Из дневников Босоногого мага (СИ)
Она указала кивком, имея в виду дом за спиной. Тот самый, с несколькими башенками на крыше.
— Вот в этом доме, тогда называемым храмом. Я была не одна. Эти люди использовали детей, как подопытных кроликов. Матери не жалели своих детей, да ещё и смели изображать видимость семьи и заботы. Вам будет интересно узнать, что у них получилось. Тьма пришла. И тогда на голос тьмы пришёл Он.
Последнее слово она сказала с благоговением и восхищением, влюблённой женщины.
«Кто этот он о котором, она говорит?» — подумал Ма’Ай и заметил какое-то движение за спиной Элоизы.
Ма’Ай с удивлением понял, что это Холгун. Он перевёл взгляд на второго Холгуна, что стоял рядом с ним. А гроза в это время набирала обороты. Молнии сверкали то тут, то там.
— Я, как и другие обречённые дети…
— Ты хочешь сказать, поселение Хоку уничтожили дети? — прервала её повествование Ашран.
Она рассмеялась:
— Ты не представляешь, какую силу дарит тьма, если её принять. Боль обжигает, последней попыткой освободиться надеюсь, но тщетно, и умолкаю, сраженная пыткой, и затихаю желаньем заветным, — на распев произнесла Элоиза с безумной улыбкой.
Холгун, что был за спиной Элоизы, сделав быстрый рывок, произвел захват за шею и приставил нож к горлу:
— Не рекомендую делать резких движений, — сказал Холгун. — Этот нож тоже квебритовый. Опусти арбалет.
— Доппельгангер, — заметила Элоиза с усмешкой, но сделала, как он сказал.
Она опустила руки. Развернув свободную от арбалета руку, она прикоснулась ладонью к ноге Холгуна за спиной. По его телу пробежал сноп иск, похожих на мелкие молнии. Холгун выронил нож, корчась от боли, а потом его откинуло назад от неё. Кулон на шее Ма’Айя засветился.
— Бегите! — крикнула Ашран.
— Пусть бегут, а ты стой! — приказала Элоиза, поднимая арбалет.
Ма’Ай помог скрыться Румпелю за колодцем. Холгун возле них, пропал, после того, как она ударила молнией второго Холгуна рядом с ней. Видимо, первый и был доппельгангером, как назвала Элоиза.
— Думаю, прострелю тебе ноги, чтобы ты не сбежала, — заявила Элоиза, поднимая арбалет.
«Почему? Почему Ашран стоит и не двигается?» — с замирающим сердцем думал Ма’Ай.
— Но для начала покажу настоящую тьму, — заявила Элоиза и топнула ногой по земле.
Вокруг неё образовался светящийся красным круг с собирающимися в нём знаками.
— Эфраит! — воскликнула Ашран.
— Ты же не думала, что это сработает, правда же? — заметила противница.
Круг сжался и побежал по земле, расширяясь. Ма’Ай едва не подпрыгнул, когда он пронесся под ним.
«Не переживай, Ма’Ай, сегодня тебя ждёт чудесный денек» — сказал голос.
Ма’Ай открыл глаза и с удивлением обнаружил себя на кровати в их доме-кузне. На нём были его любимые красные праздничные шаровары и белая рубаха. Не совсем понимая, как здесь оказался, Ма’Ай выглянул в окно на улицу. Море на горизонте было спокойным, небо ясным, а солнце щедро одаривало своим теплом город, обещая прекрасный день.
Он опасливо выглянул за дверь комнаты. Снизу доносились голоса Ста’Арха и Ма’Рты. Он вышел и направился к ним. Около лестницы голоса стали разборчивее.
— Он дома, — донеслись до него слова Ста’Арха. — Спит в кровати.
— Явился хоть вчера, — отвечала ему Ма’Рта. — Он ночует вне дома и много времени проводит с этой эльфийкой. Что можно делать с эльфом по ночам?
— Помнишь, он говорил, что видел как они оживляли мертвеца?
— Ты думаешь, он занялся некромантией? — голос За’Ар.
— Чем же еще? — спросила Ма’Рта.
— Сколько помню, от него всю жизнь одни проблемы, — добавил Ста’Арх.
«Они тебя ненавидят. Ты испортил их жизни, особенно подпортил жизнь Ма’Рты» — голос раздался так внезапно, что Ма’Ай аж подпрыгнул. Рядом никого не было.
— Ты проснулся? — спросила Ма’Рта, заглядывая наверх. — Проходи к столу.
Ма’Ай спустился, все уже сидели за столом.
— Ма’Ай, ты самый жалкий маг из всех возможных, — сказала Шива.
