Семь. Гордыня (СИ)
— О! Это легко. Хоть каждый день могу дарить такие подарки.
Она улыбнулась, махнула мне рукой, прыгнула в свою спортивную машинку, и, взвизгнув шинами, умчалась в противоположную сторону. Вот те на! Теперь я ещё и гость на их свадьбе. Ну надо же!
Хорошая девушка. Забавная, милая, красивая… Вот только слишком наивная. Как ей живётся в этом мире, непонятно. Ещё и меня записала в лучшие друзья только за то, что я мимо проходил однажды — «Алекс, ты мне как младший братишка!». Это она мне на днях выдала. И почему это младший, интересно, если я старше её почти на два года? Ох и обожжёшься ты в один прекрасный день, Анька!
Интересная обмолвочка, кстати, о наблюдателях. А у меня на хвосте тоже Бельские ищейки сидят? Хотя моя паранойя и заставляет меня дважды за вечер менять маршруты электричек, но если это хорошие профессионалы, долго водить за нос я их не смогу. В идеале, нужно снять квартиру, прикинуться парнем из нищего района, каким они меня себе представляли… Но играть в эти шпионские игры мне совсем хочется. Ну узнают — так узнают. Быстрее вся эта история закончится. На мне завод, работа, сроки, а ещё встреча с матушкой… Точно! Опять Лизка весь мозг вынесет мне сегодня.
Мне же нужно было съездить к матушке Василисе… или как там её, не помню уже. Иоанне, точно! И каждый день Лизка пилит меня — «ну когда, уже, когда⁈». А я всё не могу найти на это время. Что-то в монастырь меня не тянет, а как представлю, что нужно потратить на эту поездку целый день, так желание вообще отпадает. Ещё недельку потяну, и, если Лизка не сдастся и не потащит на встречу Ваньку, поеду сам. Так уж и быть.
Определившись хотя бы с этим, кивнул своим мысля, шагнул в распахнутые перед носом двери вагона метро, и поехал домой…
Отец ждал меня в своём кабинете. Всё так же сидел за рабочим столом и перебирал бумаги, несмотря на наличие двух огромных мониторов на столе, и тихий, едва слышный гул работающего в системнике вентилятора.
— Что-то нарыл? — отложил он в сторону папки, помассировал глаза и устало посмотрел на меня.
— Ничего. — развёл я руки в стороны, даже не присаживаясь в кресло. Разговор будет не долгим.
— За неделю ничего? — мой старик удивлённо вскинул брови вверх.
— Угу.
— Плохо. Я думал, ты у меня посмышлёнее. — он разочарованно поджал губы.
— Не в этом дело. — я не сдержался и невольно поморщился. — У них всё законно, всё чисто и всё правильно. Всё что они делают, идёт на благо. Повышают зарплаты, строят дома для нищих, больницы для детей. Даже жертвуют деньги в различные фонды инкогнито, не для славы или налоговой выгоды. Да они, сука, святая троица! Даже квартет, если брать в счёт Костика.
— Так может ты к ним в семью жить пойдёшь? Смотрю, тебе с ними нравится. Ты даже свой завод забросил, как мне доложили.
— Не забросил. — огрызнулся я. — Там всё под контролем. А захочу — пойду. Тебе какое дело?
— Да никакого. Фамилию только смени, не позорь мою.
— Как скажешь, отец. — отсалютовал я и пристукнул каблучками, словно на параде, развернулся и вышел из кабинета.
— Позёр! — фыркнул отец и зашуршал бумагами за моей спиной, снова берясь за работу.
* * *
Свадьба была по-царски пышной, красивой, помпезной. Не свадьба, а предстоящее мероприятие — молодые ещё не расписались и не принесли клятву у алтаря, но всё к этому и шло. Огромная церковь в готическом стиле, три сотни гостей, цветы, дорогие авто на парковке, накрытые изысканными блюдами столы, живая музыка. Бельский не поскупился на свадьбу своей единственной дочери и вложил в неё всю душу. И не только душу.
Я задумчиво расхаживал среди гостей в костюме, специально подобранном вчера Анной для меня, попивал шампанское, и откровенно скучал. И зачем я на это подписался? Не люблю такие мероприятия, оказывается. В кармане пиджака тихонько завибрировал телефон, я достал его и задумчиво нажал зелёную кнопку.
— Да?
— Алекс, нам нужно поговорить. — коротко, по-деловому произнесла Аня. — Срочно!
— Где?
— Здесь. Обернись.
