Сказка на ночь для дракона (СИ)

— Если таким образом ты намекаешь на мои нестандартные предпочтения, то мимо, Региночка. Это лично ты не в моем вкусе. Я люблю дам покладистых, щедро одаренных во всех смыслах и приветливых. А ты? Посмотри на себя, на кого ты похожа?
— Станислас, можешь мне зубы не заговаривать — раздеваться все равно не буду! Тем более, мы, кажется, приехали, — выпалила с облегчением, когда поняла, что карета уже какое-то время стоит неподвижно. Что-то неладное с красавцем происходит: то в использовании магии меня обвиняет, то раздеться требует… Похоже, в целях безопасности, лучше не оставаться с ним наедине.
Станислас выглянул в окошко и выругался:
— Бэзилово семя! Да чтоб его!
Потом мрачно уставился на меня и приказал:
— Регина, когда выйдешь из кареты мою руку из своих лапок не выпускаешь, от меня ни на шаг не отходишь, ни с кем не разговариваешь, только улыбаешься и киваешь. Поняла? — и добавил, чтобы уж совсем меня доконать. — У нас проблема, ящерка моя, и я пока не знаю, как ее решить.
— Говорила тебе, разворачивай карету! Сидели бы сейчас в твоем дворце, кофе пили и ни о чем не переживали! — зашипела я, мгновенно ему поверив. Что-что, а скорое появление проблем в моей жизни я чувствую буквально спинным мозгом. И сейчас был такой момент — по позвоночнику потянуло неприятным холодком, и под правой лопаткой нестерпимо зачесалось — верный признак грядущих неприятностей.
Я согнула руку и попыталась достать зудящее место, чем тут же воспользовался демон: подсел вплотную ко мне и начал оттягивать вырез платья на спине, заглядывая в его глубины.
Я задергалась, пытаясь отпихнуть наглеца. Да куда мне с ним силой меряться. Станислас меня одной рукой весьма крепко прижал к себе, а второй полез внутрь моего платья.
И, конечно, ровно в этот момент двустворчатые двери кареты торжественно распахнулись на всю ширину…
Перед дверцей с вытянутой вперед рукой и открытым ртом застыл пожилой мужчина и оторопело смотрел на нас с Претемнейшим.
Да, неловко вышло — представляю, сколько теперь будет обо мне разговоров во дворце.
Еще и с отбора могут попереть за несоответствие моральному облику королевской невесты. А отбор и королевский дворец сейчас для меня, пожалуй, единственное место, где я могу раздобыть информацию как вернуться домой. Заодно обзавестись знакомствами, которые мне в этом помогут.
На Станисласа надежды в этом деле никакой: он, судя по всему, заинтересован задержать меня в этом мире подольше. Понять бы еще, зачем ему это.
Рогатый, наконец, вынул руку из моего платья и, как ни в чем не бывало, объявил:
— Регина, выходим из кареты и ни шагу от меня, иначе расстрел через повешение.
Мне кажется, я этот мир уже ненавижу: за три дня, что я здесь нахожусь, толком ничего интересного не увидела, с волшебством не познакомилась, нигде не побывала.
Зато встретилась с подлостью, обманом и провела немало времени в компании властных мужиков, которые только и делают, что манипулируют, командуют и пытаются использовать меня в своих мутных целях.
Хорош мир, ничего не скажешь. Чтоб тому, кто меня сюда перенес, икалось с утра до ночи!
— Ик, — подпрыгнул на сиденье Станислас. — Ик… Да, чтоб его!.. Ик.
  
Глава 20
 
По длинным и очень широким коридорам я величественно двигалась за лакеем, не забывая поглядывать по сторонам и запоминать дорогу. Попутно отмахивалась от настырно зудящего под ухом Претемнейшего:
— Рег-ик-на, ты что твор-икшь? Быстро сними-ик с меня эту пакость!
Что-то не пойму: икает он, а виновата я?
— Станислас, попей теплой водички. А еще лучше, пару скороговорок на одном дыхании произнеси и пройдет твоя икота. Она такая: как привяжется, так и отвяжется.
Демон, однако, не унимался — безостановочно икал и требовал от меня убрать это безобразие. В конце концов, надоел так, что я не выдержала и пригрозила:
— Станислас, прекрати меня своей икотой донимать, а то я уже нервничать начинаю. Лучше подумай хорошенько, кому ты насолить мог своим поведением, глядишь и пройдет.
 