Ма’Ай опешил от такой прямоты.
— Да… — растерянно протянул он в ответ.
«А она тебя презирает, — будто забавляясь, шепнул голос. В душе Ма’Айя поднимал свою голову страх. — Боишься? Правильно, бойся их»
— Я не хочу есть! — воскликнул Ма’Ай.
Он хотел поспешить выйти и отправиться к Ашран, но на его дороге встал Куран:
— Ты никуда не пойдешь.
— Да что с вами?! — отчаянно воскликнул он.
— С нами? — с издевкой сказала За’Ар. — А как ты думаешь, мы должны реагировать на некроманта? Ты некромант!
— Я не некромант, — возразил он.
«Кого ты обманываешь?» — спросил голос. Ма’Ай схватился за голову, в попытке избавиться от голоса в голове.
— Пошёл прочь! — крикнул Ма’Ай обращаясь к голосу в его голове.
В дверь постучали. Куран открыл, впуская представителей магического совета.
«Они тебя сдали, — сообщил голос. — Беги!»
Не зная почему, но он послушался голоса и побежал. Он рванул к двери конюшни, что вела в кузню. Едва он открыл дверь, как сильный поток воздуха ударил в спину. Кто-то из магов воспользовался силой. Он кувырком залетел внутрь. В конюшне поднимался на ноги минотавр Мирорх, его глаза наливались кровью.
«Он прихлопнет тебя, как муху» — заметил голос.
Ма’Ай подскочил как ужаленный и рванул прочь. Он бежал по улице, не разбирая дороги. За спиной под топот копыт минотавра разносились крики:
— Некромант! Держите его!
Сердце колотилось в сумасшедшем ритме, перекачивая кровь в его жилах. Ма’Ай и не помнил, когда ему приходилось так удирать. Повезло, что он хорошо знал город, ему удалось оторваться в закоулках торговых кварталов.
«Они тебя найдут, найдут и бьют» — подхихикивал голос.
«Это сон. Мне это снится. Нужно проснуться» — подумал Ма’Ай.
«Ой, ли, — прокомментировал голос. — Посмотрим, что ты заговоришь, когда с тебя снимут кожу»
Как бы он себя не убеждал, но сон был уж слишком реальным.
«Ашран, — мелькнуло в его голове. — Она ему поможет»
Добираться ему пришлось перебежками. Все люди, встречавшиеся ему на пути, пытались к нему придраться, задеть. Еще два раза ему пришлось скрываться бегством. Наконец, он добрался до входа в лабораторию Ашран, но кирпичная стена его не пропустила.
«Только я тебе помогу, — не унимался голос в его голове. — Боги умерли в этом мире. Тебе не стоит беспокоиться, я сделаю ТЕБЯ богом! Или ты хочешь так, и остаться ничтожеством? Будь я таким, как ты, давно бы покончил с собой»
— Что ты такое? — спросил Ма’Ай.
В его голове возникла целая какофония детских голосов. Они смеялись, хлопали в ладоши, кто-то произносил, кривляясь, какую-то неразборчивую белиберду. А затем резко опустилась тишина. И в его голове, и в городе. Даже движение воздуха прекратилось. Тишина была таковой, что звенит. Следом огромным потоком на него хлынули волны мыслей всех жителей города, случайных прохожих на площади. Он слышал, как мыслит его сестра Ма’Рта, официантка в ближайшем пабе и много кого ещё. Такое чувство, словно он проталкивался через толпу и слышал случайные обрывки фраз. Все говорили о нём: осуждали, плели заговоры, обсуждали, как лучше подставить, разрушить его жизнь и казнить. Из-за поворота вышла его мать и направилась к нему.
Ма’Ай в оцепенении следил за тем, как она приближается. Даже голоса посторонних поутихли на фоне этой картины. Это была она, его мать. Среднего роста, невысокая и очень стройная, как травинка. Она сумела сохранить фигуру, несмотря на возраст и пятерых детей. Тёмные волосы длиною до плеч слегка кучерявились, глаза тёмные, как сама ночь, на щеке до боли знакомая родинка. Чтобы ни случилось, она всегда улыбалась, как сейчас. А когда она смеялась, на щеках её появлялись ямочки. Её руки всегда нежные, тёплые, ласковые. А ещё эти руки умеют всё приготовить вкусный ужин, пирог, сшить рубашку. Их семья никогда не жила зажиточно, чтобы часто покупать наряды, но мама всегда выглядела прекрасно.
На его глаза навернулись слёзы. Как он соскучился, как истосковался по матери. Она подошла и сказала: