Феникс (СИ)

Прогресс ( 82 %)
Не совсем понятно, как это работает… Мои напряги с физкультурой, что ли, прибавляются?
Тут до меня дошло. Вот же тормоз — побои! Хотя не исключено, ущербная физкультура, на битое тело, тоже даёт результаты. Думаю, скоро смогу проверить, причём оба варианта.
Если это работает как сила, а, скорее всего, так оно и есть, то я получу ещё один бонус в личную копилку.
Загромыхало, открылась решётка общего коридора. Коровин тут же скрылся в недрах своей камеры, послышались шаги двоих человек, я как сидел, так и остался на месте. То, что пришли по мою душу, сомнений не возникало, с недавних пор всё тут крутится вокруг меня. Раздался двойной стук в стену, это Катей что-то хочет сказать, или выражает поддержку.
— Сазонов! — знакомый мерзкий голос, некоторым хватает совсем немного власти, чтобы показать своё нутро.
— Гнилое нутро, — сказал я достаточно громко, слова отразились от стен и пошли гулять в коридор.
Копытов с Приходько переглянулись, появились глумливые улыбки.
— Нарываешься? — в этот раз, заговорил Приходько. — Меня тут премии квартальной лишили, сечёшь из-за кого?
Склонив голову набок, я поднял руку, кисть обжимала присутствующий только в моём воображении предмет, большой палец нажал на кнопку.
— Пшшш… Алекс Юстасу, у меня две прямоходящие гниды. Ваши предложения?.. Приём!
Изобразил другое выражение лица, став более серьёзным, как мне казалось, хотя, эти тоже наблюдали молча.
— Кха- кха… Пшшш… Юстас Алексу, примените приём номер три!.. Как поняли, приём⁈
— Номер три, номер три, — задумчиво произнёс я, пряча рацию за пазуху.
— Пшшш… Ах да, — вновь достал «средство связи». — Вас понял, отбой!
Резко вскочил на ноги, сместившись на метр вперёд, вертухаев впечатлило настолько, что они подались назад, я на них не смотрел. Прыгнул к стене и с дурной силой врезался мордой в каменную кладку, хруст хряща, звёзды из глаз, удивлённое оханье вертухаев, а я падаю на задницу, тут же заваливаясь на спину. Очень больно и это несмотря на то, что я был готов и ведь сознания не потерял. Во дела!
— Да у тебя кукуха съехала, Сазонов! — пробухтел обалдевший Копытов. — Думаешь, пожалеем?
Послышалась возня с замком, я заставил себя подняться, кровь хлестала из раздавленного в лепёшку носа. Нет, никакой жалости я не ждал, только инфантильный маменькин сынок может подумать, что его пожалеют вертухаи, садисты с большим стажем. У меня другой интерес.
Создать образ долбанутого зека сложно, но можно, первые шаги я уже сделал, только что был очередной шажок, если смотреть с высоты обычного человека, такого, который работает с восьми до пяти, пять дней в неделю, довольно радикальный. Я уже давно не такой. По началу, ещё на этапе, поболтал со старыми зекам, под крепкий чаёк и сигаретку. Узнал много интересного. Немного непростого быта.
Охранники иногда расслабляются и делают это по-своему. Напяливают непроницаемые маски, в руках дубинки размахивая ими направо и налево, врываются в общую камеру. «Маски — шоу», одним словом! Головы, руки, ноги, кому куда прилетит, несчастным зэкам остаётся только кричать матом, закрываться или нырять куда-нибудь под нары. Самые умные, дабы не получать лишних травм, режут себе плоть, приподнял кусок кожи, хватанул заточкой и кровь во все стороны, охранники обычно таких не трогают, никому не хочется связываться с окровавленным сидельцем. А если он способен на подобные поступки, то тем более не стоит.
Попутно я решал другую задачу. Хотелось проверить, как влияют побои, даже если сам себя калечишь. На показатель крепости тела мельком глянул и мне понравилось.
Крепость тела
+ 7 % к базовой
Прогресс ( 19 %)
После одного-единственного удара прибавилось три с половиной процента, если это работает как сила, то есть с каждым процентом я становлюсь крепче и менее восприимчивым к боли, то просто сказка. Я не мазохист, но готов устраивать себе экзекуции по возможности так сказать, прямо как сейчас.
