Танец на костях (СИ)

Череп подготовился, сражаясь с безопасной для себя дистанции. Он не восстановил свои силы, но это не помешало ему использовать заемные силы смерти, вырывающиеся из умирающих тел животных. Вот почему он даже не пытался поглотить эманации смерти, исходящие от тел овец. Его здесь не было, а марионетка, не способна была играть роль генератора.
Очень интересно. А значит, у меня появился шанс. Скрестив руки перед собой, я стал формировать заклинание, собирая в выстраиваемый каркас, всю доступную мне энергию смерти. Тела десятков овец, стали мне прекрасным подспорьем, выдавая колоссальное количество так нужной мне силы. Особо мудрить я не стал, воспроизведя, свое самое первое изученное заклинание. Воздушная темница, пусть немного переработанная под нынешние цели, но…
Череп заметил мои действия в тот момент, когда до готовности моим чарам оставалось всего несколько секунд. Он понял. Опыт, как говориться не пропьешь. Он мгновенно сообразил, что я задумал. Черное пламя вспыхнуло с бешеной силой, став стеной между ним и гоблином. Глаза марионетки, вспыхнули изумрудным пламенем. Доли секунды потребовались некроду, что бы создать чары колоссальной мощи. Еще мгновение и мне коне…
Сосредоточившись на мне, череп видимо потерял контроль над удерживаемыми в оцепенении людьми. Находившиеся ближе всего к марионетке Дарвиш и Антуан, не сговариваясь, вскочив с земли, бросились на черепок, стараясь зажать его с разных сторон. Сабля и копье, взметнулись в воздух. Но какими бы быстрыми не были люди, череп оказался быстрее. Два черных лезвия, напоминающие полумесяц, возникли рядом с Личом, чтобы мгновение спустя, обрушиться на людей.
Первое лезвие рассекло Антуана на две ровные половинки. Человек умер мгновенно, даже прежде чем его разрубленное тело коснулось земли. Дарвишу повезло чуть больше. В самый последний момент, перс умудрился чуть сдвинуться в сторону. Магическое лезвие, что должно было рассечь его напополам, лишь отсекло ему левую руку.
С какой же скоростью череп смог управиться с двумя, далеко не самыми слабыми людьми. Но они дали мне главное. Те недостающие две секунды, что были так необходимы. Упав на колени, я вонзил руки в землю, больно разодрав ладони об острые камни. Слово-ключ, и вот уже заклинание воздушной темницы, наполненное колоссальной энергией смерти, вырастает перекрывая собой портал. Оно сработало словно накладка которой швеи заштопывают порванную одежу. Так и здесь, заклинание перекрыло собой дыру в пространстве, по сути закрыв портал, как и подачу через него некротической энергии Лича.
Потерявший контроль хозяина череп, бессильно упал на песок. Небо вновь приобрело голубой цвет, солнце загорелось своим естественным цветом, даже вернулось щебетания птиц и стрекот кузнечиков в траве. Люди, постепенно поднимались с земли, панически озираясь и бросая полные страха взгляды на лежащий в песке черепок.
Я же встретился взглядом с гоблином. Он сидел, привалившись спиной к небольшому валуну, заживая кровоточащую рану на бедре. Его зеленая кожа была бледна, почти серого цвета. Но глаза горели ярким пламенем.
— Это существо… что оно такое. — Через силу прохрипел он.
Но я не обратил внимание на его слова, проковыляв мимо. Нужно было срочно помочь Дарвишу, возможно с помощью магии, удастся вернуть ему руку на место.
Как бы там оно не было дальше, но в моей душе была абсолютная уверенность. Череп еще вернется. Подготовившись, куда более могущественный, чем сейчас. В конечном итоге, под этим солнцем, мог остаться только один из нас.
  
Глава 22 — Послесловие
 
Удар в правый бок. Уйти с линии атаки, блокировать выпущенный шип стеклянным щитом, сформированным магией. Второй удар, пригнуться, перехватив металлическое запястье. Магический импульс в руку — и кисть человека превращается в месиво. Еще секунда — пальцы человека сжимаются, вырывая металлическую руку, словно она была сделана из бумаги. Удар зачарованным клинком пришелся человеку в живот, отбросив его на полметра.
 
