Семь. Гордыня (СИ)
Я вышел на голоса и замер на краю тропинки. Забавное зрелище — два бугая и скромная, хрупкая рыженькая симпатичная девчонка. А сиськи и правда зачётные, парни не соврали. Респект им за это! Хотя, это и не удивительно — крема, массажи, слуги, лучшее питание с детства, финтесы-хуитнесы, да и не работала она, скорее всего, ни дня в своей жизни.
Один из парней держит огромный нож в руке, второй зажал девчонке рот рукой и принялся заваливать её на землю с вполне понятной целью проникновения в непорочное лоно девственницы. Или не девственницы, или не совсем непорочной — тут уж как повезёт.
Первым получил по затылку рукояткой пистолета тот, что стоял ко мне спиной с ножом. Причём, дважды. Первый раз я как-то на рассчитал и лишь содрал кусок скальпа с его лысой башки. Второй парнишка резво подпрыгнул, оторвавшись от своей несостоявшейся жертвы, выдернул нож из-за пояса, увидел пистолет в моей руке, растерялся, получил ногой по яйцам и рукоятью в морду, потеряв горсть передних зубов и лопнувшие в кровь губы на сдачу, и выбыл из игры следом за напарником, повалившись на землю, скрючившись в позу зародыша и тихонько подвывая. Минус два.
— Вставай, а то жопу застудишь, — тяжело вздохнул я, любуясь идеальными сиськами потерпевшей, протянул ей руку и помог встать.
Столько девчонок, как за последние пару недель, я не спасал за всю свою жизнь. То сестру, то Зорькину от увольнения, теперь эту вот… На гражданке всегда так? У нас в военке с этим было как-то проще. Надеюсь, это не войдёт в привычку.
Сзади меня затрещали кусты и на место нашего междусобойчика вывалилось две здоровенные детины с оружием в руках, и голос парнишки, лежащего на земле с окровавленными губами, нечленораздельно заверещал что-то.
— Этот тип напал на нас. Спасите, помогите, люди добрые! Он хотел снасильничать невинную девушку, а мы тут мимо проходили! — что-то в этом роде, я слабо разобрал, но посыл был примерно такой. Сука! Быстро же он сориентировался. Вот и помогай после этого людям.
Один из здоровяков выстрелил в меня, не особо раздумывая, видно, это не его сильная сторона, а я на автомате выстрелил в ответ, уложив пару пуль в корпус и закончив пулей в голову. Ну не люблю я, когда во мне пытаются сделать лишние отверстия, мне и с моими неплохо живётся. Да и рефлексы, всё-таки — нас в армейке дрессировали похлеще собачек Павлова.
Следующие пару пуль ушли в сторону верещащего на земле отморозка. Его визг и подначивание меня напрягали, а у меня над ухом просвистели очередные выстрелы. Хреново!
Мне повезло, если честно. Эта парочка явно боялась задеть девчонку и палила то ли по ногам, то ли ещё куда. Вернее, второй палил — первый-то уже отпалился.
— Нет, нет не стреляйте! Прекратите! Папа! — заверещал испуганный женский голосок над моим ухом, и стрельба как по команде прекратилась.
Девчонка всунула своё тоненькое тельце передо мной, прикрывала и торопливо натягивала на себя отсутствующие части гардероба, пытаясь спрятать срамоту, ну или красоту. Моя ты защитница!
— Папа! Это не он, это эти двое хотели меня изнасиловать, — продолжала вступаться за меня рыжая.
И кто у нас папа, интересно?
К нам на огонёк вышла ещё парочка амбалов (плохо! теперь я в меньшинстве), а из-за их широких спин вальяжно и хмуро выкатился папа. Да иди ты! Бельский собственной персоной! Грозный, разъярённый, злой. Знал бы я, что они приглядывают за девчонкой и придут прямо следом за мной, и не совался бы сюда. Это всё сиськи виноваты! Хотя, опять же следует отметить — сиськи зачётные! Но не настолько, чтобы связываться с Бельским и тремя его цепными псами.
— Папа! — строго произнесла девушка привычным командным голосом, чуть ли не топнув своей красивой холёной ножкой, и ткнула в меня пальцем. — Это…
— Алекс, — подсказал я.
— Алекс. Он меня спас, а эти двое хотели… Угрожали мне ножом.