  
Решётка открылась, первым не спеша вошёл Копытов, уж не знаю, я ему случайно в глаз попал, или они с дружком междусобойчик устроили, фингал под глазом был вполне приличным. Дубинка шлёпнула по ладони, появилась знакомая улыбка.
— Привыкай к боли, Сазонов! До конца смены осталось несколько часов, я хочу научить тебя послушанию.
Раздался бухающий удар в стену, ещё один. Вертухай повернул голову в том направлении.
— Катеев, тобой мы позже займёмся, — с улыбкой направился ко мне.
А я совершил неожиданное, для охранников по крайней мере, сорвался с места и на развитой скорости врезался в Копытова, тот не успел среагировать, мой лоб влетел ему в нос, смачно хрюкнув, он полетел на пол. Я за ним, кувырок, мои ноги должны были попасть по корпусу второго вертухая, но Приходько успел шагнуть назад, потому получил по колену, вскрикнул от боли, инерция понесла его назад, удар затылком об решётку, обмякшее тело сползает на пол.
В глазах зарябило от мелькавшего текста… Опять: бла-бла…
Внимание Защитник!
Необоснованные агрессивные действия относительно потенциальных защитников
…
Зэки заорали, подбадривая, где-то в коридоре послышался шум, топот крепких ботинок. А я чувствую разгорающийся азарт, попытался подняться, по спине прилетает дубинкой, больно, но терпимо своего Копытов добился, я не успел встать. Он кричал, вызывая подмогу, та уже спешила.
— Сазон, сука, п***ц тебе, из карцера не вылезешь! Так и сдох…
Договорить он не успел, я извернулся и, действуя на коленях, бросился на вертухая, игнорируя удары, умудрился сбить его с ног, навалился всем телом, зажимая дубинку здоровой рукой. Копытов едва ли не визжал от страха.
— Ссышь, гнида? Правильно делаешь! — размахнувшись головой, заехал ему в челюсть, разбивая губы в кровь, послышался треск зубов.
Копытов уже не визжал, он ныл, пытаясь вырваться, а я, пока не поздно, решил добавить последний штрих. Склонился над перекошенной от страха мордой и вцепился зубами в ухо, захрустела разрываемая плоть.
— А-а-а! — завопил вертухай.
— Бог шельму метит! — успел сказать я.
По затылку прилетело, мигом вырубая всё и свет, и сознание.
 Глава 4 
Сначала холод, а потом уже боль, именно так я пришёл в себя. Прав сучонок Копытов, пора к этому привыкать. Выплюнув тягучую солоноватую слюну и осколки зубов, я попытался открыть глаза и не преуспел в этом. Всё намного хуже, чем в прошлый раз, никаких тебе больничек с добрыми медсёстрами, про перевязку и обезболивающие уколы тоже забыли. Хорошо хоть лангета на месте, хотя толку от неё, били настолько сильно и неистово, что гипс поломался в нескольких местах.
Всё верно, зэк настолько обнаглел, что прыгнул на охрану — зэка надо наказать!
Я лежал на бетонном полу, воняло хлоркой и выгребной ямой; слышно редкую капель. Карцер. Тут я ещё не бывал.
Ладно, может, получится подняться.
Сделал попытку и со стоном завалился набок. Уроды, вертухаи отбили всё, что можно и нельзя.
Надо ли себя жалеть? Сомнительное занятие, такие здесь не выживают и на воле особо долго не живут. Почему?
Кажется, что утверждение это спорное… А если задуматься? Вся жизнь есть движение, если не вверх, то хотя бы не скатываться вниз, держаться посерёдке, но и здесь нужно постараться. Учёба, работа, это так напрягает, жалко себя, хочется отдохнуть. Зарядка по утрам, ежедневное занятие спортом? Да вы с ума сошли⁈ Это же тяжело, ручки, ножки жалко. Лучше пивасика с друзьями махну. Со временем начинаются проблемы со здоровьем, спину ломит, печень размером с арбуз, пузо висит ниже причинного места. К пятидесяти годам человек превращается в развалину.
Это и есть жалость к себе… Мне такое не подходит! Поднимаемся, плевать на боль, если болит, значит живой, значит, ещё повоюем. Кряхтя как столетний дед, я упёрся рукой в грязный пол и поднялся, тут же опёрся о стену, благо она близко.