Невинная для палача (СИ)

Но я больше не могу делать вид, что ничего не происходит. Отец волнуется, я уверена, ему нелегко. Боится, наверняка придумал себе жуткие картины, что со мной делают.
А я ведь в порядке! Это несправедливо, что он ничего не знает. Изводит себя. Ищет меня изо всех сил. Поэтому мне нужно его успокоить.
Тем более, мне хочется верить, что отношения с Валидом улучшились. После поездки к его друзьям что-то незаметно изменилось. Стало лучше.
И Валид стал немного мягче, и я уже смирилась с тем, что чувствую к мужчине. Он, похоже, тоже.
Разве это не повод пойти на небольшие уступки?
– Я хочу с ним поговорить, это мне нужно, – пытаюсь зайти с другой стороны. – Пожалуйста. Я не могу спокойно сидеть здесь, зная, что он нервничает. А у него сердце слабое. Я тебя очень прошу, Валид. Для меня.
– Я уже ответил, лапуля. Не проверяй границы дозволенного. Этого не будет.
– Почему? Объясни.
– Потому что ты заложница, они не звонят от скуки. Помни о правилах.
– И всё? Я только заложница до тебя?!
– Да блядь.
Валид бьёт по груше, а я срываюсь с места. С громким хлопком вылетаю в коридор, едва не сталкиваюсь с Ясиром.
Парень вовремя отшатывается, я бегу мимо. Дверью спальни я тоже хлопаю, хотя понимаю, что Валид не услышит. Но меня колотит, эмоции требуют выхода.
Мне жутко обидно от слов Палача. Его интонации, жестокости. Он словно перечёркивает то, что между нами происходит.
Усаживаюсь на заправленную кровать. Это та спальня, которую мне выделили вначале, и где я почти не была. Наверное, из принципа сюда пришла.
Потому что…
Я не заложница. Сам Валид не ведёт себя так, словно я просто временная пленница. И я в это верю, с каждым днём всё больше. Но его отказ…
Я ведь не попросила чего-то запредельного. Один звонок, короткий, чтобы не успели отследить. Просто пару слов отцу.
Он, конечно, здоровый и сердце у него не сильно шалит. И хуже ситуации переживал. Но мне всё равно хочется с ним переговорить.
Будь у меня дочь, которая пропала… Я бы её убила за такое! Что волнуюсь, а она себе отдыхает.
Боже. Я даже не представляю, как смогу посмотреть в глаза папе после всего. Говорить с ним, поддерживать ложь про время в плену.
Чёрт, как же сложно.
Ладно.
С этим я справлюсь. И с Валидом тоже! Просто постараюсь по-другому поговорить, найти правильные слова. Уверена, что он поймёт.
Я вздрагиваю, когда дверь резко открывается. Бьётся о стенку, а на пороге вырастает Валид. Злющий как чёрт.
Но меня не пугает, как раньше. Я только вздёргиваю подбородок, встречаюсь с ним взглядом.
– Пока бежала – память потеряла? – злится, голос приобретает опасные рычащие нотки. – Спальни, бля, перепутала?
– Нет. Выбрала то, где мне удобнее. Или заложницам и это запрещено?
– Заебала, – рявкает, бросая на кровать мобильник. – На, звони.
– Правда?
Я даже не обижаюсь на этот тон. Улыбаюсь, прижимая к себе телефон. А мужчина закатывает глаза, но его плечи опускаются.
Я подскакиваю на кровати, тянусь к Валиду. Тот неохотно делает шаг навстречу, но не слишком близко. Я поджимаю губы, но упрямо висну на шее мужчины.
Про себя считаю секунды. Через четыре с половиной – лапища Валида опускается на мою талию.
– Спасибо, – целую его в щеку. – Спасибо.
– Отработаешь, – бурчит, усаживаясь на кровать вместе со мной. – Поняла?
– Нет, – нагло улыбаюсь. – Ты не можешь вести себя так, Валид. Я либо пленница, либо… Эм… Либо между нами что-то есть.
– Ты меня сейчас решила сексом шантажировать? Заебись подход.
– Что?! Нет! Я просто… Нельзя со мной так.
Обиженно шепчу, пока мужчина поглаживает мою спину. Стреляю взглядами, стараясь выглядеть как можно более несчастнее.
Потому что правда – нельзя.
– Так, свернула обучение, – кусает меня в шею, заставляя взвизгнуть. – Как ты там задвигала? Либо-либо. Либо нотации читаешь, либо отцу звонишь. Что выберешь, а?
– Ты прекрасно знаешь. И я могу сама поговорить? Долго?