Я послушно обернулся. В дальнем конце огромного зала, в проёме неприметной двери за церковным алтарём, наряженная в белое подвенечное платье, стояла огненноволосая девушка и махала мне рукой.
— Сейчас буду… — коротко бросил я и сбросил звонок.
Аня заметно нервничала. Переминалась с ноги на ногу и как-то затравленно оглядывалась по сторонам, отводя глаза в сторону и стараясь не встречаться ни с кем взглядами.
Предсвадебный мандраж или Костик что-то натворил? Ставлю на второе. Если верить женским сопливым фильмам, книжкам и журналам, невеста именно на свадьбе узнаёт страшную тайну и радостное светлое мероприятие накрывается жопой. Ух! А свадьба становится немного интереснее…
— Пошли. — рыжая схватила меня заруку, ещё раз глянула по сторонам и потащила меня за собой.
Два поворота, ещё одна узкая дверь, перед которой мне пришлось пригнуться, чтобы не расшибить лоб, и мы в просторной светлой комнате, с мозаичными окнами под самым потолком, белым огромным пушистым ковром на каменном полу, большим напольным зеркалом, цветочками и прочими свадебными аксессуарами.
— Хорошо выглядишь… — начал я, но девушка резко оборвала меня, встала напротив и яростно вперила в меня свой гневный, полыхающий взгляд.
— Заткнись, Алекс, и просто отвечай на вопросы. — она набрала в грудь воздуха, и выпалила мне в лицо на одном дыхании. — Ты из семьи Гордеевых?
Так вот оно что! Значит, дело не в Костике… Жаль!
— Да, я Алексей Гордеев. Приятно познакомиться. — съязвил я.
Был готов к этому, но всё равно вышло как-то неожиданно.
— Ты подлец! Да как ты посмел⁈ — прошипела она, мельком глянув на ей же закрытую в комнату дверь.
Боялась меня? Но это же просто смешно! Хотя, может просто переживала, чтобы никто к нам не вошёл во время разборок.
— Хм… Забавно. А не ты ли сама говорила недавно — дети не в ответе за своих отцов, и что нельзя верить слухам? — припомнил я её короткий и проникновенный спич. — Я что-то сделал тебе плохое лично? Твоему отцу, брату? Это как-то слегка лицемерно, Аня!
— Да пошёл ты! Не тебе учить меня лицемерию! Все вы Гордеевы такие. Играете словами, как вам удобнее, юлите, хитрите, обманываете. Отец всегда говорил мне это. Ты мне врал! Ты такой же, как всё твоё семейство!
— Когда это я тебе врал? — удивился я.
Врать вообще не моя сильная черта. Да и зачем, если просто можно не говорить всю правду. Ложь — это прерогатива слабаков.
— Я сирота, мамы не знаю, отец отдал меня в приют. Я бедный и несчастный, пожалейте сиротку. — перекривляла она меня. — Это всё специально, чтобы влезть в нашу семью?
— Я не врал. Я никогда не вру, — чуть тише добавил я. — Я сказал правду, а про приют, кстати, это были твои домыслы. Я лишь сказал, что отец отдал меня на попечительство государства, когда мне было семь лет. И это правда.
И зачем я оправдываюсь? Дерьмо! Кажется, я становлюсь размазнёй.
— Ну да, конечно! Да пошёл ты! Ты чудовище! А я тебя жалела. Убирайся отсюда! — её тоненький изящный пальчик ткнул в сторону двери, а глаза попытались сжечь меня на месте заживо.
Я раздражённо развернулся и сделал шаг в сторону выхода.
— Это ведь ты подстроил то нападение в парке! Да? Чтобы подружиться со мной. А потом пристрелил тех двоих, чтобы мы не могли допросить их.
— Одного… — на автомате поправил я, снова повернувшись к ней лицом и сунув руки в карманы брюк, сдерживаясь от желания врезать этой дуре по морде.
Самое обидное, кога тебя обвиняют в том, чего ты не делал…
— Да⁈ Одного? Второй умер в больнице от черепно-мозговой травмы. Как удобно, правда? Отец мне всё рассказал, и о тебе, и о твоём отце, и о ваших методах! Какой же ты подлый, Алекс Гордеев! — выплюнула она моё имя с омерзением и брезгливостью. — Вы все такие! А я относилась к тебе, как к брату. Убирайся отсюда! И больше не суйся ко мне! Ещё раз увижу, прикажу охране отмудохать тебя так, что ты забудешь своё поганое имя!