Демон на мои слова икнул особенно оглушительно и, наконец, замолк на несколько блаженных минут.
Тем временем, мы двигались все дальше вглубь дворца, и я уже сбилась со счета: сколько правых поворотов мы сделали, сколько левых, и по какому количеству лестниц поднялись. Если придется самой выбираться наружу, могу и заблудиться.
Дворец, конечно, впечатлял. И размерами, и интерьером.
Стены дворца были облицованы полированным бело-золотистым мрамором и покрыты изящным позолоченным орнаментом. Арочные окна, высотой метра по четыре украшали потрясающе красивые цветные витражи с изображениями драконов.
Потолки во дворце были такой высоты, что терялись где-то наверху, и чтобы на них посмотреть, приходилось запрокидывать голову. Повсюду были расставлены банкетки на гнутых ножках, обтянутые сливочного цвета шелком, вдоль стен много напольных ваз с живыми цветами и картины с пейзажами и, опять же, драконами всех мастей и размеров.
В целом все смотрелось очень дорого и очень элегантно. Или хороший вкус у здешнего короля, или просто дизайнер профессионал.
Мы шли уже довольно долго, у меня успели устать ноги, и взмокла спина, а коридоры все не кончались. Безостановочно икающий над ухом Претемнейший тоже радости не добавлял. К тому же, навстречу нам то и дело попадались нарядно одетые мужчины и женщины, и кто с любопытством, а кто и презрительно, не стесняясь на меня глазели.
— Станислас, мы долго еще будем идти? — шепотом поинтересовалась у Претемнейшего, когда меня полоснул очередной неприязненный взгляд со стороны компании дамочек, сидящих на банкетке возле окна.
Тот мрачно икнул и ничего не ответил. Тогда я хлопнула веером по плечу идущего впереди лакея и задала ему тот же самый вопрос.
Мужчина подпрыгнул и пробормотал, что уже почти пришли и «пусть леди наберется терпения, потому что мы направляемся к большому залу приемов, где ее давно ждут».
И правда, еще пара минут, и мы зашли в высокие двустворчатые двери, приветливо распахнутые перед нами рослыми гвардейцами, и очутились в полном народу огромном зале.
Лакей поклонился и исчез, а важный мужчина с усами и пышными бакенбардами зычным голосом объявил:
— Станислас Играр Даниланис Шестой, наследный Претемнейший Князь Нижнего мира и Преднижних долин. И леди Рейджина Нидерландская, сиятельная аристократка из Нижних миров, прибывшая на Королевский Отбор!
В зале наступила тишина и на меня уставились десятки пар глаз. Дружелюбием от этих взглядов даже не пахло — было полное ощущение, что на меня смотрит стая улыбающихся акул, только и ждущих возможности поздороваться со мной на свой акулий манер.
— Выше голову, Регина, — шепнул Станислас, почти не икнув. Я машинально задрала подбородок, свела вместе лопатки и окинула надменным взглядом первые ряды глазеющих на меня граждан.
Уж чем-чем, а искусством таких взглядов я овладела еще в средней школе, когда первая красавица класса Милана Орлова решила сделать из меня девочку для битья и скомандовала «фас» своим обожателям и подхалимам.
Как только надо мной не стебались! Кнопки на стул и кетчуп в рюкзак с учебниками — просто цветочки по сравнению с тем, что мне тогда перепало.
Сначала я обижалась и даже плакала пару раз, чем приводила Милану и ее шакалов в восторженный экстаз. Затем пыталась огрызаться, но их было слишком много на меня одну, а жаловаться маме или учителям было стыдно.
В конце концов, моей единственной реакцией на их выходки стал вот такой же надменно-пренебрежительный взгляд, которым я сейчас одарила глазеющую на меня толпу. А когда позднее я обнаружила, что у меня от природы хорошо поставленный хук справа, то мои мучители от меня отстали, как по мановению волшебной палочки.
Но умение смотреть, как средневековая испанская королева Изабелла на гнусных еретиков осталось при мне и не раз выручало в похожих ситуациях.