— Твой спаситель убил моего человека, — хмуро произнёс Бельский, глядя на дохлого парня у своих ног.
Опять же! Он первый начал — это раз! Был бы этот дебил без бронника, я бы в голову не стрелял — это два. Ранил бы в плечо и грудь, и у него был бы шанс выжить. Сам виноват.
— Он первый начал стрелять, — равнодушно пожал я плечами, стоя за спиной рыжеволосой красотки.
— Он первый начал, Алекс защищался, — подтвердила девушка.
— А откуда у такого молодого и приличного на вид парня огнестрел? — с хитринкой в голосе поинтересовался Бельский.
— Нашёл в лесу.
— И разрешения у тебя на него, наверняка, нет?
— Ты бы мог пригласить его на ужин, в знак благодарности, а не устраивать допрос, — фыркнула рыженькая.
— Нет! — одновременно с Бельским произнесли мы и оценивающе посмотрели друг на друга.
— Спасибо, но я пас! — высказался я. — Если я не нужен здесь, я пойду. Меня дома ждут папка с мамкой и братики с сестричкой.
— Нет! — тяжело произнёс Бельский. — Я тебя не отпускал!
— Иди, Алекс, — упрямо глядя в глаза отцу, произнесла девушка и сунула мне в карман визитку. — Позвони мне, пожалуйста, мы договоримся об ужине. И… Спасибо!
Я развернулся и, стараясь придерживать девчонку на линии огня, осторожно двинулся подальше от этого неприятного места. Дёрнул же чёрт меня сюда забрести! Знал бы, пошёл другой дорогой. Хотя, сиськи у рыженькой и правда зачётные…
Глава 14
Домой я вернулся поздно. Погружённый в свои невесёлые мысли, припарковал авто, поднялся по ступеням и не спеша побрёл длинными коридорами отцовского поместья в свою часть дома. После всех этих приключений, хотелось просто выпить чего-нибудь покрепче и забыться. Неблагодарные людишки! Спасаешь их, рискуешь собой, подставляешь свою задницу, а вместо благодарности получаешь ведро помоев и пачку предъяв. Ещё и ретировался я оттуда не как герой, а как нашкодивший пёс. Это вообще нормально⁈ И хорошо ещё, что не пристрелили в знак благодарности. Если бы не девчонка, меня бы точно прикопали вместе с насильниками, как лишнего свидетеля позора.
Да чтобы я ещё хоть раз дёрнулся кому-то на помощь! Нафиг-нафиг! Сами себя спасайте, выручайте и помогайте. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих! Не зря это народная мудрость. Народ плохого не посоветует.
Чувствовал я себя оплёванным. Ну вот как так? Где благодарственный секс от спасённой, где обещания отца сделать меня другом семьи и осыпать золотом? Да пошли они все!
— Алекс! — окликнул меня голос сестры, и я поднял глаза, сфокусировав взгляд на людях в гостиной.
Почему-то думал, тут никого — в доме тихо, как в музее. А нет — вся семья в сборе. Кроме Васьки. На одном диванчике рядом с отцом сидела Лиза, как-то по-домашнему закинув свои стройные ножки под себя и держа в руке бокал вина, а напротив восседал Ванька, вальяжно развалившись и задумчиво попивая из стакана мартини со льдом.
— Сын, — кивнул мне отец в знак приветствия.
— Отец, — не остался я в долгу.
— Присоединяйся — посидим, поговорим о жизни…
Я тяжело вздохнул, свернул в гостиную, по пути остановившись у бара и прихватив бутылку холодного пива, занял третий диван в кругу семьи, вытянул уставшие ноги и ненадолго присосался к бутылке.
— Что за цирк был с Бельским сегодня? — не выдержал и поинтересовался отец.
— Какой? А, в кабинете Семёнова! Да так… Я сам не знаю, чего они припёрлись. Думал, ты мне расскажешь.
— Там нечего рассказывать, — отец едва заметно поморщился. — Говнюк хочет купить завод, а я не хочу продавать ему потому, что он хочет.
— Ясно, — кивнул я, хотя ничего нового для себя не услышал. — Но я могу продать теперь, если он предложит нормальную цену.
— Можешь. Только не продешеви, — хмыкнул отец, потянулся к чашке, стоящей перед ним на кофейном столике, сделал глоток и вернул её на место. — Был где-то ещё, кроме работы?