– Ничего лишнего не болтаешь, строго по плану. В порядке, жива, дохуя меня боишься. Три минуты у тебя.
  
– Спасибо!
– Будешь должна.
Я спокойно отмахиваюсь от этой угрозы. Пытаюсь точно вспомнить номер отца, но после Валид показывает мне книгу контактов. Там уже внесено. Только один отец.
Видимо, это специальный разовый телефон, с которого можно звонить. И связывается Валид лишь с отцом. Или ради меня это сделал?
– Куда? – мужчина рявкает, тянет обратно к себе на колени, когда я пытаюсь слезть. – Так говори.
– Подсказывать будешь? – ёрничаю, а сердце начинает колотиться. Как мне спокойно говорить, когда мужчина так близко? – Валид…
– Либо-либо, сладкая.
– Ты дашь мне спокойно поговорить? Не станешь мешать?
– Никаких подстав. Обещаю.
Но почему-то я не верю этой хищной довольной улыбке.
Я замираю каждую паузу между гудками. Вот сейчас папа ответит. Или сейчас. Он же не станет игнорировать?
– Слушаю, – доносится из динамика голос отца. Холодный, чужой. И я замираю.
– Что ты… – тихонько пищу, когда Валид забирает у меня телефон.
– Дело есть, Лащенов, – произносит тот, игнорируя меня. – Послушаешь?
– Выкладывай, что ты хочешь на этот раз, сукин ты…
– Папа!
Возмущаюсь, сама не понимаю, как вмешиваюсь в разговор. Но я никогда не слышала, чтобы папа ругался. И начинать не хочется.
Валид улыбается шире, обнимает меня под грудью. В его руках я чувствую себя увереннее. То, что Палач вмешался, даже хорошо. Я бы не объяснила и не нашла правильных слов, чтобы начать разговор.
Мужчина возвращает мне телефон, но включает громкую связь. Я не спорю. Понимаю, что он и так рискует, позволяя мне этот звонок.
– Саша? – голос папы переполнен недоверием. – Ты в порядке? Где ты?!
– Я… – сглатываю, когда Валид сжимает моё бедро. – Я в порядке, со мной всё хорошо. Ты не переживай, меня не… Не обижали.
Грудь мужчины трясётся, он посмеивается мне на ухо. Толкаю его локтем, щиплю за руку. Валид стреляет взглядом, но ничего не делает.
– Не волнуйся только, – прошу. – Хорошо? Я в порядке. Здорова. Никто меня не бьёт, не причиняет вреда. Мне дали позвонить…
– Почему? – голос отца подрагивает, садится. – Что… Что это чудовище потребовало за это?
– Ничего? Ничего! – повторяю для Валида. Смотрю долго, пока тот не кивает. – Поощрение за то, что я хорошо себя вела. Ну, не пыталась сбежать, не создавала проблем.
Валида теперь буквально трясёт от смеха. Шепчет мне в волосы что-то неразборчивое про машину. Не успокаивается. И я сама улыбаюсь.
Какая же я лгунья.
Меня разрывает различными отношениями. Но рядом с Палачом я теряю голову.
Насколько бы это двояко ни звучало.
– Я скоро тебя вытащу, – обещает отец. – Ты ещё немного подожди, и всё наладится. Обещаю. Это закончится, ты снова будешь в безопасности. Мы с этим ублюдком всё решим. И тебя отпустят.
– Пап…
Смех тут же сменяется всхлипами. Самая ужасная дочь в мире. Слёзы собираются в уголках глаз, а потом ручейками стекают по лицу.
– Я тебя очень люблю, – выдавливаю с трудом, пытаюсь дышать. – Очень люблю, пап. Всё хорошо, правда, не волнуйся.
– Если он тебя хоть пальцами коснулся, Саш, я его убью. Клянусь тебе.
– Нет. Ничего такого. Я…
Не знаю, что ещё сказать. Повторяюсь, пытаюсь убедить отца, что мне ничего не угрожает. Это сложно сделать, не рассказывая всей правды.
Но потому, как Валид сжимает в своих руках, я понимаю – этого делать нельзя. Мне просто не позволят. Поэтому приходится увиливать.
– Всё, прокурор, время вышло, – Валид забирает телефон. – Наговорились.
– Слушай меня…
– Ага, уже в курсе.
Мужчина просто сбрасывает вызов, бросает мобильник на кровать. А меня разворачивает к себе, обхватывая моё лицо ладонями.
– Чего рыдаешь, куколка? – спрашивает, стирая влажные дорожки. – Нормально всё.