Эльфийский помещик (СИ)

— И что же мне это будет стоить, ваше превосходительство? — спросил я прямо.
— Вам придётся заплатить, господин Кривоносов. Семья Яренко понесла убытки, вы должны возместить их. Пятьдесят тысяч — такова сумма. Хотите отдавайте сразу, хотите — по частям.
У меня чуть глаза на лоб не полезли. Пятьдесят тысяч⁈ Да это же целое состояние! Но я постарался сохранить невозмутимость.
— Это большие деньги. Думаете, простой помещик вроде меня сможет столько заплатить?
— Не прибедняйтесь, господин Кривоносов. Вы занимаетесь добычей лунного угля, и дела у вас идут неплохо. За два месяца вы заработали двадцать тысяч. Думаю, к будущей весне сможете возместить весь причинённый ущерб.
— А если я не буду платить?
— Тогда вам здесь будут не рады. Не советую ссориться со мной, господин Кривоносов. Вам надо сбывать зерно и камни, но если я хоть словом обмолвлюсь, с вами никто не будет иметь дела во всём воеводстве. И не ждите помощи, если что-то у вас в поместье случится. А продолжите упорствовать, я начнут расследование, не помогают ли ваши крестьяне повстанцам. Всех, кто лоялен мятежникам, ждёт казнь. Только представьте, как опустеют ваши деревни. Поэтому советую не затягивать с началом выплат, а то мне может показаться, что крестьяне в Свиноедово бунт замышляют.
С одной стороны, угроза лично для меня выглядела не слишком страшной. В конце концов, продавать камни и урожай можно и в других городах. Но такое положение вещей могло привести к разорению хозяйства, особенно когда моих крестьян всех перевешают по прихоти воеводы, на что тот прозрачно намекнул.
— Вы здесь — человек новый, вам бы следовало потише себя вести, — назидательно произнёс воевода. — А то суёте нос, куда вас не просят. У каждого шага есть свои последствия. Будет вам урок. И да, не считайте, что с помощью поединка любую проблему решите. Великому князю очень не понравится, когда он узнает. Вы недавно дворянином стали. Смотрите, как бы не потеряли свои привилегии.
Вызывать на поединок воеводу действительно не стоило. Одно дело — какой-то мелкий помещик, другое — боярин и должностное лицо. Сейчас комаровская шайка пытается прогнуть меня своими силами, а вот если от моей руки погибнет воевода, подключится Глинский, и он не будет вникать в местечковые распри, и если и займёт чью-то сторону, то точно не мою.
— Благодарю за предупреждение, ваше превосходительство, — сказал я.
Воевода важно кивнул:
— Надеюсь, вы уясните урок. Можете быть свободны, господин Кривоносов.
Уйдя от воеводы, я сразу же побежал в банк, чтобы успеть продать лунный уголь, пока там не получили указание. Не успел. Управляющий вышел ко мне, сильно извинялся, говоря, что денег нет ни копейки и, когда появятся, неизвестно, поэтому принять камни здесь не смогут.
По виноватому виду банковского управляющего я сразу понял, что он врёт. Он уже получил указ и теперь не купит у меня ничего. Это значит, надо срочно наводить новые контакты. Вряд ли воевода что-то выиграет от того, что откажется покупать у меня лунный уголь. А я поеду в Солнечнодольск, и там реализую товар, и сделаю это, скорее всего, подпольным способом. Не хотите покупать по-хорошему, так вам вообще ничего не достанется. Зато больше денег получу, и фиг кто докажет, что я добываю лунный уголь. И зерно там же можно реализовать. Конечно, ездить далеко, но лучше так, чем отдавать пятьдесят тысяч невесть за что.
Когда я вышел из банка, рядом с моим «Фокстротом» стояли четверо мужчин. Трое — в штатских костюмах, четвёртый — в синем полицейском мундире. Все — с револьверами.
— Прошу прощения, господин Кривоносов, но я должен досмотреть вашу машину, — проговорил полицейский.
— А указ есть? — спросил я.
— Есть, господин Кривоносов.
— Так предоставьте мне его.
— Он устный.
— Я — аристократ, и вы не имеете права обыскивать меня, — отрезал я, садясь в машину.
— В таком случае я должен буду вас задержать!
Трое мужчин в штатском достали револьверы.
— Уберите эти пукалки, — сказал я невозмутимо. — Они вам не помогут. Всего хорошего, господа.