— Машина хе. ва! Я и забыл, что ты не испытываешь боли. — Сплюнул сгусток крови человек.
Страшная рана с рваными краями на животе человека срасталась за несколько секунд, оставив после себя лишь кровавое пятно, да и тонкий белесый шрам, постепенно растворявшийся на глазах.
— Давай, железяка, еще одна попытка. В этот раз постарайся лучше.
Двухметровое чудовище, сшитое из разномастных железных пластин, соединенных коваными заклепками, вновь развернулось в сторону человека. Шлем с плюмажем, заменявших машине голову, был смят в нескольких местах, одна из четырех рук, оканчивающихся острыми, словно бритвы, когтями, была оторвана. Но машина совершенно не обращала на это внимания, с места совершив резкий прыжок в сторону человека.
— Давай, Петрович, справился же ты с прошлыми тварями, справишься и с этой. — Прошептал себе под нос человек.
Скрестив ладони перед собой, он прошептал всего одно слово. Глаза человека вспыхнули голубым пламенем, аура налилась мощью, а по ладоням пробежала волна искажений, долю секунды спустя, превратившихся в воздушный поток, единой струей воздуха ударившей в грудь наступающего механизма.
Звук рвущегося метала больно резанул по ушам. Во все стороны полетели ошметки железных пластин и заклепок. Воздушный поток насквозь пробил металлическое чучело, отбросив его на пару метров.
— Да когда же ты успокоишься?! — Зло сказал человек, глядя на вновь поднимающуюся машину.
Пустив магические потоки в свои конечности, мужчина рывком сократил дистанцию, обрушив град ударов на поднимающегося противника. В этот раз он не стал повторять прошлых ошибок. Бить по шлему совершенно бесполезно, головы там у твари нет, как, впрочем, и мозга. Усиленными магией руками, человек расширял дыру в груди железного болванчика.
— В этом мире нет роботов. Значит ты магическая марионетка, которую с расстояния дергают за ниточки… так?
Вопрос, разумеется, остался без ответа. Кстати сказать, он и не требовался: внутри марионетки не было ни пружин, ни шестеренок, ни микросхем — ничего, что могло бы свидетельствовать о причастности данного творения к современной науке. Зато магические потоки, как и нити управления, Петрович чувствовал просто превосходно.
Железные руки попытались стиснуть человека в объятиях, способных переломать все кости слону, но наткнулись лишь на окружавший мужчину непроницаемый барьер.
Удар, еще одни. Погрузив руку по локоть в стальную плоть своего противника, мужчина резким движением вырвал из груди марионетки стальную пластину в ладонь размером. Вся ее поверхность была покрыта целой вязью многочисленных знаков и символов. Стоило только ей покинуть железное тело, как механический болванчик, потеряв управление и остатки вложенной энергии, осел на пол безжизненной грудой металла.
— Как интересно! Это видимо якорь, с помощью которого и управляли марионеткой. — Разглядывал мужчина пластину. За время заточения, Петрович уже давно стал говорить сам с собой. Так можно было хоть на время отвлечься от осознания факта одиночества, не сойти с ума от тоски и бесконечных экспериментов и испытаний.
— Через пластину передают как манну, так и приказы управления. Сомневаюсь что в подобном болванчике, изначально можно было заложить необходимые команды. Значит, это нечто вроде передатчика и приемника. Интересно…
Вспышка света ослепила мужчину, заставив его согнуться в позе зародыша, прикрывая лицо ладонями. Казалось, что свет исходил отовсюду: потолок, стены, пол — все сияло, ослепляло, не позволяя мужчине сделать даже малейшее движение. Это длилось не дольше нескольких секунд, закончившись так же внезапно, как и началось. Разогнувшийся Петрович посмотрел на свою пустую ладонь, где еще недавно была зажата пластина — все как обычно.
— Крыса номер четыре. Испытание пройдено. — Безжизненный голос заставил мужчину скривиться от отвращения. — Телепорт активирован. Крыса должна вернуться в клетку.
Мужчина без промедления двинулся к указанному телепорту. Возражать он даже не пытался. Навозражался уже за долгое время. Лишняя секунда промедления и пришла бы страшная боль, которая в любом случае заставила бы человека исполнить приказ. Лучше не нагнетать, к тому же силы было необходимо экономить, кто его знает, когда его пленители вновь начнут проводить над ним опыты или отправят его на очередное испытание.