства, напоминая мне о временах, когда я была маленькой. Когда мне становилось страшно или снился кошмар, я убегала в его комнату. Он просто приподнимал одеяло, как будто знал, что я залезу туда. Я забиралась своим маленьким телом под одеяло и зарывалась лицом в его подушки, позволяя его запаху усыпить меня, пока он играл с моими волосами.
— Я люблю тебя, папа, - шепчу я ему в плечо, крепко прижимаясь к нему.
— Я тоже люблю тебя, Валор.
Я выскальзываю из его хватки, снова хватая коробку. Я смотрю на свое имя на крышке, гадая, что она чувствовала, когда писала на нем мое имя. Она плакала? Скучала ли она по мне? У меня так много вопросов, на которые я так и не получила ответов, и я чувствую, что они ждут меня прямо под этой крышкой.
Я слышу, как Риггс прочищает горло, прежде чем заявить:
— Кто-нибудь хочет сообщить мне, что, черт возьми, только что произошло или ...
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Я верю, что когда мы рождаемся, у Вселенной есть план для каждого из нас. Она помещает определенных людей в нашу жизнь, в определенные места назначения, которых мы должны достичь. Она планирует наши контрольно-пропускные пункты, но оставляет нам выбор. Мы сами должны принимать решения. В любом случае, мы оказываемся именно там, где всегда должны были быть. Иногда вы выбираете легкий путь, а в других случаях он более сложный.
Для тех, кто никогда не верил в определенное божественное начало, судьбу или сверхъестественную силу. Как получилось, что земле миллиард лет, и по счастливой случайности мы оказались существующими в одно и то же время?
Это не удача. Это нечто за пределами человеческого тела. Иногда это также находится за пределами человеческого разума. Но время от времени мы мельком видим, как работает судьба. Мы видим, как маленькие человечки плетут нити, измеряют длину, соединяют их.
  
Мы видим план, который Вселенная создала для каждого из нас, и души, с которыми они сопоставили нас.
Дорогая Валор,
Если ты открываешь это письмо, это значит, что твой отец наконец-то отдал их тебе. Сколько тебе сейчас лет? Восемнадцать? Двадцать пять? Я сомневаюсь, что тебе двенадцать. Не может быть, чтобы твой упрямый отец отдал их тебе, когда я их посылала.
Я не уверена, с чего начать, поэтому, думаю, мы можем просто начать с очевидного.
Я знаю, ты, наверное, ненавидишь меня. Все в порядке, ты можешь ненавидеть меня, если хочешь. Я просто случайная женщина, пишущая тебе эти письма. Ты мне ничего не должна, особенно титул мамы. Но я хотела бы написать тебе как другу. Направляющая рука, когда тебе это нужно. Так что не думай обо мне как о своей матери, думай обо мне как о случайном друге по переписке.
Я хочу рассказать тебе все. Причины, по которым я ушла, и почему я верила, что оставить тебя было лучше, чем остаться. Нет, я не хочу, чтобы ты меня жалела. Я просто хочу, чтобы ты поняла это немного лучше.
Когда я была ребенком, у меня не было отца. Он был случайным мужчиной, которому моя мать позволяла пользоваться своим телом за пятьдесят баксов и пачку сигарет. По крайней мере, я могла бы дать тебе отца, который любит тебя, это единственное, что я сделала правильно по отношению к тебе, Валор.…
Мои руки изо всех сил сжимают руль. Тяжелые капли падают с моих глаз прямо на колени, где лежат открытые письма. Я мчалась по автостраде быстрее, чем следовало бы, но мне казалось, что это недостаточно быстро.
Первое письмо, которое я прочитала, называлось «Открой, когда тебе понадобятся ответы». Это ничего не дало, но оставило у меня еще больше вопросов, которые я читала слово за словом в течение нескольких часов. Я читала о том, как она подверглась сексуальному насилию, как она пристрастилась к наркотикам, как она познакомилась с моим отцом и когда у нее появилась я.
Как я была для нее маяком света, а потом однажды она проснулась в страхе, что запятнает мою душу. Я читала о том, как она очистилась и пришла навестить меня. Она пришла навестить меня, когда мне было пять лет, но решила, что мне было бы лучше без нее. Разве не забавно, что люди думают, что могут решать за тебя все дерьмо?
Как кто-то может предполагать, что он знает, что для вас лучше? Скажи мне, как это - оставить меня позади, думав, что для меня это лучше?
Я шмыгаю носом, вытирая сопли из-под носа рукавом рубашки, пытаясь разглядеть дорогу слезящимися глазами. Мой разум переполнен вопросами, сомнениями и страхами. Я устала от этого чувства.
Дорогая Валор,
Если ты открыла это, значит, я была тебе нужна, а меня там не было.
Это было неудачное свидание? Или у тебя были первые месячные? Ты беременна? Я надеюсь, твой отец сказал тебе предохраняться. Если бы я была там, я бы приготовила тебе чай. Я бы заварила тебе ромашковый чай с медом, лимоном и небольшим количеством молока. Я полностью верю, что это исцеляет все сердечные боли.
Я знаю, что письмо не утешит тебя так, как мое прикосновение или мой голос. Я знаю, что тысяча этих писем никогда не загладят ни секунды боли, которую я причинила тебе, но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь. Когда ты будешь готова, независимо от твоего возраста, я все равно буду здесь. Я готова, когда бы ты ни была, ангел.
Пожалуйста, знай, что отпустить не значит любить меньше.