  
Давление в котле было в норе, мне оставалось только нажать педаль. На всякий случай я укрепил своё тело маной. Машину бы прикрыть силовым полем, но столь большой колпак я не мог создать быстро, да и мешался бы они при движении. Впрочем, мои опасения оказались напрасны: никто не стрелял мне вслед, и я без помех покинул город.
Получается, воевода не только банку указ дал не принимать от меня лунный уголь, но ещё и подослал своих подручных, чтобы те изъяли мои мою добычу. Однако запугать они меня не смогли, а вступать со мной в вооружённое противостояние Друцкий, вероятно, не хотел.
Я гнал машину по кратчайшему пути до своего села, чуть не взорвав котёл, зато добрался домой менее, чем за час.
Надо было срочно налаживать новые пути торговли камнями. А кто в этом мне поможет? Конечно же, Анастасия, которой известны подпольные рынки сбыта по всему воеводству, а то и губернии. Она ведь ездила в Солнечнодольск продавать добычу из лагеря. Получается, знает, куда и оружие толкнуть, и уголь.
Я даже подумывал сам перебраться в Солнечнодольск, поскольку в городе много чего может понадобится, а ездить каждый раз туда-обратно — долго. Но я по-прежнему горел идеей разрабатывать торфяное болота и хотел лично контролировать процесс на первых этапах.
До палаточного лагеря у скалы я добрался лишь к вечеру.
Грунтовая дорога уходила в лес и заканчивалась тупиком. До лагеря отсюда было ещё три версты. На обочине у опушки до сих пор стояли расстрелянные машины охраны Яренко. Трупы нам пришлось хоронить самим. Хозяева бросили их здесь, словно падаль какую-то, не пожелав даже земле предать.
Оставив паромобиль в тупике, я пошёл через лес по тропе. В чаще стояли ещё три замаскированных машины, в том числе грузовик, которые сразу и не заметишь. На подходе к лагерю встретились двое дозорных — они знали о моём визите. А когда я добрался до скалы, Анастасия уже ждала меня возле пещеры.
У предводительницы наёмников в пещере оказался собственный угол, отделённый грубо сколоченной деревянной стенкой с дверью. Чтобы попасть туда, требовалось пройти по узкому ходу между ящиков с патронами, снаряжением и продовольствием. Здесь же располагался и пункт связи с массивной армейской радиостанцией. В комнате Анастасии было всё необходимое — стол, кровать, шкаф и даже кресло.
— Итак, какое дело привело тебя ко мне? — Анастасия села за стол.
— Неплохо устроилась. У тебя здесь прохладно, — заметил я, усаживаясь напротив.
— В пещере всегда прохладно. Если на улице захолодает, придётся топить. Кстати, сейчас ужин принесут. Поешь?
— Само собой. Я даже не обедал.
— Что ж ты так? Голодом себя моришь. Исхудаешь совсем.
— Спасибо за заботу. Я рассчитывал, что ты меня накормишь.
Анастасия усмехнулась:
— Но ты же сюда не поесть пришёл, верно?
— Всё правильно. Есть дело поважнее. Мне помощь требуется в налаживании связей с Солнечнодольском. Мне думается, ты знаешь там нужных людей.
Кто-то постучал в дверь, и в закуток зашёл мужчина лет пятидесяти с подносом, на котором стояли тарелка с сорочинским пшеном и мясом и заварной чайник.
— Спасибо, Емельян, — поблагодарила Анастасия, забирая еду. — Фёдору тоже принеси порцию.
— Сейчас наложу, — кивнул мужчина и удалился.
— Емельян — наш повар. Уже три года. Хорошо готовит. Стряпня у нас простая, но вкусная, — объяснила Анастасия.
— Мне не привыкать к простой еде. Я раньше жил очень бедно.
— Вот и хорошо. А то аристократы все привередливые.
Емельян вернулся с ещё одной порцией, и я налёг на еду. Когда тарелки опустели, Анастасия достала из шкафа две чашки для чая и свёрток с печеньями.
— Так какие связи тебе нужны? — спросила Анастасия.
— Видишь ли, воевода разозлился, что я навёл здесь порядок и убил Борова, и требует от меня пятьдесят тысяч в качестве компенсации. А пока не выплачу, не смогу ничего продавать в городах воеводства. Поэтому мне нужен рынок сбыта лунного угля. Не обязательно официальный. Ты часто бываешь в Солнечнодольске, и наверное, знаешь нужных людей.